Олимпиада в Париже: Панург начинает и выигрывает

Очень хороший анализ скандального открытия Игр в Париже с точки зрения культуролога дал искусствовед Григорий Ревзин. Он писал рецензии на открытия олимпиад несколько олимпийских циклов и законы жанра знает изнутри. По его словам, главный режиссёр открытия Томас Жолли сумел сломать канонический сценарий, придуманный Пьером де Кубертеном. Олимпийские победители в Греции приравнивались к богам, и церемония открытия – это явление богов людям. Поэтому в первой части народ собирается на стадионе и совершает ритуальные танцы – люди рассказывают богам, какие они хорошие. Так себе идея для христианского мира, но в начале ХХ века был в моде всяческий синкретизм с мистицизмом.

Открытие Олимпиады в Париже стало не мистерией в честь олимпийских богов, а грандиозным городским фестивалем, карнавалом. Не буду пересказывать рецензию Ревзина, он там хорошо объясняет разные малопонятные моменты открытия и высказывает свои, но культурологически аргументированные сомнения по поводу того, что вызвало сомнения у всего культурного человечества, – той самой интерпретации то ли «Тайной вечери» Леонардо да Винчи, то ли какого-то пира олимпийских богов.

Просто надо помнить, что речь идёт о Франции – стране, где основным национальным текстом, вшитым в подкорку народного менталитета, является «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле. А там глумления, кощунства и прочие неприемлемые в рамках нынешней этики вещи буквально на каждой странице. Вообще хорошо, что современные моралисты не читают старинные тексты, эпосы, сказки и даже Ветхий завет. Их бы многое покоробило и возмутило.

Карнавальная культура средневековья по Михаилу Бахтину, нашему выдающемуся теоретику культуры, как раз противостоит трагическому и эпическому, чего, к сожалению, стало так много в нашей жизни. Карнавальность – это «одновременная причастность как к воплощённой конечности, так и к воплощённой незавершённости всего сущего, смерти и воскрешению, совмещение пародийности, несущей в себе заряд развенчания, с потенциалом обновления». Ну вот в Париже человечеству такой карнавал и показали. Кто не читал Бахтина – может возмущаться. В России на Святки и на Масленицу тоже бегали бабы с бородами и мужики в сарафанах, смешивался верх и низ, мужское и женское. Это позволяло нашим предкам преодолеть страх смерти, чумы и войны. Собственно, что и происходит на Олимпийских играх в Париже – преодоление страха.

И эта Олимпиада, как ни удивительно, рождает своих героев, спортивная составляющая которых находится на заднем плане. На переднем – человеческое.

Вот выходит 51-летний турецкий стрелок Юсуф Дикеч – в простых очках, мятой футболке, чуть ли не в тапочках – и расслабленно, не вынимая руки из кармана, стреляет так, что завоёвывает серебряную медаль. А потом говорит, обращаясь к бывшей жене: «Шэрон, если ты это смотришь, верни мне мою собаку». Выясняется, что у него есть рыжий котик, и мемы с Юсуфом и его котом обходят весь интернет.

Или безвестный герой – мужчина в цветных плавках. Перед женской стометровкой брассом одна из участниц уронила шапочку в бассейн. Старт под угрозой срыва: спортсменке нельзя в воду до того, как начнётся заплыв. И тут появляется сотрудник бассейна с не самым спортивным телосложением, в простых плавках в цветочек. Нырнул, достал шапочку и ушёл под овации.

А история о том, как 21-летний французский спортсмен Антони Аммирати почти смог преодолеть планку на высоте 5 метров и 70 сантиметров, но в последний момент зацепил её причинным местом?

Боксёрши, которых заподозрили, что они мужчины, – Иман Хелиф из Алжира и Линь Юй-Тин из Тайваня – это тоже элемент карнавала. Одна из самых популярных шуток недели: «Боюсь показаться старомодным, но я за однополые драки».

Триатлон в Сене, закончившийся для кого-то приступами рвоты, гонка на велосипедах по Монмартру... Париж в его красоте и уродстве – такой же участник Олимпиады, как спортсмены. Это огромное преимущество исторического города: он выступает ареной для подвигов и провалов – так, как не получится у того же Сочи. И иронизирует над пафосом тех, кто не понимает его специфического юмора. Юмора Астерикса и Обеликса, Гаргантюа и Панурга, Вольтера и Тулуз-Лотрека. Да, иногда это дурацкий юмор. Но звериная серьёзность – ещё более глупая вещь.