Наш первый текст – интервью с главным хранителем Поленова Натальей Грамолиной о патриотизме – можно прочитать здесь. А теперь поговорим об истории самого понятия. Этим летом в издательстве Европейского университета в Санкт-Петербурге выходит книга историка, профессора ЕУ СПб Михаила Крома «Патриотизм, или дым Отечества». Автор рассказал «Столу», почему простота определения понятия «патриотизм» обманчива, и поделился ключевыми находками своего исследования:
1. Слово «патриот» родом из Древней Греции, но обозначало совсем не то.
Главной ценностью для эллинов был город, поэтому эквивалентом слову «патриот» в Древней Греции является слово «филополис», то есть человек, «любящий (свой) город». Но – что интересно – греки знали и само слово «патриот». Только им называли вовсе не самоотверженных сынов Отечества, а, наоборот, чужаков – тех, кого сегодня не очень вежливо могли бы определить как «понаехавших тут». Полноправный житель его родного полиса был для эллина «гражданином», а вот земляк человека из другого города или страны – «патриотом».
На Руси о патриотах заговорили в XIV–XV веках, но другими словами.
В житии князя Михаила Тверского, датированном XIV веком, встречается, возможно, первое упоминание о патриоте на Руси, только там используется другой термин. А именно – князь, трагически погибший в Орде, назван «отечестволюбцем». Интересно, что это слово практически полностью исчезло из нашего языка. Зато в середине XV века в псковской летописи появляется упоминание о «добра хотящих Новгороду и Пскову», то есть о «доброхотах» этих городов. Наконец, в начале XVII века в публицистических памятниках Смутного времени уже возникают «доброхотящие Российскому царству».
Житие князя Михаила Тверского. Фото: omt.tverlib.ru3. Привычный термин «патриот» в наш обиход ввёл талантливый казнокрад.
Само слово «патриот» в Россию, как и многие другие иностранные понятия, «завезла» эпоха Петра Первого. Впервые оно появилось в сочинении сподвижника монарха, барона и казнокрада П.П. Шафирова, который в 1717 года написал «Рассуждение какие законные причины Его Царское Величество Петр Первый, царь и повелитель всероссийский… к начатию войны против короля Карла XII Шведского 1700 году имел…». Шафиров там использовал слово «патриот», причём, понимая, что оно новое, снабдил его сноской: «Отечества сын». В XVIII веке более употребительным, впрочем, оставалось выражение «сын(ы) Отечества». А вот слово «патриотизм» появилось в русском языке только в эпоху Екатерины II (впервые встречается в 1770-х годах) и вплоть до XIX века оставалось редким.
Вопреки ожиданиям, трактовок этого термина множество.
Изначально казалось, что воспитание граждан в духе патриотизма работает на укрепление монаршей власти, поскольку «патер» (лат.) – это всё-таки отец, а отец народа – это, конечно, монарх. Однако уже в эпоху Екатерины Второй выяснилось, что патриотизм может быть не только монархическим, но и республиканским (антитираническим). Скажем, и Радищев, и Фонвизин были несомненными патриотами, однако оба понимали патриотизм в республиканском духе и относились критически к существовавшим при Екатерине II порядкам. В XIX веке с распространением национализма трактовок того, что означает любовь к Отечеству, стало ещё больше.
Портрет Александра Радищева в серии почтовых марок СССР, 1949 год.5. Монополия на патриотизм – самое опасное.
История учит: как только право на «любовь к родине» монополизировалось какой-то группой лиц (мы знаем, как родину любить, а вы не знаете), – политическая борьба обострялась и общество раскалывалось. Можно вспомнить как английских тори и вигов в XVIII веке, так и русское общество в конце XIX века. Патриотизм, поднятый на знамёна, без понимания, какие именно ценности за ним стоят, приводит только к бурям. Помогает же медленное разбирательство в том, кто и что хотел сказать, назвав себя «патриотом», диалог и поиск общего знаменателя.
