Родители моей подруги живут в Северодвинске. Все, наверное, слышали, что в этом небольшом городе была мощная вспышка ковида. Люди работают на двух предприятиях оборонного характера. Закрыть заводы не решились – надо выполнять план…
Город Северодвинск. Архангельская область. Фото Алексей ЩекиновЯ не буду говорить о том, как занижали статистику, как врачи и медсёстры обматывали себя скотчем, потому что не было вообще никаких средств защиты. Власти слишком долго не решались закрыть город и во что бы то ни стало стремились закончить очередной объект, но и люди ходили без масок и продолжали ездить на шашлыки, руководствуясь принципом «авось меня пронесёт». Мы понимали, что огласка может помочь ситуации, но не могли найти людей, которые согласились бы дать интервью; не могли найти врачей, которые готовы были написать заявление с просьбой о помощи в благотворительные фонды. Мы пытались соединить разные части общественного целого, чтобы они могли помочь друг другу, и доходили до отчаяния, потому что это не получалось.
При этом я видела, как стихийно эта солидарность возникала, например, в Петербурге, когда на Малой Садовой на случайном заборе вдруг появилась стена памяти врачей, жертв ковида, и люди несли и несли к ней цветы.
Стена памяти медикам, погибшим от коронавируса. Малая Садовая улица, Санкт Петербург. Фото: shutterstockМой друг в Твери был поражён тем, что, когда он заболел ковидом, его буквально завалили предложениями о помощи: люди готовы были ехать из Москвы, чтобы ухаживать за его больной семьёй.
Я думала: почему в этом северном городе, в котором живут замечательные люди, другая атмосфера? Мысль моя упиралась в то, что город этот построен заключенными ГУЛАГа в 1938 году, до 1957 года носил имя Молотовск, а завод, на котором строят подводные лодки, занял территорию известного с 1419 года Николо-Карельского монастыря. Постройки монастыря не только находились на территории Севмашпредприятия, но и были интегрированы в его структуры: в бывших церквях располагались некоторые подразделения огромного завода.
Время и пространство искривились. Людям не просто жить, а тем более жить вместе в таких условиях. Но Северодвинск – лишь один пример той больной ситуации, которую выявила и подчеркнула пандемия. Умаление ценности каждой отдельно взятой человеческой жизни, отсутствие простой человеческой солидарности, безусловный приоритет государственных интересов, а в конечном итоге и потеря веры в Бога и в человека, зияющая внутренняя пустота, – всё это знакомые нам последствия того тяжёлого социального эксперимента, который наша страна пережила в ХХ веке.
Однако участники форума «Имеющие надежду» верят, что кризис не только выявляет болезни общества, но и даёт толчок для их разрешения.
Наша надежда в том, что живой корень остался в народе и жизнь может ещё прорасти на этой земле.
Узнав о трагедии в Северодвинске, я звонила людям, в благотворительные фонды и говорила: «Нужна помощь». А в ответ слышала: «Конечно». Не спрашивая подробностей, не требуя бумаг и гарантий, понимая, что город в беде, люди собирали деньги, закупали средства защиты…
Многие мои друзья, вопреки и несмотря, собирали конференции, семинары, обсуждали с людьми фильмы и книги, давая пищу не брюху, а духу. В конечном итоге именно в это тяжёлое время зазвучала молитва на русском языке – у людей появилась возможность обрести сердечное утешение, силы, смысл…
Что же мы сейчас можем сделать, чтобы болезнь, кризис, стали болезнью не к смерти, но к жизни?
Сегодня мне кажутся важными три идеи, три пути практического действия, которые для лёгкости запоминания я обозначила русскими пословицами.
Идея первая. Кто скоро помог, тот дважды помог
Согласно данным соцопросов, 41 % россиян считает, что во время пандемии люди стали помогать друг другу с большей готовностью. Однако сами помогали тем, кто из-за пандемии оказался в трудной ситуации, только 33 % участников опроса. Это не много, но и не мало. В разгар пандемии Митя Алешковский и фонд «Такие дела» предложили флешмоб с очень точным названием «Меня касается». Люди покупали врачам цветы, кормили их горячими обедами, переводили средства тем, кто оказался в тяжёлой экономической ситуации.
Митя Алешковский – соучредитель благотворительного фонда «Нужна помощь», создатель медиапортала «Такие дела». Фото: Анна ШмиткоКаждый человек мог бы составить свой «список личной заботы», в который попадут друзья, знакомые, коллеги по работе, соседи по подъезду, в конечном итоге просто случайные люди, с которыми нас почему-либо сводит жизнь. В России всегда доверяли простым, не опосредованным государством личным связям. Звонок, письмо, но главное – сердечная забота о том, чтобы человек не остался без помощи, когда он не справляется с ситуацией своими силами.
В своём дворе я познакомилась с одинокой бабушкой Валентиной Антоновной. Она кормит беспризорных кошек и просит меня заплатить за её мобильный телефон через Сбербанк-онлайн. Одна минута моего времени избавляет её от длинного и трудного похода к терминалу, но главное – она всегда сердечно рада и благодарна, и наши короткие встречи становятся маленьким добрым подарком для нас обеих.
Мы имеем надежду, что в постпандемийной ситуации, когда опора на госструктуры ослабла, идея милосердной заботы о другом, о ближнем, в какой-то момент оказавшемся более слабым, может найти отклик и усилить социальные связи.
Идея вторая. Доброму человеку помощь не убыток
Во время пандемии кто-то терял работу, а кто-то получал неплохие пособия от своих корпораций. Настолько неплохие, что можно было осуществить заветную мечту: сделать ремонт, купить машину. Но я точно знаю, что многие были готовы выйти за свои пределы, поделиться теми ресурсами, которыми обладали или которые приобрели. Кто-то помогал деньгами, кто-то – общением и добрым словом, сам не сходил с ума и других приводил в нормальное состояние.
Вторая идея предлагает особый принцип перераспределения благ и сил, выходящий за корпоративные границы. Условно эту идею можно назвать «моя корпорация – Россия». Многие констатируют, что в России складываются или уже сложились определённые сообщества, внутри которых человек получает не только материальную поддержку, но и некоторую защищённость в конфликте с властью. Вспомните, как профессиональное сообщество журналистов поднялось на защиту Ивана Голунова.
Акция в поддержку журналиста Ивана Голунова. Шествие против политических репрессий и фабрикации уголовных дел. Проспект Сахарова, Моква, 23 июня 2019 года. Фото: Ирина БолдинаМожно сказать, что в океане нашей общественной жизни появляются отдельные острова, зарождаются оазисы, которые пока не связаны друг с другом, не соединены в единый архипелаг. Люди, которые тушат пожары, не очень понимают, зачем им люди, которые помогают старикам. Если предыдущий архипелаг – архипелаг ГУЛАГ – требует последовательной деконструкции, то новые сообщества ожидают возникновения связывающих их нитей, объединяющей системы ценностей. Какой она могла бы быть?
Мы имеем надежду, что можно осознанно расширять возможности социального обмена, делиться силами, средствами, вдохновением с теми, кто не входит в нашу личную корпорацию, расширять круг солидарности, приглашая в него новых и новых людей, чтобы мы ценили принадлежность не к Газпрому и Росатому, а к корпорации Россия.
Идея третья. Время научит, что делать
Наконец, третья идея обращена к таким фундаментальным параметрам человеческого бытия в мире, как пространство и время. Если работа с пространством предполагает его декоммунизацию, освобождение от символического наследия советской эпохи, но переименование улиц сейчас крайне затруднено, то работа с временем может быть связана с созданием «Календаря будущего России». И мы вольны решать, какие праздники мы будем праздновать в нашем дружеском или корпоративном кругу вместо Дня чекиста, Дня Советской армии и Первомая…
Вспомним пример зарубежной России, которая в изгнании собирала себя вокруг вполне определённых точек хранения памяти. Памятными днями, повсеместно отмечаемыми, стали День непримиримости (7 ноября) – в память о захвате власти большевиками, и День русской скорби (17 июля) – в память расстрела царской семьи; День русской культуры, для которого назначали ближайший ко дню рождения А.С. Пушкина выходной день.
Центральные улицы города Новозыбков Брянской области носят двойное название (советское и историческое) по инициативе Главы администрации Александра Чебыкина. Фото: s-t-o-l.comМы не претендуем на создание крупномасштабного национального проекта, но предлагаем в процессе общественной дискуссии понять, в каком времени мы хотели бы жить.
Мы можем вместе включиться в создание «Календаря будущего России», в котором будет храниться память о событиях нашей истории, конструирующих качественно иное общество. Что попадёт в такой календарь: День восстания декабристов или День отмены крепостного права; День русских святых, День православных братств или день рождения Пушкина – открытый вопрос. А может быть, важно, чтобы в нашем календаре появился день жертв ковида? Это тема для общественной дискуссии, но и для практического воплощения. Давайте созидать общество, собираясь вместе, чтобы отмечать, праздновать те вехи времени и истории, в которых мы хотели бы узнавать себя, наш народ, нашу страну.
И завершая, вернусь к истории, с которой начала. Всё-таки мы нашли в Северодвинске главного врача, который, преодолевая невыразимую усталость, в разгар эпидемии обратился в благотворительный фонд «Созидание». Фонд закупил и передал в Северодвинск всё самое необходимое для врачей и медицинского персонал на сумму 744 198,35 рублей. Врач звонил, благодарил очень. Сказал, что это позволило им открыть ещё одно отделение и большему количеству людей помочь в больничных условиях. Всё-таки нашлись люди, которые своими постами в соцсетях смогли донести до властей серьёзность ситуации в городе. В конечном итоге даже главный храм Николо-Карельского монастыря сейчас восстановлен.
Но главный храм Живого Бога – это человеческие сердца. Будут ли восстановлены они? Здесь важно иметь надежду.
