В августе умер Ален Делон, в начале сентября – Александр Масляков. У этих разных мужчин есть важное общее: они были знамениты. А смерть селебрити каждый раз волнует сетевое сообщество. Люди пишут комментарии об умерших, многие из которых – оскорбительные и агрессивные. И это стало нормой последнего времени. Давайте попробуем разобраться, почему так происходит.
«О мёртвых либо хорошо, либо ничего» – известное высказывание. Часто цитируется именно в таком виде, или же в латинском варианте «De mortuis aut bene, aut nihil», тогда как в оригинальном значении выражение звучало несколько иначе: «О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды». Это слова Хилона из Спарты (VI в. до н. э.), приведенное историком Диогеном Лаэртским (III в. н. э.) в его сочинении «Жизнь, учение и мнения прославленных философов». Мудрец Хилон учил: «Мертвого не злословь», то есть не клевещи и не проклинай. Злословие – это еще и ритуальное проклятие. Фразу «кроме правды» было бы добавлять излишне, потому что bene означает не «хорошее», а «хорошо», то есть правдиво. Это правило не запрещало говорить о дурных делах покойных, но запрещало клеветать, проклинать или говорить непроверенное. Проклиная мертвого, ты возвращаешь проклятие на себя.
Что там полагал древний грек, сегодня не особо помнят: давно жил, давно говорил. Однако смерть известного человека становится серьезной проверкой на этику. Удержаться от комментария к тексту о кончине селебрити не всем под силу. Это ведь усилие надо над собой совершить: хотеть сказать – и промолчать. Это для некоторых нестерпимо. И вот почему.
Виртуальность обезличивает. Этикет в интернете более резкий и античеловечный, чем этикет общения живых людей. Виртуально можно хлопнуть по плечу незнакомого человека, написать гадость, оклеветать. Особенно много внимания достается публичным персонам. Стесняться не приходится. Ведь знаменитость при такой логике – это уже не человек, а картинка. А раз так – все дозволено, а смерть не повод включить тормоз. Сразу скажу: люди, для которых публичные оскорбления покойного в Сети неприемлемы, есть: и сами не пишут плохого, и удаляют из друзей тех, кто подобное себе позволяет.
Глумиться над смертью – табу. Это вопрос не только воспитания и уважения к покойному, но и этики по отношению к родным, которым больно видеть потоки грязи в адрес близкого. Допустить ситуацию, при которой диванный правдоруб бросается к семье звезды с проклятьями или заявлением: «А я вашего мужа никогда не любил», сложно. Смелости и наглости не хватит. А сетевая анонимность так распаляет обостренное желание высказаться и чувство справедливости, особенно если известный покойник как-то не в ногу жил и рассуждал о политике. Мертвый не ответит.
Авилов Александр / Агентство «Москва»
Комментарии на смерть известного человека можно разделить на несколько групп: искренние соболезнования и выражение уважения или восхищения; ненависть, которая объясняется политическими взглядами покойного или его личностными качествами, с точки зрения автора комментария. И наконец, недовольство оттого, что приходится читать про смерть. Это в принципе многим трудно. Такие люди нередко обесценивают чужую скорбь и пишут: «Ну умер и умер». Кощунство – патологическая форма защиты от страха смерти в современном обществе. Но там, где не уважают смерть, вряд ли ценят жизнь.
За желанием пнуть мертвого скрываются разные резоны. Зависть популярности, успешности, деньгам – очевидная причина разлива яда. Потому так щедры комментаторы на оценки нравственности, внешности, таланта умершего, который и жил «неправильно», и был не так уж и талантлив и красив. Александра Маслякова еще не похоронили, а комментаторы клянут его «вором» и «барыгой от юмора». Одна женщина написала о покойном Делоне: «В чём выражается достойная жизнь Делона? Какую красивую жизнь он прожил? Предавал женщин, которые его любили? Отрекся от сына? Да и с остальными детьми не очень-то... Он жил в своё удовольствие». Видимо, последнее ее особенно возмутило, как и политические взгляды, которые она приписала актеру.
Вторая причина подобного хейта – это попытка причастности к жизни известной персоны, потому умершего ругают так, будто комментатор знал его лично и имеет право на интимное высказывание. Пожелания, высказанные тепло, нередко обращены к ушедшему напрямую, например, «спи спокойно». Агрессивные комментарии – либо от первого лица: «Я его никогда не любил», либо от третьего: «Неприятный тип был. А что там с наследством?» Помимо названных причин, в злобном комментарии к некрологу селебрити спрятана неудовлетворенность собственной жизнью. Гнев и злость – важные эмоции, и не всегда понятно, как они сработают в ответ на чужую беду, если у человека не прожито личное горе, а известия о смерти перестали пугать или удивлять.
Не стоит забывать и о личных страхах человека – боязни старости и смерти, которые провоцируют трюизмы вроде «старость никого не красит». Ведь если умершая знаменитость – кумир юности или ровесник, то его уход как бы напоминает: скоро ваша очередь. Только ведь кончина обычного человека широко обсуждаться в СМИ не будет. А это… обидно. Любому человеку страшно хочется, чтобы его заметили, потому злобный комментарий – иногда единственный способ привлечь к себе внимание и заявить о своем существовании. Ведь кому, в сущности, дело до слов анонима, который пишет о смерти Алена Делона: «Мне все равно, это не наша легенда». Тут и личное заявление, и позиция «скорбь надо заслужить – это только для своих».
Искренность публичных слез тоже вызывает вопросы, но ведь когда плакальщица на похоронах убивается по чужому человеку – это обряд. Виртуальный глум на костях не только страхи обнажает, но и «своих» помогает нащупать. Если умершего приписывают к «чужим», глумление вроде как становится ритуальным попиранием «врага». Но, как сказано в эпиграфе к роману Набокова «Дар»: «Дуб – дерево. Роза – цветок. Олень – животное. Воробей – птица. Россия – наше отечество. Смерть неизбежна»…
На днях умер Николай Сванидзе, стоит ли говорить, чего ждать в соцсетях.
