– Фольклор отражает национальный характер народа, которому принадлежит? Если это так, то можно выделить, ориентируясь на сказки, былины, национальные черты русских?
– Фольклор отражает черты конкретной территории, например Пудожья в Карелии, Заонежья. Сюжеты народных сказок очень похожи, читая их, мы не можем говорить, что какие-то черты характера присущи немцам, а не присущи французам. Мы в праве рассуждать только о предметном мире, который отражает особенности того или иного региона.
– Если не сказки, то что формирует национальные особенности? Как возникают стереотипные представления о национальном характере? Вот лентяй Емеля, о котором недавно снова сняли сказку, воспринимается народным героем.
– С Емелей вообще крайне тяжело: мы знаем сказку о лентяе и почему-то думаем, что это только русский сюжет. Среди наших сказок бесспорно русским сюжетом является только одна – «Финист Ясный Сокол». Она имеет ряд специфических особенностей, отличающих ее от всех других версий данного сюжета о принце-птице. С Емелей все не так – этот сюжет распространен среди восточных славян, встречается у западных. И не у славян – тоже.
– В фильме «По щучьему велению» рядом с ленивым мужиком – самоотверженная Щука, заколдованная красавица с волшебным потенциалом, влюбленная в немудреного Емелю…
– Этого героя мы, как современные люди, воспринимаем как некоторое везучее недоразумение. В сказке же он сострадателен и чадолюбив – отпускает щуку к малым детушкам. Никто не задумывается, почему Щука, которая обладает магическими способностями, не может сама освободиться. А она проверку герою устраивает, и он эту проверку происходит и получает повышение по социальной лестнице. У нас дочери мифологических персонажей прекрасно выходят замуж за героев, которым помогают. А фильм – это интерпретация фольклорного текста, микс сказочных сюжетов.
Варвара Добровольская. Фото: rguk.ru– Вот и праздник у нас такой есть – день русской лени.
– День лени не фольклорный праздник, это чья-то придумка. Таких придумок немало. Очень показателен День святых Петра и Февронии. Это был один и церковных праздников, в Муроме он был престолом, там устраивался крестный ход. К этому добавили ромашек и объявили днем семьи. Чем этот день, с точки зрения человека невоцерковленного, лучше любого другого? Нам катастрофически не хватает не только чуда, но и праздников, хотя их очень много. А значит – почему бы не изобрести День лени.
– Как вы считаете, почему сегодня сказки так востребованы в кино?
– Всем хочется мгновенного чуда – с волшебством, и все забывают, что для чуда надо самому что-то сделать. В XIX веке сказка выполняла развлекательную функцию, как турецкий сериал. Вот и сейчас она развлекает, только новыми средствами – не устно, а визуально.
– А помимо эскапизма и поисков чуда сказка способна дать нам, например, представление о самих себе, своём национальном характере и портрете?
– Литературная сказка может включать в себя дидактику, фольклорная – нет. Она не должна никого учить, она развлекает, рассказывая о чудесном, о том, чего нет. Все остальные жанры фольклора могут быть и дидактического, и исторического, и просветительского характера, как, например, былины. Мы сейчас не рассматриваем былины и былички как правду, а русский человек в прошлом воспринимал все эти жанры, кроме сказок, как правду.
– Фольклорист Владимир Пропп говорил: «Былина имеет своим предметом жизнь народа и государства-родины». Былина отражает историческую реальность, отображенную в летописях, или, наоборот, летописец собирает все известные сюжеты и соединяет их в летописный свод?
– Былины отражают исторические события, зафиксированные и в летописях. Если понимать, что любое литературное произведение – некая интерпретация, то былины становятся отражением исторической действительности, но не всегда прямым. Добрыня и Илья Муромец действительно существовали, с Алешей Поповичем несколько сложнее: то ли был, то ли нет. Некоторые богатыри могут вызывать вопросы. Современные мультяшные богатыри никакого отношения к русскому эпосу не имеют.
– Как формируются стереотипы о народе?
– Они формируются не в фольклоре, а в массовой культуре и народном мировоззрении. Когда мы говорим о национальном характере, имеем в виду то, как нас видят соседи. С точки зрения «народного мировоззрения», русские люди веселы, много работают, любят праздники. Если о нас будут говорить соседи, то картинка будет менее привлекательной. Вопрос «свой – чужой» – острая проблема, которая возникает в тех зонах, где происходят контакты и человек ведет себя не так и таким, как привык.
«По щучьему велению». Фото: Глобус-фильм– Мы экзотизируем чужого?
– Да. Объективной картины нет. Увидим то, что хотим: либо «народ-богоносец», либо горький пьяница.
– Давайте поговорим о своих – о русских женщинах. В сознании устоялись такие качества, как трудолюбивая, преданная…
– Вы забываете: еще вечно несчастная.
– Да, и зависимая. Откуда это взялось?
– Если мы говорим о юге и центральной России, то, наверное, да, зависимая, а если о казачьих регионах, Поморье, то нет. Там, где женщина обладает большей самостоятельностью, не складывается образ «забитой».
– Слова протоиерея Андрея Ткачева о том, что надо «ломать женщину об колено», некоторых людей развернули к «Домострою». Однако эта книга не только учит «правильно бить жену», но и слагает панегирик хорошей жене, а она – второй человек в семье после мужа, менеджер по ведению домашнего хозяйства со множеством бытовых и финансовых полномочий.
– Да, это свод правил по семейной жизни. Но прочитать «Домострой» могли не все. Но по этой книге действительно жили.
– «Бьет – значит любит» – исконно русское?
– С битьем сложно. В России жен, конечно, били. Это не считалось «правильным», но и вмешиваться в это родственники не были готовы. Муж мог забить жену, но ее родители, братья, зная об этом, не заступались. Перелом во взглядах наступил во второй половине XIX века, когда родители внушали сыну, что он должен бить жену, а он не собирался этого делать. Это зафиксировали этнографы. И это не значит, что женщин перестали бить и не бьют сейчас. Речь о том, когда это стало восприниматься как аномалия.
– «Домострой» ругали и славянофилы, и западники. Сегодня об изучении это книги в школе спорят депутаты. Инициатива ЛДПР не нашла поддержки в Думе. Почему же эту книгу достали с полки и пытаются читать как путеводитель по семьеведению?
– Это попытка сохранить традиции. Мысль «раньше лучше, чем сейчас» заставляет людей обращаться к прошлому. Человеку свойственно смотреть назад, а не вперед, будь оно дореволюционным или советским. Конечно, мы идеализируем прошлое и будущее, у нас всё ещё как-то плохо с настоящим.
