Далеко не все справляются со сложным процессом адаптации детей, переживших психологическую травму. Тем не менее есть люди, которые именно сейчас берут детей из детских домов. И оказалось, их не так мало.
Ким Ойербах – художник-эмальер, ей 35 лет. Ещё несколько дней назад её семья, с которой пришлось изолироваться в доме около Чехова, состояла только из дочери – двухгодовалой Агаты. Но на днях появилась ещё одна маленькая сестричка: ей год и три месяца – почти столько же, сколько было Агате, когда Ким забирала её из детского дома.
«Я всегда знала, что возьму ребёнка из детского дома – и, скорее всего, не одного. Помню, ещё с подросткового возраста думала об этом, – рассказывает Ким. – Пять лет назад я прошла школу приёмных родителей, чтобы разобраться в себе, понять, готова ли я к усыновлению. Это был очень полезный опыт: на занятиях в ШПР ты многое узнаёшь прежде всего о себе, осознаёшь собственные ресурсы. Я, например, поняла, что мне вообще не важно, каким будет мой ребёнок: малыш или подросток, мальчик или девочка, обычный или «особенный». Многие боятся диагноза «синдром Дауна», о таких людях есть очень много предубеждений. Меня всегда расстраивает, когда стереотипы мешают узнать человека таким, какой он есть на самом деле».
Ким с дочерью Агатой. Фото из семейного архива Ким Ойербах.У Ким уже был небольшой опыт общения с «особыми детьми», в том числе с синдромом Дауна, в качестве волонтёра. Именно после одной из таких волонтёрских поездок она поняла, что хочет стать мамой хоть кому-то из этих малышей, а не просто «приезжать по возможности».
«Агату я увидела впервые в федеральной базе детей-сирот, – вспоминает Ким. – Как потом выяснилось, в анкете была не её фотография, перепутали. Когда я приехала в детский дом, та девочка, фотографию которой я видела, была в больнице. И так я познакомилась с Агатой. Очевидно, это судьба – что-то свыше ведёт нас к нашим детям.
Я думаю, что дети к родителям приходят разными способами: кого-то рожают, кого-то усыновляют, но это точно такие же наши дети. Агата – точно моя девочка. Как и её младшая сестра. Мне было это понятно с самой первой встречи и с самого первого взгляда».
Сама Ким росла в большой семье и мечтала, что когда-нибудь и у неё будет много детей: особенно мечтала о близнецах. «Но вот получилось, что теперь у меня погодки», – смеётся мама.
С младшей дочкой Ким впервые встретилась 11 марта 2020 года, а 16-го детские дома закрылись на карантин, все процессы остановились, и суды перестали рассматривать дела об усыновлении.
«И это было очень тяжело, – признаётся Ким. – Потому что вместо ребёнка у меня остались на руках только два листа А4 со списком диагнозов. Без контакта очень сложно.
С Агатой тоже период сбора документов был самым мучительным: приёмных родителей предупреждают, что процесс адаптации – самый сложный, но самые тяжёлые воспоминания у меня остались от бюрократии, с которой пришлось столкнуться при усыновлении. Хотя, конечно, и очень много хороших людей мне встретилось на этом пути.
Когда чиновники говорят тебе: объясните, зачем вам ТАКОЙ ребенок, вы вообще понимаете, на что идёте? А врачи на все вопросы отвечают: а что вы хотите, это же ДАУН! Это тяжело. Хотя мне, возможно, легче, ведь я была заранее готова к тому, как общество относится к особым людям. И к тому, что мои дети будут как раз такими особыми».
А каково такое слышать кровным родителям? Ведь для них известие о том, что их ребёнок не такой, как все, – это огромная травма, горе, которое нужно пережить, а тут тебе говорят: откажитесь, это же даун, он даже узнавать вас не будет. Ким полагает, что сложно таким семьям чаще всего не с детьми, а с окружающими. Потому что узнавать точно будет! И много всего другого тоже будет.
Агата. Фото из семейного архива Ким Ойербах.В середине апреля, на счастье Ким, было принято решение о том, что из закрытых интернатов и детских домов надо детей по возможности раздавать в семьи. Благодаря этому Ким смогла забрать девочку домой: пока малышка под опекой, когда откроются все учреждения – начнётся процесс усыновления.
«Я работаю дома – точнее, моя мастерская находится в доме, в этом смысле совмещать детей с работой можно, – рассказывает Ким. – Но, конечно, в первое время очень важно быть всегда рядом, поэтому я готовилась, откладывала деньги, налаживала процессы работы так, чтобы можно было побольше времени проводить с ребёнком”.
Конечно, нынешняя ситуация всё усложнила: закрылись центры, где занимались особенные дети, но есть занятия онлайн. Пришлось отложить курс реабилитации, увеличились бытовые сложности (походы в магазин и на улицу). Справляться с ними Ким помогают друзья, особенно крёстная Агаты – давняя подруга и коллега.
«Агату крестили в детском доме, и я подумала, что очень важно, чтобы её крестная была близким мне человеком, по-настоящему любила её: у меня, как, наверное, у всех родителей особых детей, есть страх: что будет с детьми, если со мной что-то случится? – признается Ким. – Когда-нибудь, надеюсь, и у нас появится система сопровождаемого проживания для особенных взрослых, но пока, оставаясь одни, они попадают в ПНИ, и это страшно. Но вообще я оптимист, а благодаря Агате стала открывать в жизни ещё больше хорошего: дети дают очень большой ресурс, силы справиться с какими-то внешними неприятностями. Родительство – это очень важная трансформация, человек меняется не только сам, он меняет весь мир вокруг себя”.
Ким уверяет, что после удочерения Агаты некоторые прежде просто знакомые люди стали близкими друзьями: оказалось, что вокруг много людей причастных, интересующихся, готовых помочь.
«Думаю, приёмные родители тоже мыслят широко: дети у всех разные, они учат быть терпимее к миру, видеть всё его многообразие, – заключает Ким. – Сейчас многие приёмные семьи готовы взять на время карантина детей из детских домов, а некоторые думают о том, чтобы обратно уже не возвращать».
Федеральная дистанционная служба поддержки приёмных семей (ФДСППС) создана для профилактики проблемы вторичного сиротства, она проводит бесплатные консультации для родителей из принимающих семей. Это не разовые занятия, а планомерная работа с профильными специалистами. Из-за вынужденной самоизоляции нагрузка на службу значительно возросла: напряжение в семьях усилилось, стало больше конфликтов, психологическое состояние и детей, и родителей оказалось на грани. Из-за острой нехватки ресурсов специалистам службы приходится отправлять новых обратившихся в лист ожидания: к началу мая таких семей уже более 100.
Анна Сошинская, президент благотворительного фонда «В ответе за будущее», который регулярно помогает ФДСППС, рассказывает о том, с какими трудностями сталкиваются приёмные семьи сегодня, и о том, как можно им помочь: «Если ребёнка взяли в семью совсем недавно, он ещё не успел адаптироваться к изменениям, которые произошли в его жизни. Если в семье и до карантина был кризис, то на изоляции ситуация только усугубляется: ребёнок испытывает сильный стресс, что провоцирует негативные изменения в его поведении. Для того чтобы помочь ребёнку успешно пройти через адаптацию и выйти из кризиса, родителям важно быть в „ресурсном” состоянии, а именно – чувствовать себя уверенно, спокойно, пребывать в хорошем расположении духа. Только тогда они смогут помочь и ребёнку.
Ким с дочерью Агатой. Фото из семейного архива Ким Ойербах.Но ведь и самим родителям сейчас тяжело: у них почти нет возможности отвлечься, переключиться на себя. Это приводит к усталости, раздражению и конфликтным ситуациям. Выйти на прогулку и выпустить пар не получится: семья вынуждена оставаться дома. Личного времени нет, что тоже серьёзно давит на родителей. Им очень нужна помощь специалистов, но из-за того, что личные консультации с психологами и групповые занятия сейчас недоступны, вся нагрузка ложится на дистанционные службы поддержки.
Из-за режима самоизоляции многие семьи оказались в тяжёлом положении, и количество обращений в службу сильно возросло. Специалистов не хватает, а те, что есть, работают в авральном режиме. Поэтому мы запустили благотворительную акцию «Вдвойне в ответе», средства от которой пойдут на привлечение и обучение дополнительных специалистов для консультационной службы».
За две недели акции было собрано 1,5 миллиона рублей, они будут отправлены в ФДСППС, но помощь на этом не должна прекратиться.
