Словом, всё можно было бы сделать так, чтобы ни у кого в мире не было бы и тени сомнения в законности победы Лукашенко.
Но в том-то и дело, что в таком случае Лукашенко не был бы Лукашенко.
Вопрос № 1: зачем Лукашенко пошёл на грубый подлог результатов выборов?
Те, кто критикует Лукашенко за то, что он будто бы грубо украл голоса оппозиционеров, отданных в пользу Тихановской, находятся в плену простой, но очень навязчивой иллюзии: они действительно полагают, что живут в демократической стране, в которой проходят свободные демократические выборы, и что все эти процедуры со сбором подписей и написанием предвыборных программ имеют хоть какой-то смысл.
Нет, нет и ещё раз нет.
В Беларуси нет и за последние 20 лет не было никаких свободных выборов. Весь этот балаган под названием «президентские выборы» является не более чем картонной декорацией, ритуальным одобрением бесконечного правления Лукашенко и членов его династии.
И критики Лукашенко не могут взять в толк одной очевидной вещи: на самом деле белорусский диктатор отдал Тихановской очень много голосов.
Поверьте: по меркам белорусской политики 10 процентов голосов для девочки с улицы, взявшейся буквально из ниоткуда, это очень и очень много. Напомним, что предыдущая соперница Лукашенко – весьма обаятельная активистка-демократ Татьяна Короткевич – взяла всего 4,4 процента голосов, и это при том что Короткевич и её движение «Говори правду!» готовились к выборам три года. Соперник Лукашенко по выборам 2010 года Андрей Санников (между прочим, заместитель министра иностранных дел, один из организаторов оппозиционного движения «Хартия-97») получил 2,4 процента голосов; на выборах 2006 года сопернику Лукашенко разрешили взять 6,2 процента, это был знаменитый оппозиционер Александр Милинкевич, организатор «Васильковой революции» в Минске, которого сразу после выборов схватили и заперли в застенках КГБ. Больше Тихановской голосов оппозиции собрал лишь некий Владимир Гончарик, но было это два десятка лет назад, ещё во время первого президентского срока Лукашенко, когда вчерашний директор совхоза «Городец», всерьёз рассчитывавший после Беларуси занять и пост президента в России, ещё соблюдал демократические приличия.
Владимир Гончарик, 2001 год. Фото: Wikimedia commonsНо уже со второго президентского срока Лукашенко всегда собирал не менее 80 процентов голосов.
Это очень простая арифметика, основа самого главного мифа Лукашенко, показывающая, что за президента стабильно не голосует примерно пятая часть избирателей республики, то есть заключённые, наркоманы и столичная богема, все эти студенты, журналисты-скандалисты, разные там блогеры, крикливые актёришки с художниками, околополитическая тусовка и западные грантососы. Не голосуют потому, что они всегда против сильной власти, сильного государства.
А вот корневой народ Беларуси: крестьяне, рабочие, простые труженики – словом, становый хребет и основа основ государства, всегда за Лукашенко. Может, они и не ходят на демонстрации, как все эти паразиты, но их большинство.
Именно на этом мифе держался и держится весь авторитет Лукашенко, и именно поэтому Лукашенко не мог взять и нарисовать Тихановской сколько-нибудь серьёзной цифры народной поддержки, потому что корневой народ не может взять и вот так запросто предать своего президента; и даже сама мысль об этом кощунственна и граничит с предательством, поэтому Лукашенко и не мог допустить никаких иных цифр с итогами голосования.
Но в 2020 году миф Лукашенко споткнулся о реальность пандемии и пост-карантинного кризиса, и выяснилось, что никакого такого «корневого 80-процентного народа» в природе вообще не существует.
Вопрос № 2: что происходит сейчас в Беларуси? Это подготовка к Майдану?
Белорусские события в прессе уже вовсю сравнивают с майданом-2014 на Украине. Но различий пока больше, чем сходства.
Прежде всего переломным моментом в ходе государственного переворота в Киеве явился переход региональных элит на сторону протестующих, что стало первым следствием глубокого внутреннего раскола именно в правящей партии. Напомним, что главный спонсор и бенефициар майдана-2014 Пётр Порошенко, ставший впоследствии президентом Украины, до государственного переворота был одним из создателей «Партии регионов» и ближайшим другом и соратником свергнутого Виктора Януковича. В явном виде раскол украинских элит проявился в западных областях Украины, где местные «гетманы» один из другим отказывались подчиняться Януковичу. Уже через день раскол затронул и МВД, когда генералы саботировали приказ о разгоне палаточного городка «студентов», а вместо этого окружили протестующих безоружными отрядами «Беркута», обеспечив западные телеканалы красочным шоу «противостояния власти и народа» в самом центре Киева.
Киев, 18 февраля 2014 года. Фото: Wikimedia commonsРежим Лукашенко, напротив, пока что демонстрирует гомогенную цельность и стабильность.
Второе отличие: Минск, наученный опытом силового подавления демонстраций 2010 года, предвосхитивших киевский Майдан, сделал всё возможное, чтобы не дать пойти событиям по сценариям «цветных революций», описанным в книгах Джина Шарпа – американского общественного деятеля, известного своей теорией о методах «ненасильственной борьбы» и использовании так называемой мягкой силы.
Что ж, как показала практика, методички Джина Шарпа действительно работают без сбоев, но только в тех странах, которые хотят казаться демократическими, где власти с самого начала настроены либо договориться с протестантами, либо уладить дело малой кровью, а то и вовсе без крови.
Но режим Лукашенко, похоже, решил, что ради победы можно забить на международный имидж. И сразу же включил репрессии на максимум.
Ещё до начала голосования в Минск были введены внутренние войска, ограничена деятельность интернета, перекрыты маршруты общественного транспорта. Но – главное – правоохранители сделали всё, чтобы протестующие не смогли бы закрепиться на какой-либо территории в центре Минска, создав для телеканалов необходимую картинку «территории, свободной от диктатуры». (Согласно теории Шарпа, само наличие такой территории создаёт в глазах силовых органов представление, будто бы власть не справляется с ситуацией, что является побудительным мотивом для полицейских сменить сторону в конфликте.)
И «цветная революция» была задушена ещё на этапе подготовки.
Тогда белорусы, будучи партизанами по духу, решили отойти от всех канонов и прибегнуть к любимой стратегии партизанской войны. То есть сейчас в протестах участвует одновременно более 20 городов: где-то молодёжь перекрывает дорогу, где-то медики выходят в знак протеста на улицу и стоят в белых халатах, подняв руки, где-то на забастовку выходят работники филармонии, за ними – рабочие МАЗа и БелАЗа.
Конечно, сами по себе все эти акции протеста мало что значат, но эти сотни ударов по системе постепенно изматывают и парализуют режим.
Поэтому уже сейчас на белорусских telegram-каналах распространяются такого рода советы: «Два часа побегать в полном обмундировании сложнее, чем стоять и потихоньку вытеснять толпу (к этому ОМОН хорошо готовят). Поэтому не воюйте открыто, а изматывайте беготней из одного места в другое. ОМОН приезжает на место протестов намного заранее и уезжает позже, чем протесты заканчиваются. В итоге бойцам остаётся на сон часа 4 в день. Неделю так нереально выдержать. Поэтому даже если не собираетесь выходить, все равно вбрасывайте дезу. Так вы измотаете личный состав...»
Вопрос № 3: эффективна ли такая партизанская тактика?
Политолог Григорий Астапеня (Минск):
– С 2010 года протестный план значительно поменялся. Сейчас он дезорганизован, автономен, можно сказать, стал краудсорсинговым. Власть, в свою очередь, неожиданно для себя осознала, что имеет ограниченные ресурсы, не может собрать все силы вместе. Нужно реагировать то на один очаг, то на другой, то на третий. Оказалось, что власти не готовы к такому протесту, когда надо рассредотачивать силы по всему Минску, да ещё думать приходится не только о нём, но и обо всей Беларуси. В результате по ряду параметров власть действовала даже брутальнее, чем прежде. Водомёты, шумовые гранаты, резиновые пули – раньше такого не было. Но на выходе это только усугубило главное отличие ситуации от 2010 года: Лукашенко больше не общепризнанный популярный лидер...
Политолог Артём Шрайбман (Минск):
– Сейчас силы ОМОН и других спецподразделений были раскинуты не только по самому Минску, но и по всей стране. И сопротивление в этот раз более активное. Тогда, в 2010 году, я не помню, чтобы были серьёзные попытки давать сдачи. Сейчас несколько десятков омоновцев в больнице, было много роликов, как люди отбивали других людей. Когда протестующих оказывалось больше, чем омоновцев, они набрасывались в ответ, на дубинки летели бутылки.
Маргарита Завадская, научный сотрудник факультета политических наук Европейского университета в Санкт-Петербурге:
– Самое главное – протест вышел за пределы Минска. В этом году есть краудсорсинг, протест существует сам по себе, без лидеров. Если в 2010-м это был исключительно столичный протест с более узкой ориентацией на белорусский национализм, то сейчас задействована более широкая коалиция, и всё зависит от того, насколько успешно оппозиционный штаб будет координировать действия и сколько людей будет на улицах. Успех виден в небольших городах, где ОМОН отступил перед протестующими. Это серьёзный сигнал, что, может быть, всё ещё не предрешено, пусть даже экспертный прогноз таков, что режим ещё простоит какое-то время.
Вопрос № 4: кто же сейчас возглавляет протест?
Даже сам Лукашенко на днях признался, что не понимает, кто против него сейчас борется, ведь его главная соперница Светлана Тихановская после объявления итогов выборов покинула страну, опасаясь за свою жизнь. Причём опасность ей грозит по обе стороны баррикад: спецслужбы Беларуси сделали в telegram-каналы слив информации о том, что перед отъездом Тихановской в КГБ ей дали послушать записанные переговоры соратников, обсуждавших, как ловчее всего убить главную соперницу президента, – дескать, революции без сакральных жертв не бывает, а дерево свободы нужно время от времени поливать святой кровью мучеников.
После этого, утверждают силовики, Светлана в самых растерянных чувствах и записала своё обращение к избирателям, в котором она попросила белорусов больше не участвовать в протестных акциях:
– Я не хочу крови и насилия. Я прошу вас не противостоять милиции, не выходить на площади, чтобы не подвергать свои жизни опасности.
Светлана Тихановская. Кадр из обращения на YouTube - канале "Страна для жизни"Уехали за границу и другие участницы женского триумвирата – Мария Колесникова и Вероника Цепкало.
Впрочем, стоит напомнить, что это уже не первый отказ Светланы Тихановской от участия в политике. Вообще сделать жену кандидатом в президенты придумал её супруг – блогер Сергей Тихановский, который сейчас находится в СИЗО. Понимая, что его самого Лукашенко не допустит до участия в выборах, он и призвал собирать подписи за жену. Правда, когда Сергея всё-таки посадили, Светлана сначала наотрез отказалась баллотироваться.
– Я нахожусь в Гомеле. Я приехала сюда, чтобы начать сдачу подписей, собранных в мою поддержку, и на пороге одной из администраций мне поступил звонок с угрозами в мой адрес и в адрес моих детей с условием, что я не должна продолжать эту поездку, – объяснила она в специальном обращении к избирателям. – Передо мною был поставлен выбор: дети или дальнейшая борьба. Прошу вас с пониманием отнестись к моему решению.
Но уже через несколько дней Светлана передумала и вернулась в политику, и не просто вернулась, но во главе коалиции жён и сотрудников арестованных оппозиционеров. Это была настолько удачная политтехнологическая находка, что уже несколько режиссёров выразили готовность снять сериал о выборах в Беларуси – в стиле американского «Карточного домика».
Что же касается безопасности детей, то они были в тот же день переправлены в соседнюю Литву – под защиту спецслужб.
Так что, полагаю, не стоит воспринимать слова Тихановской слишком серьёзно: если будет надо, она снова передумает.
И здесь самое время задать ещё несколько интересных вопросов: сама ли Тихановская готовила все эти политические ходы? Кто давал ей гарантии безопасности – в том числе и со стороны Лукашенко? Откуда у супруги арестованного блогера нашлись финансы на самую яркую президентскую кампанию?
Вопрос № 5: кто стоит за оппозицией?
Журналист Александр Яблоков (Минск):
– Это большой, серьёзный геополитический проект под патронатом США и их европейских партнёров. Не случайно накануне белорусских выборов было создано марионеточное европейское объединение «Люблинский треугольник», в которое вошли Литва, Украина и Польша. Это своего рода клон ЕС, который как бы отражает мнение всей Европы. И каждый день этот клон генерирует инициативы, ноты протеста, ультиматумы, «планы урегулирования» и тому подобный мусор с целью создать видимость мощного международного осуждения режима.
И эта деятельность уже возымела определённый успех. Так, в ООН требуют от Лукашенко освободить всех задержанных, а Польша и прибалты предлагают сценарии с мягкой передачей власти оппозиции – либо Тихановской, либо созданному Цепкало «Фронту национального спасения».
Также при американской дипломатической миссии в Киеве сформирована координационная группа по Беларуси во главе с и. о. посла Кристиной Квин. Уже стало известно, что сейчас от имени этой группы ведутся переговоры с лидерами украинских радикалов о направлении боевиков для помощи «братскому европейскому народу». Причём в первую очередь американцев интересуют люди с белорусскими паспортами, принимавшие участие в войне на Донбассе. Паспорт РБ необходим для пересечения границы, поскольку Лукашенко закрыл границы Беларуси.
Вопрос № 6: что будет дальше?
Очевидно, что Лукашенко сам никуда не уйдёт и будет держаться за власть до последнего. Потому что прекрасно понимает: никакой тихой пенсии на счастливо нажитые миллионы у него не будет.
Российский политик-оппозиционер Илья Яшин уверен, что Лукашенко годами выстраивал систему, которая позволит ему удерживать власть даже при полной потере доверия со стороны народа.
– Сам не уйдёт. Но я не удивлюсь, если через какое-то время в телеэфире внезапно появится глава местного КГБ и сообщит об аресте «бывшего президента Лукашенко» по статье о насильственном удержании государственной власти. Уверен, что эти риски и сам Лукашенко прекрасно осознает, не зря же он год назад арестовал начальника своей личной охраны, заподозрив его в работе на ФСБ.
Но, несмотря на брутальное подавление протестов, уверен Яшин, в Беларуси ничего не кончилось.
– Все понимают: Лукашенко – фальшивый президент, его власть держится исключительно на лояльности силовиков. И самое главное, что это понимают сами силовики. Зависимость Лукашенко от генералов теперь практически стопроцентная. Никаких союзников, кроме силовиков, у Лукашенко больше нет и быть не может. Для западных лидеров он всегда будет токсичным отбросом, с которым нельзя иметь никаких дел. Но и для Путина он теперь непредсказуемый отморозок.
Андрей Кортунов, генеральный директор Российского совета по международным делам:
– Очевидно, что выборы существенно сократили свободу манёвра для Лукашенко. Они прошли, мягко говоря, не вполне идеально, и сейчас мы, скорее всего, услышим ещё более резкую критику со стороны Запада. Лукашенко будет труднее балансировать между Россией и Европой, а это означает, что у Москвы появляются дополнительные возможности, чтобы навязать свою модель отношений. Но это если исходить из того, что Лукашенко будет действовать рационально, взвесит изменившийся баланс сил, сделает выводы. А поскольку он человек эмоциональный и эмоции иногда перевешивают, я не исключаю дальнейших всплесков и кризисов в отношениях.
Вопрос № 7: будут ли новые санкции против Беларуси?
Британская The Telegraph прогнозирует, что нет.
«Запад и после выборного воскресенья вряд ли введёт серьёзные санкции. На то есть несколько весьма сомнительных причин. Во-первых, западные руководители опасаются, что санкции против Лукашенко могут заставить его лебезить перед Россией... Во-вторых, Запад не хочет вводить санкции из-за того, что он уже приложил определённые усилия для улучшения отношений с белорусскими властями. Наказать Лукашенко – значит похоронить (по общему признанию, весьма скромные) достижения начавшегося в 2014 году после конфликта на Украине диалога Белоруссия–Запад. Даже госсекретарь Майк Помпео провёл в этом году встречу с Лукашенко в Минске, после чего Белоруссия заменила небольшой, но весьма символичный объём российской нефти на нефть из США. И Западу придётся отвечать перед своей совестью, если диалог Минска с Западом продолжится параллельно с репрессиями. А так оно скорее всего и будет…»
