– После строительства первой советской атомной бомбы о ней говорили как о «голубе мира» – такое определение можно найти в воспоминаниях учёных того времени. Насколько это позволительно в рамках какой-либо этической системы?
– История с ядерным оружием очень запутанная. Изначально его стали разрабатывать в Германии при нацистском режиме. Немцы довольно существенно продвинулись, а так как начали проигрывать, то атомную бомбу стали именовать оружием возмездия. Но сделать бомбу не успели. Контрразработка в США оказалась более продуктивной, и в итоге американцы ядерными бомбардировками заставили Японию капитулировать. Уже в 1946 году начинается то, что потом получило название «холодная война». И, соответственно, советский режим должен был решать вопрос о контрмерах уже против Америки. Конечно, «голубь мира» – это преувеличение, но так или иначе ядерный паритет до сих пор является наиболее эффективным сдерживающим фактором против возможности мировой войны, потому что человечество, как, к сожалению, известно христианам и не только им, – носитель падшей природы. Поэтому оно в качестве наиболее убедительного аргумента воспринимает, к сожалению, угрозу уничтожения. Так что, как это ни парадоксально, какая-то логика в этом есть.
Город Курчатов, Семипалатинская область, Казахстан - центр Семипалатинского ядерного полигона. Фото: Александр Лыскин / РИА НовостиДругое дело, что насколько я помню, взрывы на Семипалатинском полигоне вызвали тяжёлые последствия не только для окружающей среды, но и для людей, в том числе для военнослужащих, которые были дислоцированы поблизости, но не были проинформированы об опасности, так как всё сохранялось в строжайшем секрете.
Так что в целом вся эта история с ядерным оружием глобально заставляет нас думать, увы, что мы – заложники этой неумолимой логики войны. То и дело появляются такие античеловеческие политические режимы или политические движения с откровенными милитаристскими намерениями, которые демонстрируют готовность применять самые изощрённые средства массового поражения. И мы становимся заложниками цепной реакции, так как им нужно противостоять и поэтому разрабатывать все более и более технологически продвинутое оружие. Это такой джин, которого, раз выпустив из кувшина, обратно уже не загонишь.
– Получается, что человечество глобально втянуто в логику зла в мире сем.
– Да, это общая логика. Оружие вообще существует для чего?
– В предельном варианте – чтобы установить мир во всём мире, поубивав несогласных.
– Вообще оружием можно пользоваться как средством обороны, но вопрос об обороне такими средствами возникает в ситуации, когда есть угроза уничтожения. Вот эта логика совершенно неумолима, отменить ее в пределах этого мира нельзя. Поэтому приходится затрачивать громадные силы и интеллектуальные средства, чтобы создавать такие виды вооружений, которые бы надежно убивали, не подставляя при этом под удар тебя. Оружейные технологии бурно прогрессируют, и скоро старые арсеналы ядерного оружия покажутся невинными историями позапрошлого века. Потому что сегодня в связи с развитием искусственного интеллекта, робототехники и новых форм спутниковой связи это всё отходит на второй план.
При этом и количество психопатов и людей, которые вдруг становятся носителями таких абсолютно разрушительных милитаристских идеологий в мире не убавляется, а просто видоизменяется.
– Но тогда, следуя логике мира сего, нет ничего абсурдного и в освящении боеголовок.
– Нет, освящать боеголовки – это совсем другое. Вообще никакое оружие освящать в христианском смысле этого слова и соответствующего действия, нельзя. Просто потому, что оно оружие. А существование оружия – это не то, что угодно Богу. Освятить –значит сделать этот предмет посвященным Богу, служащим исполнению Божьей воли. Освящение оружия – это провозглашение возможности того, что это оружие может быть средством осуществления божественного промысла в этом мире. А этого быть не может. Поэтому начиная от мечей крестоносцев и заканчивая боеголовками – ничего на самом деле освящать, повторюсь, в христианском смысле этого слова, нельзя, ибо Христос пришёл не для побед на поле боя, а для преодоления зла. Никакое оружие этой цели служить неспособно.
– Сейчас вам вспомнят Сергия Радонежского, который, согласно преданию, благословил Дмитрия Донского на Куликовскую битву.
— Во-первых, это исторически абсолютно не подтверждённая и, скорее всего, вымышленная легенда. Так же, скорее всего, от начала до конца вымысел, что монашествующие Пересвет и Ослябя с благословения Сергия приняли участие в битве.
Миниатюра "Сергий Радонежский благословляет Пересвета перед Мамаевым побоищем" из Лицевого летописного свода Иоанна Грозного. Вторая половина XVI века.Но это как раз легко вмещается в сознание людей, для которых возможны священные войны, походы во имя Господне и освященное оружие на алтаре. То есть мы говорим о том, как это воспринимают люди, а они могут это делать как угодно. Если же мы ставим вопрос принципиально, то, конечно, освящать не нужно никакого оружия.
– Понятие «священная война» звучит абсурдно.
– Это смотря с какой точки зрения. В рамках христианства – абсурдно. А если речь идёт о Ветхом завете времён Иисуса Навина, то очень даже не абсурдно. Когда человек думает, что Бог, если не благословил на эту войну, то она хотя бы ведётся во исполнение божественного замысла, то это, понятно, свидетельство ограниченности человека. Понятно, что не Бог благословляет тебя убивать, а ты так Бога слышишь. Иисус Навин действительно так Бога слышал. Но уже после откровения пророка Ильи сложно говорить о священной войне.
С другой стороны, когда Маккавеи подняли восстание против селевкидской оккупации, им было трудно отказаться от идеи, что они ведут войну за возвращение святыни на место – туда, где «мерзость запустения». Можно сказать, что это священная война? По-человечески – да, можно. А по-божески, видимо, нет. Бог, как легко можно догадаться, не для того творил мир, чтобы в нём бывали войны. Просто люди живут в другой логике, им не до того.
– Вот вы говорите о Ветхом завете, а я читала высказывание одного митрополита, сказанное в атомном центре «Арзамас-16» в Сарове: «Может быть, как раз молитвы батюшки Серафима помогли тому, что создано оружие, которое стояло на страже России и за благо которого молился угодник божий Серафим на камне в Саровском лесу».
– А чему мы должны удивляться? Он же сказал «может быть». Так что это некий домысел, который пришёл к нему в голову, и поэтому вы никак не можете это доказать или опровергнуть.
– Возвращаясь к атомному проекту... Довольно быстро учёные, имеющие к нему отношение, начали писать письма, протестуя против использования своего же детища… Самое известно письмо датируется 50-м годом, его подписал Альберт Эйнштейн и другие физики. В СССР подобное письмо было написано в 1955 году, и одобривший его пацифистский пафос Маленков был быстро смещён Хрущёвым…
– Более того, существуют версии, что участники американского проекта, который по составу был интернациональный, чуть ли не поспособствовали передаче технологических секретов советской стороне. И их можно понять, потому что они создавали бомбу как средство противодействия нацизму. А когда бомба появилась, выяснилось, что это уже не так и, более того, не им решать, как её будут применять. А уж после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, конечно, любой совестливый человек будет испытывать неизбежные мучения, жить с этим тяжело и некомфортно, и они пытались таким неуклюжим способом изменить ситуацию.
– В экономике есть принцип «распределённой ответственности». Интересно, можно ли его применить с точки зрения христианского мировоззрения ко греху. Кто окажется к нему более причастен: тот, кто придумывал, создавал, направлял или нажимал кнопку?
– Все люди на своих местах делали работу, а многие ещё исполняли военный приказ. Максимум, что мог сделать командир бомбардировщика В29, – подать в тот момент в отставку, но нашёлся бы другой. Не забывайте, всё-таки, что Америка была в состоянии войны с Японией. Это был акт военного действия, потому что японцы не хотели сдаваться и имперская верхушка была готова воевать до последнего японца. Я нисколько не хочу сказать, что тем самым ядерная бомбардировка оправдывается. Но, например, в ходе ковровой бомбардировки Дрездена было унесено несравнимо больше жизней, чем в момент тех взрывов.
Если же говорить о христианской этике, то с этой точки зрения оценивать события в падшем мире невозможно, потому что они происходят в абсолютном противоречии христианскому откровению. Сама по себе война – грех, богопротивное дело. Единственное, чем можно оправдать участие в военных действиях, – это защита. Но дело в том, что в истории мало кто всерьёз готовится только к защите. Почему-то обычно большие армии содержатся не для того, чтобы обороняться.
– Не случайно, наверное, потом и после Первой и второй мировой войны появляются потерянные поколения – люди, покалеченные не только физически, но и морально.
– Это неизбежно, если ты сидишь в окопах, ходишь в атаку под пулемёты, и все это – непонятно зачем. Кстати, Первая мировая война в этом смысле мистически наиболее ужасна – даже по сравнению со Второй мировой. Потому что Первая мировая – это целиком христианский театр действий. Воюют друг с другом христианские державы, не считая Турцию. Конечно, «христианские» в данном случае нужно поставить в кавычки. Не было никаких христианских стран, христианских армий и т. д. Тем не менее четыре года абсолютно бессмысленной бойни нельзя всерьёз объяснить ничем, кроме самого иррационального желания войны. И результатом этого был тотальный коллапс – и мировоззренческий, и нравственный – и, как одно из следствий этого, появление тоталитарных режимов.
– В рамках человеческой антропологии массовое оружие – это посягательство на божественное место, когда одним нажатием кнопки ты можешь полмира стереть с лица земли.
– Все обладатели ядерного оружия утверждают, что они его делали для того, чтобы другим не было повадно на нас нападать. Это очень известная риторическая фигура ещё с советских времен. Помню, у Довлатова была такая грустная шутка, когда ему в Америке советовали: вы только не пишите про советских геронтократов, держащих руку на пусковом крючке ядерной войны. Он ответил: хорошо, тем более что в Советском Союзе уже писали про ваших. Единственным, кто откровенно хотел вести наступательную ядерную войну, был Гитлер. А все остальные противодействовали возможным чужим попыткам.
Один из руководителей советского проекта атомной бомбы Юлий Харитон у первой советской атомной бомбы РДС-1.– Но со временем всё же что-то меняется в сторону здравого смысла. У американцев, например, концепция «массированного воздействия», когда на любой взрыв они грозились закидать бомбами полмира, сменилась на концепцию «гибкого реагирования», когда предполагает ранжирование ответа в зависимости от тяжести удара.
– Всё правильно, только это вопрос эффективности, а не благонамеренности. А так мы по-прежнему живём в неумолимой логике войны. И в безопасности себя чувствуют только те страны, которые в какой-то момент добиваются решающего технологического превосходства. Чтобы быть уверенным в собственной безопасности, нужно владеть эффективными средствами поражения. Чем раньше, тем лучше.
