Саша родился 6 мая 1977 года в благополучной семье. Отец был начальником участка в нефтянке, мама – заведующей библиотекой. В семье было двое старших детей – дочки умницы и красавицы, хорошо учились, вышли замуж и завели семьи. А вот с младшим всё пошло не так. «В детстве он был всеобщим любимцем, – вспоминает мама. – Старшие девочки постоянно с ним носились, сюсюкались».
Саше 10 месяцев, март 1977 года. Фото из семейного архива
Саша, 1980-е годы. Фото и семейного архиваСначала Саша хорошо учился, родители получали благодарственные письма и грамоты. С пятого класса он увлёкся хоккеем, с радостью ходил на тренировки, параллельно ещё и на плавание. И вдруг резко всё бросил – сперва хоккей, а потом и плавание. Мама так и не узнала почему. В седьмом классе поступили первые тревожные сигналы – в сумке сына обнаружили много конфет «Гулливер». Мать не понимала, откуда у него такое богатство в дефицитное перестроечное время. Потом инспектор на комиссии по делам несовершеннолетних прояснил ситуацию, рассказав, что её сын с другом обокрал какой-то склад. Сашу поставили на учёт в милиции. Что произошло с ребёнком, который хорошо учился, занимался спортом? Был ли какой-то поворотный момент в его судьбе? Наверное, этого мы уже не узнаем.
Саша в начальной школе. Фото из семейного архиваУчёба становилась хуже и хуже. Саша дружил с местными хулиганами, начал курить, пить, участвовать в драках, нападениях, кражах и грабежах. Стал, как тогда говорили, «гопником». Сюжет его жизни вполне вписался в сериал «Слово пацана».
«Мы выбирали кого-то из толпы, чья одежда нам могла приглянуться, ну или просто наугад. Отводили в сторону и требовали деньги или могли снять что-то из одежды. Если сопротивлялся, то били», – рассказывал мне Саша. К 18 годам он был крепким малым довольно высокого роста. Навыки, которые приобрёл когда-то на тренировках по каратэ, отрабатывал на улице. «Взрослого мужика мог спокойно уложить», – делился он со мной, не хвастаясь. Иногда, правда, жертва могла оказаться сильнее, чем ожидалось, и дать серьёзный отпор, ну или рядом оказывались друзья. Поэтому бывало, что сашины рейды и для него заканчивались разбитым лицом. Но чаще он безнаказанно промышлял грабежом, как правило, не приходилось даже драться – напуганные граждане всё сами отдавали. Первая после 7 класса серьёзная встреча с милицией случилась у Саши не в связи с грабежами. Он гонял по городу без прав на мотоцикле, его стали преследовать сотрудники ГАИ, когда же поймали, то протокол не составляли, а просто сильно избили.
Мама, как могла, пыталась помочь сыну выбраться из дурной компании. В 1993 году, после того как Саша окончил 9 класс, она устроила его учеником электромонтёра на предприятие, но он там продержался несколько месяцев и уволился.
Саша справа, 1990-е годы. Фото из семейного архиваВ 16 лет Сашу арестовывает милиция. Помню он рассказывал, что они пьяные возвращались с дачи и больше ради забавы решили снять одежду с прохожего. Сняли популярный в те годы турецкий свитер. Но пострадавший обратился в милицию, и тот грабёж с рук Саше не сошёл – он получил 4 года условно, но и после этого его жизнь никак не поменялась.
Мать, отчаявшись справиться с взрослым с сыном, решила, что ему нужно пойти в армию. Но как назло в военкомате потеряли его дело. Матери пришлось дойти до начальника военкомата, чтобы добиться выдачи повестки. Когда же это произошло, то на медосмотре выяснилось страшное: Саша употребляет тяжёлые наркотики, все его руки были исколоты. В армию, естественно, такого не взяли.
В середине 1990-х его родители развелись. Саша остался с матерью. Для женщины жизнь превратилась в ад. Воровство – нестабильный источник дохода, когда денег не было, он воровал у матери. Когда мама перестала давать ему деньги и держать наличные дома, то стали пропадать вещи. Саша тащил из дома всё. Доходило до того, что мама зимой могла забежать на обед с работы, а потом не могла выйти, потому что её шапка и сапоги исчезли.
Саша крайний справа, сзади в центре его друг Виталий. Нижневартовск, 1990-е годы . Фото из семейного архиваВ 1996 году Саша смог получить корочку автослесаря, устроился на работу, но и там продержался всего 3 месяца. На мой вопрос, какой у него был основной источник дохода в то время, Саша ответил – кражи и грабежи.
Один раз он с другом залез в чью-то квартиру. Когда они выходили из неё с украденными вещами, то поняли, что кто-то из соседей поднимается на этаж. Тогда они быстро залезли на чердак, желая переждать там. Но внимательный сосед оказался мужчиной с ружьём (он был охотником), который поднялся на чердак и, направив оружие на неудачливых воров, приказал спускаться вниз, где сдал их милиции.
Здесь надо упомянуть ещё один эпизод из жизни Саши. Он как-то вместе с друзьями стоял в подъезде. Во времена до торговых центров это, как правило, была самая любимая точка сбора для многих подростков. Один из жильцов сделал компании замечание, так как она курила траву и запах гашиша обильно наполнил подъезд. Саша грубо отреагировал, на что незнакомец сказал, что он это запомнил и они ещё встретятся.
После ареста Сашу привезли в отделение милиции, и к его неприятному удивлению одним из оперов оказался как раз тот мужчина из подъезда. «Я же говорил, что мы ещё встретимся», – сказал он. Сашу привязали к стулу и надели противогаз, после стали избивать. От него требовали, чтобы он взял на себя ещё кучу нераскрытых дел. Избиение продолжалось около трёх часов. Саша признался, что он уже готов был на все согласиться, но его спасла девушка следователь-дознаватель, которая, увидев происходящее, увела его из пыточной.
Саша рассказывал, что его другу и подельнику Виталию все сходило с рук. Он был сыном влиятельного человека и вообще на момент той квартирной кражи по документам был в армии и числился рядовым одной из военных частей. Поэтому его стал судить не обычный суд, а военный трибунал. Ну и там как-то удалось его отмазать. Впоследствии судьба Виталия сложилась трагично. Он женился, вместе со своей женой они употребляли серьёзные наркотики, вскоре у них родилась дочь. Однажды Виталий пропал и его труп нашли в озере посреди города. Жена Виталия во время бытовой ссоры убила свою мать и получила срок. Дочь взяли родственники…
Саше суд тогда присудил 4 года, что было довольно гуманно, учитывая висевшую на нем условную судимость. Я запомнил его рассказы о пребывании на зоне. У меня было представление, что это территория полного хаоса, где сильные постоянно избивают и насилуют слабых. Но Сашин опыт был другой. Он просветил меня, что зоны делятся на «чёрные» и «красные». В «чёрных» порядок среди заключённых обеспечивают «блатные», в «красных» – администрация зоны. И в первых, как правило, гораздо больше справедливости и спокойнее, чем в последних.
Заключённые внутри тюремного сообщества делятся на несколько категорий. Блатные, которые отвечают за зону, старшими среди них являются всем известные воры в законе. «Стремящиеся» – это так называемые «кандидаты» в блатные. Они должны пройти какой-то испытательный срок, в течении которого стараются выполнять правила «профессиональных преступников», в частности, отказываются от всякой работы. Таких администрация зоны обычно старалась ломать, так как она всегда стремится сделать зону «красной», а появление новых блатных этому стремлению никак не способствует. Саша мне рассказывал про одну зону где-то на Крайнем севере, куда увозили «стремящихся». Один из таких сидел вместе с Сашей, вернулся совершенно сломленный и уже никуда не стремился.
Основная масса заключённых является «мужиками». Это могут быть как закоренелые преступники, которые по тем или иным причинам не входят в когорту блатных, так и оказавшиеся на зоне в первый раз. Низшим звеном были «опущенные». Отдельно была категория «козлов», заключённых, сотрудничающих с администрацией, таких обычно назначали бригадирами и они должны были следить за порядком в камерах. Их все, конечно, ненавидели, но трогать боялись, так как за этим могли последовать репрессии тюремной администрации. Саша мне рассказывал про одного «козла», который действовал особенно жестоко по отношению к заключённым, всячески над ними издевался. Блатные выбрали из своей среды одного (то ли по жребию, то ли прямым указанием), который избил железной трубой ненавистного всем бригадира, превратив его в инвалида. Естественно на «карателя» завели новое дело и он получил дополнительный срок, хотя у него оставалось несколько дней до освобождения.
Блатные строго запрещали как-то притеснять «мужиков», чтобы «не плодить красных», то есть тех, кто мог пойти на сотрудничество с администрацией ради защиты. Вообще любое насилие, даже оскорбление были под запретом. Любой конфликт нужно было решать мирно, если стороны не могли разрешить какой-то спор, то можно было обратиться в «угол», то есть к блатным. Саша рассказывал, что он только один раз за всё время в тюрьме подрался, но потом они со своим оппонентом это тщательно скрывали от блатных, чтобы не быть наказанными за нарушение правил.
Все заключённые делали отчисления в виде денег и натуральных продуктов и товаров в общак. Такая своего рода касса взаимовыручки, которой, в случае надобности, мог воспользоваться даже опущенный. Хотя среди заключённых было много осуждённых за кражи и грабежи, внутри тюремного сообщества эти преступления строго преследовались. Однажды заключённые к освобождению одного из них приготовили праздничный тюремный торт. Он делается из хлеба, слои которого чередуются с обильно налитой сгущёнкой. Такой торт для того, чтобы хорошо пропитаться, должен был стоять всю ночь. Один из сидельцев, не выдержав соблазна, отрезал себе кусок и съел. Разоблачённый, он вынужден был ходить по всей зоне и всем говорить, что он «крыса».
Все заключённые обязаны были работать. Хотя Саше в статусе мужика работать было совсем не зазорно, он, дав взятку бригадиру, от работы был освобождён. В целом, по его словам, ему жилось на зоне неплохо, главной бедой была скука. В общей столовой обычно не питался. Ел то, что ему присылала мама или то, что покупал в тюремном киоске на деньги, что ему высылала мама. Она рассказывала мне, что сын писал очень трогательные письма из зоны, обещая ей начать новую жизнь после тюрьмы, ну и, конечно же, просил выслать денег. Мама значительную часть своей зарплаты отправляла сыну, который благодаря этому мог не работать и не ходить в общую столовую и даже покупать наркотики. Этот порок Саша не оставил и в тюрьме, просто там их удавалось употреблять значительно реже, чем на свободе.
После освобождения мама устроила Сашу в нефтяную отрасль, там он проработал рекордный срок – два года. С 2000 по 2002. При этом он вернулся к старой компании, продолжал заниматься криминальной деятельностью и употреблять наркотики. Хотя Саша работал, матери от этого легче не становилось. Он тратил все заработанные деньги на себя, а потом ещё и требовал от матери. Жизнь у него была по-прежнему весёлая: наркотики, алкоголь, женщины.
Трагедия, оборвавшая это веселье, случилась летом 2003 года. Он украл золото у других воров, понимая, что его за это могут убить. Я у него спрашивал: зачем он на это пошёл, зная о грозящих страшных последствиях, тем более, что какой-то острой нужды в средствах у него на тот момент не было. На что он мне ответил, что жил одним днём и никогда не думал о том, что будет завтра.
Через какое-то время после злополучной кражи вечером ему позвонили друзья и позвали выпить. У него весь день было дурное предчувствие, не хотелось никуда идти. Вот как это предчувствие объяснить с научной точки зрения? Многие люди подобное переживают перед трагическими происшествиями, бывало, что такие предчувствия спасали кому-то жизнь. Но Саша не смог отказать друзьям и поехал на встречу. После вечеринки друзья повезли его домой. Несмотря на выпитое, чувство тревожности не покидало Сашу. Он просил довести его прямо до подъезда. На что друзья только посмеялись над ним, заявив, что высадят его недалеко от дома, и он сможет пройти пару сотен метров пешком.
Они появились из темноты, когда Саша шёл по микрорайону к дому, их было несколько. Саша побежал. Но пьяные ноги плохо слушались и он упал на землю. Его окружили. Он знал, кто это, почему они здесь, что они собираются делать. То, что он сделал, в преступном мире не прощалось. Те, кто спокойно воруют и грабят, не прощают, когда подобное делают с ними.
Один из напавшей компании потребовал нож, но оказалось, что ножа ни у кого нет. Тогда ему в руку кто-то всунул монтировку. «Не надо», – единственное, что мог сказать Саша, переживая животный ужас неминуемой смерти. «Поздно», – произнёс человек с монтировкой, замахнувшись для удара. Потом стало темно.
Саша на нефтяном месторождении, начало 2000-х. Фото из семейного архиваДалее было то, что описывали тысячи других людей, переживших клиническую смерть. Длинный тёмный тоннель и свет в его конце. Саша слышит голос: «Жить хочешь»? «Да», – ответил Саша. Он оказывается в каком-то прекрасном месте. И снова слышит голос: «Ты создан не для этого». Он мне много раз пересказывал эту историю, и всегда в конце задавал вопрос: «О чём это, для чего я не был создан, а для чего был, что хотел сказать голос»? Я говорил наиболее очевидный ответ, что, мол, не для той жизни, которой ты жил, а для другой, более благополучной и нормальной. Он как будто соглашался, но через какое-то время снова рассказывал эту историю и задавал тот же вопрос.
Саша поступил в реанимацию с тяжёлым ушибом головного мозга. Долго находился в коме. После удаления из головы большой гематомы ему в череп вставили пластины. Но он так и лежал без сознания. Только когда медики намекнули маме, что для лучшего лечения необходима дополнительная стимуляция персонала и она принесла деньги, Саша начал приходить в себя. Ему пришлось заново учиться разговаривать. Но самое страшное оказалось то, что половина его тела была парализована, встать с постели он уже не мог.
Саша (крайний справа) с лучшим другом Виталием и его женой. Фото из семейного архиваПосле того как Саша пришёл в себя, восстановился насколько это возможно, его перевезли домой. Теперь матери нужно было ухаживать за взрослым мужчиной. Максимум на что он был способен – опираясь на что-то, сесть на кровати. Из-за постоянного лежачего положения он набрал вес. Матери приходилось его мыть, раздевать и одевать и пр. При этом он умудрился продолжать употреблять наркотики, которые ему носил один из друзей. Теперь это был не героин, а что-то другое... Жизнь матери стала ещё тяжелей, потому что 24 на 7 ей нужно было ухаживать за инвалидом первой группы. Вся его злость, раздражение и недовольство вылилось на мать. У кого был опыт ухода за лежачими больными, знают, какими тиранами для близких могут становиться их родные. Конечно, мы не можем инвалидов судить наравне со здоровыми людьми, потому что сильные отрицательные изменения в характере – это часть их инвалидности. Но близким от этого только тяжелее. Поэтому когда мама через четыре года узнала о возможности поместить Сашу в дом-интернат, то согласилась, понимая, что сил у неё уже не осталось.
Саша дома, середина 2000-х. Фото из семейного архиваТам я и познакомился с Сашей. В то время я состоял в молодёжной православной организации при храме и инициировал посещение заведения для тяжёлых инвалидов. Поначалу мы просто приносили просфоры и святую воду пожилым постояльцам дома, пытались с ними как-то общаться. Через некоторое время там появился Саша. Он, конечно, сильно выделялся на фоне остальных жителей, так как был самым молодым из них.
Мы много с Сашей разговаривали о Боге, о вере. Даже пытались читать Библию. Это ему давалось трудно, так как в силу своей травмы он не мог долго концентрировать внимание на тексте, как и вообще ни на чем. Основное его времяпрепровождение были компьютерные игры и телевизор, главной радостью – еда. Могу ли я его за это осудить? Конечно, нет. Нам просто трудно представить, что такое в 26 лет оказаться навсегда прикованным к постели.
Но я могу сказать, что Саша, общаясь с нами, стал верующим человеком. Не глубокую церковность – скорее, он верил как-то наивно и по-детски, но все-таки это была настоящая вера. Он завязал с наркотиками, бросил курить. Сделал это совершенно сознательно именно из духовных соображений. Саша периодически исповедовался и причащался.
Главной его проблемой оставался сложный характер. Он периодически ругался с соседями. Я вообще был очень удивлён, какие баталии разворачиваются в доме престарелых и инвалидов, где треть вообще прикована к постели или коляске. Настоящая «Игра престолов» с заговорами, конфликтами и пр. В сашиной комнате постоянно меняли жителей, так как ходячих легче было отселить, чем его. Однажды к нему подселили немого деда. И произошло «чудо», Саша так умудрился его вывести, что немой смог выдавить из себя какое-то ругательство в его сторону.
Саша поёт в караоке в доме-интернате. Фото из семейного архиваТакже периодически были конфликты с сотрудниками социального заведения и администрацией. Да, конечно, Саша мог вести себя по-хамски и выражаться очень грубо в адрес сотрудников, если считал, что в его отношении что-то делается неправильно. Но, на мой взгляд, у сотрудников не хватало порою просто какого-то профессионализма и эмпатии, чтобы относится к Саше как к особенному человеку – много лет прикованному к постели бывшему наркоману с тяжелейшей черепно-мозговой травмой. Да, у любого человека после такого расшатается нервная система! Но порою персонал не оказывал никакого снисхождения, возмущался, а однажды на него даже подали в суд за оскорбление санитарки. Саша обвинения отрицал, но даже если он кого-то оскорбил, то, на мой взгляд, здесь большая вина сотрудников, которые должны уметь общаться с подобными людьми. К счастью, судья прониклась сочувствием к Саше и не удовлетворила иск обвинителей.
Мы, конечно, много говорили с Сашей, что ему нужно учиться терпению, мягче обращаться с людьми, тем более если он считает себя христианином. Он со мной соглашался, но потом опять срывался. Матери, конечно, стало гораздо легче, когда Саша стал жить в доме-интернате, но и оттуда он умудрялся сделать жизнь мамы нескучной, порою просто терроризируя её звонками. Как он мне сам потом признался, что делал это просто из страха, потому что знал, что кроме матери он никому особо не нужен. Я помню, что при выздоровлении мамы после какой-то болезни он нередко говорил, что это «благодать действует», потому что он за неё молился.
Однажды я уговорил его поехать на улицу. Дело в том, что он четыре года после травмы не гулял по городу, если не считать перевозки из дома в больницу и в интернат. Поначалу он боялся где-то появится из-за того, что его придут добить. Но от местного смотрящего (уголовный авторитет, который уполномочен решать вопросы, отнесённые к ведению воров и отвечающий за ситуацию в отдельных районах города. – Стол) ему передали, что его инвалидность засчитывается как справедливое возмездие. Хотя страх, что его придут и убьют, как мне кажется, у Саши оставался до конца жизни. Когда мы первый раз летом выехали на инвалидной коляске с ним в город, я очень пожалел, что не взял себе помощников. Оказывается, наши города совсем не приспособлены для инвалидов. Мы ходили с ним по магазинам, заходили в кафе. Но казалось, что больше удовольствия ему доставляет не сама прогулка, а возможность самому покупать разные вещи, в основном продукты.
Саша и Александр Королев, 2016 год. Фото из семейного архива
Саша с друзьями на Комсомольском озере, 2017 год. Фото: vk.com/azhitkovsky
Саша и Александр Королев в краеведческом музее Нижневартовска, 2017 год. Фото из семейного архиваЯ познакомил Сашу с некоторыми своими друзьями, которые также время от времени его навещали и помогали. Один из этих друзей – Алексей Житковский, драматург. Его очень заинтересовала эта история, и он написал пьесу «Полголовы» в 2017 году. Так сам себя называл Саша, рассказывая, что ему «удалили полголовы» во время операции. «Я же полголовы, чего вы от меня хотите!» – восклицал Саша, оправдываясь за очередной конфликт с соседом по комнате или сотрудниками интерната. Так Саша стал знаменитостью. Думал ли хулиган из Нижневартовска, что когда-то пьесу о нем будут ставить и читать не только в родном Нижневартовске, но и в других городах России?
Афиша чиктакля «Полголовы». Фото: vk.com/azhitkovsky
Алексей Житковский и Саша. Фото: vk.com/azhitkovskyПоследний раз мы с ним виделись перед моим летним отпуском 2022 года. После этого переписывались в мессенджере. Саша много никогда обычно не писал, так как приходилось это делать одной рукой. В июле или в августе он съездил на прогулку с одним из моих друзей, кто также его навещал. Как обычно накупил много продуктов. Но попробовать всё уже не успел. Вскоре его мама написала, что у Саши случился инсульт, и он в реанимации.
Саша держался ещё около месяца. Врачи удивлялись: с таким инсультом, в таком состоянии обычно так долго не живут. Перед концом он пришёл в сознание, но говорить уже не мог. Скончался Саша 9 сентября 2022 года и был похоронен на нижневартовском кладбище. Он был последним из всей его компании 1990-х. Все его близкие друзья уже давно ушли в мир иной. В каком-то смысле благодаря тому покушению на его убийство в 2003 году Саша смог дожить до 45 лет. Иначе с большой долей вероятности его не стало бы гораздо раньше. Трагический случай стал спасительным для него, хоть и приковал его к постели, но помог переосмыслить свою жизнь.
Прощание с Сашей. Фото из семейного архива
Фото из семейного архиваОтдельно стоит сказать о его маме. Она попросила, чтобы я в статье не называл её имя, так как эта статья должна быть не о ней, а о Саше. Вся эта сорокапятилетняя история до сих пор стоит перед её глазами. Она постоянно вспоминает не только Сашу, но и его друзей, которые все до одного погибли. 45 лет она оставалась верна своему сыну несмотря ни на что. И остаётся верной теперь.
Конечно, для большинства из нас история Саши – это история как будто из другого мира. Но я всё больше думаю о том, что сашин вопрос должен прозвучать в жизни каждого: то, как я живу, это действительно то, для чего я был создан и послан в этот мир?
