Вызов в… лес. Если точнее – к давно уже не существующей деревне. Со слов вызывающих, молодому парню внезапно стало плохо.
Грунтовая дорога становится всё хуже. Выбоины чуть ли не на каждом метре. Мобильная связь давно пропала. Единственный ориентир – линии электропередач: где-то за второй линией нужно повернуть налево. По счастью, на нужном перекрёстке поиски прекращаются: товарищи смогли вывезти пострадавшего навстречу.
Тот бледен, заторможен, попахивает ацетоном. После краткого опроса выясняется: в анамнезе – диабет первого типа. Несколько дней подряд пострадавший пил, не просыхая, инсулин себе не колол. Глюкоза крови – 33. С таким показателем прямая дорога в реанимацию.
***
Три часа ночи. На улице метель. Компьютер у диспетчера оживает, выводя на экран сообщение о вызове и одновременно наигрывая весёленькую, но всем уже давно надоевшую мелодию. ДТП: сбили человека. Вызывают на федеральную трассу, что довольно странно: там и днём в хорошую погоду пешеходы – редкость.
На обочине стоит крохотный грузовичок, в свете фар которого лежит человек. Взволнованный водитель объясняет, что пострадавший появился перед машиной внезапно и был задет боковым зеркалом.
Пострадавший, худенький старичок лет семидесяти пяти на вид, в сознании. Лицо окровавлено, но артериальное давление держит, руки-ноги чувствует и на сильную боль не жалуется. Правда, не осознаёт, где находится. Документов при себе не имеет. Травма правой кисти, закрытая черепно-мозговая травма, подозрение на перелом лицевых костей. Воротник Шанца, катетеризация вены, трамадол внутривенно – поехали.
По дороге обратно на станцию бригада увлечённо гадает, откуда на трассе мог взяться этот старик. До ближайшей от места происшествия деревни – километров пять-шесть. Что пострадавший делал на федеральной трассе в такое время суток и такую погоду – непонятно. «Наверное, старческая деменция: вышел из дому и забыл, куда возвращаться», – заключает Татьяна.
***
Поликлиника. Дородная дама жалуется на сильную боль в левом коленном суставе. Боль беспокоит давно – не год и не два. Согласно МРТ двухгодичной давности, сложный разрыв обоих менисков. Операцию предлагали ещё тогда, но дама отказалась.
– А почему отказались?
– Ну… страшно как-то.
– А чем боль снимаете?
– Ой, я уже каких только таблеток не перепила. Я сейчас настойкой одуванчиков лечусь. Каждый день прикладываю, а оно всё равно болит.
***
Вызов в одну из самых дальних деревень. Пострадавших двое: отравление угарным газом.
Угарный газ весьма коварен. Он не имеет ни запаха, ни цвета, ни вкуса. Он намертво связывается с гемоглобином крови – куда прочнее, чем кислород. И счастье, если пострадавшие вовремя почувствуют симптомы отравления и успеют открыть двери и окна или хотя бы переместиться на пол. Бывает, что угорит целая семья, и некоторые отравившиеся тихо уходят на тот свет, даже не поняв, что случилось.
Фото: Judy Beth Morris / UnsplashНа адресе – шестнадцатилетний подросток. Белый как мел, жалуется на головокружение, звон в ушах, сильную тошноту и многократную рвоту. Словно в подтверждение своих слов, он тут же нагибается над ведром, стоящим у кровати. Вторая пациентка – молодая беременная женщина – пострадала меньше, но везти в больницу нужно обоих. Подростка нужно везти на кислороде, беременную – тоже, но вот незадача: «лежачее» место, равно как и кислородный набор, всего одно. Как быть? Звонить диспетчеру? Так вторая машина придёт только минут через сорок, и то если не занята…
Но вдруг приятная неожиданность: в деревню въезжает больничная «поддежурка» – старый уазик-«буханка». Там есть носилки, там должен быть ещё один кислородный баллон – везти пациента можно. Подростка укладывают на носилки в «Соболь», беременную – в уазик. «Соболь» трогается с места. Водитель «буханки» почему-то мнётся, не спешит трогаться с места, но фельдшер говорит ему:
– Едем за ними напрямую в больницу!
Поехали. Пострадавших успешно доставили в стационар. И только потом выяснилось, что второго водителя отправили в деревню совершенно по другому поводу – дежурить на похоронах.
***
Снова вызов в деревню. Повод – «сильно болит нога». В анамнезе – облитерирующий эндартериит. Пациент, дедок с окладистой бородой, сидит на диване и стонет. Левая нога ампутирована по колено. На правой ноге пальцы и половина стопы абсолютно чёрные. К прикосновениям нечувствительны. Пульс на тыльной стороне стопы отсутствует. Пятка красная, холодная.
Возле дивана стоит порядком замызганная тумбочка. На тумбочке – пепельница, битком набитая окурками. Одна из фельдшериц говорит:
– Зачем вы курите? С вашей-то болезнью!
– Ну хочется ведь!
Родственники собирают вещи в больницу. Другая фельдшерица уходит за носилками и вскоре возвращается. Потом пациента сажают в инвалидную коляску и везут к входной двери, где уже подготовлены носилки. На полдороге, у печки, дедок просит остановиться:
– Я сейчас покурю, ладно? Три минуты – не больше!
Фельдшера молча кивают. Какой смысл теперь запрещать? Всё равно на днях дедок лишится и второй ноги.
***
Молодые алкоголики – это особый контингент больных. «Скорая» к ним выезжает нередко; повод к вызову, как правило, один и тот же: «Плохо после запоя». Похмельные страдальцы охают, держатся за голову и клятвенно обещают больше никогда не употреблять спиртного. Но через два-три дня клятвы забываются – и обильные возлияния продолжаются.
Вот и очередной вызов в половине пятого дня. Но на этот раз, похоже, всё плохо: вызывает фельдшер ФАП, говорит, что пациент без сознания и с очень низким давлением.
Так и есть: пациент, судя по всему, собрался на тот свет. По всем признакам то ли желудочно-кишечное кровотечение, то ли кровотечение из вен пищевода. Такое у алкоголиков не редкость, особенно у тех, кто уже успел заработать цирроз печени.
До больницы около 70 километров. Путь неблизкий, да ещё и по разбитой дороге, но пациента всё-таки довезли живым. В реанимации на какое-то время продлили его существование, но ненадолго: к утру он умер. А было ему всего 37 лет.
Фото: Иван Водопьянов / Коммерсантъ***
И снова ДТП. В одной из дальних деревень. На месте – грузовой уазик, свалившийся в ручей и лежащий чуть ли не на боку. Уже работает бригада МЧС, распиливая кабину автомобиля.
Водитель пьян до невозможности. Ему оказывают первую помощь, извлекают его из кабины и переносят в машину «скорой». Там он очень оживляется, начинает спрашивать, кто сегодня на смене, пытается шутить. Похоже, он ещё легко отделался: сотрясение мозга, закрытые переломы голеней, поверхностные раны лица. Череп и позвоночник целы. Давление держит, признаков шока нет, кровотечение уже прекратилось. Воистину, пьянчугам вечно везёт.
Довезли до больницы без особых проблем.
***
Вызов на высокое давление. Маленькая пожилая женщина жалуется на сильную головную боль, головокружение и тошноту. Пила капотен два раза. «А ещё у меня язва уже несколько дней как обострилась», – добавляет она. Артериальное давление почти в норме; похоже, под действием таблеток оно всё-таки успело снизиться до приезда «скорой». Пациентка уверяет, что головная боль проходит, становится легче, и… пора бы уходить, но всё же что-то не нравится. Что-то здесь не то.
– А живот у вас не болит?
– Нет, не болит! – бодро откликается пациентка. – Совсем не болит. Ой, дайте тазик!
Внук моментально приносит ведро со снегом. Больную рвёт, и… на снегу оказываются сгустки крови. Второй приступ рвоты – и снег окрашивается кровавыми брызгами.
– Ложитесь на спину.
При пальпации живота – болезненность в эпигастрии, защитное напряжение мышц живота. Прободная язва… С этим незамедлительно в стационар – и никак иначе.
Родственники, до того молчавшие, начинают наперебой говорить:
– У неё уже три дня живот болит!
– А она молчит, терпит!
– Мы без её согласия «скорую» вызвали!
Фельдшеры мысленно готовятся к тому, что минимум полчаса уйдёт на уговоры. Но неожиданно пациентка сразу соглашается ехать в больницу. Вот и славно.
***
В идеале диспетчерами на «скорой» сажают работать бывших фельдшеров скорой помощи, которые когда-то работали на линии. Иной раз диагноз безошибочно ставится уже по сведениям, которые удаётся получить у вызывающего. То же самое получается у опытных фельдшеров ФАП. Вот и на этот раз описание «задыхается, отекает» вызывает мысль: «По-любому сердечная недостаточность, надо будет в больницу отправлять)».
На вызове – крупный, упитанный мужичок. Живот – как арбуз – вздутый, твёрдый. Ноги отёкшие, кожа как деревянная. Дышит так, что слышно из прихожей. Губы синеватые, ногти – тоже.
Жена объясняет:
– Уже неделю так. Поднимется на второй этаж – и минут сорок сидит, дыхание переводит. «Скорую» вызывать отказывается.
Дыхание – 36 в минуту, сатурация – 84, пульс – 130. По ЭКГ – фибрилляция предсердий. Всё плохо. Слабым утешением служит нормальное артериальное давление. Надо ехать в больницу – прямо сейчас, завтра уже может быть поздно. Но пациент ехать никуда не хочет: «Вы мне таблеток каких-нибудь дайте, чтобы легче стало».
Ещё минут двадцать уходит на уговоры и объяснения, что в данный момент таблетки уже не помогут. Наконец мужичок со скрипом соглашается на госпитализацию. Через полчаса приезжает «скорая» и на кислороде везёт его в санпропускник.
***
Иногда достаточно одного симптома…
На приёме – полная дама лет шестидесяти. Жалуется на повышение артериального давления до 200. Препараты гипотензивной терапии пьёт исправно, но почему-то они перестали помогать.
Фото: Immo Wegmann / UnsplashДело привычное – выяснить, в какое время суток давление поднимается чаще всего, заменить или добавить один-два препарата, объяснить, как вести дневник артериального давления, пригласить на повторный приём дней через восемь-десять – желательно, с заполненным дневником.
Однако обращает на себя внимание цвет кожных покровов пациентки – бледно-лимонный. Пациентка, услышав об этом, очень удивляется: мол, не замечала этого, а потому сказать, когда кожные покровы сменили цвет, не может. Говорит, что ничего её, кроме высокого давления, не беспокоит, живот не болит, печень и жёлчный пузырь никогда не беспокоили.
Вместе с рекомендациями по лечению гипертонии пациентка получает на руки направления на биохимический анализ крови и сдаёт его в тот же день. Результат не радует: билирубин, АСТ и АЛТ повышены чуть ли не в пять раз – причём пару месяцев назад они были в норме. Без госпитализации не обойтись, и через два дня пациентка ложится в терапевтическое отделение для дальнейшего обследования и установки диагноза. Похоже, в её случае высокое давление – наименьшая проблема…
