В первый день после каникул я с трудом встала сама и еле-еле подняла в школу детей. Они отказывались верить, что каникулы закончились, проникновенно смотрели в глаза: «А может, сегодня ещё 8-е? А может, мы заболели? А может, в школе какой карантин? А может, хотя бы ко второму уроку?». Вечером – новая стадия отчаяния: надо делать домашку, но навык, кажется, утерян окончательно и безвозвратно.
А я в панике вспоминаю про лыжи. Лезу на антресоли. Перебираю мешки с ботинками, прикидываю, кто из чего вырос, подойдёт ли младшим что-то от старшей, достаю лыжи: ого, из них можно сколотить небольшой забор – выдыхаю. Но! Крепления сломаны на одних и других. Ныряю в море маркетплейсов, с ужасом понимаю, что нужные детали приедут только через неделю. Вроде бы мне как русским в их великих войнах должна помочь погода, только вместо морозов – внезапная оттепель. Но учитель физкультуры неумолим: лыжи будут, хотя бы и водные. Видимо, педагог тоже ещё не отошёл от каникул, вот и лютует, несчастный. Всю следующую неделю дети героически сражаются со стихией, шагая на лыжах по лужам. Непромокаемые штаны почему-то всё-таки промокают. Дома дети с надеждой шмыгают носом: может, всё-таки мы заболели, а? Ну мам?
Фото: Эмин Джафаров / КоммерсантъВ школе, в которой работаю, не легче. Ученики похожи на осьминогов: вроде двигаются, но при этом спят. Чего от них хотят – решительно не понимают. Я пытаюсь организовать какую-то движуху – благо, за каникулы подготовила кучу упражнений. Пробую взять шутками, обаянием. Но какое, к черту, обаяние: вы видели харизматичную амёбу? Успокаиваю себя: ничего, раскачаемся. Вспоминаю про витамины, снова пытаюсь делать зарядку по утрам, включаю бодрую музыку. Но заканчивается вторая неделя. Я ложусь в десять вечера и в восемь утра просыпаюсь совершенно разбитая. В школе нахожу таких же учеников. Злюсь. На энергии злости (за неимением другой) пытаюсь вытащить из болота себя и расшевелить школьников: соберитесь, вы сможете, заставьте себя думать, я хочу услышать шум шестерёнок в ваших мозгах. Но слышу я протяжные вздохи: «Марина Анатольевна, наши мозги... они заржавели».
И я опять возвращаюсь назад. Ведь было же всё хорошо, было желание работать и жить. И дети мои на каникулах не только в потолок плевали – что-то читали, что-то писали. И ученики почти все выполнили задание, которое я им дала в конце декабря. Причём не маленькое. Всё было. А чего не было? Не было обязательности, графиков, ежедневных планов, километровых списков задач. Не было рабочих и школьных чатов. Конечно, с началом трудовых будней от большинства из этого отказаться не выйдет. От графика, например, не убежать, понедельники не отменить. Но кое-что можно и оптимизировать. Планы, например, могут пока быть и не наполеоновскими. И скорости совсем не обязательно развивать сразу космические.
Фото: Новосильцев Артур / Агентство «Москва»Я не успеваю дать за урок всё запланированное? Ничего. Побуксуем немного – потом разгонимся. Тише едем – дальше будем. Уж в этой-то четверти время на раскачку точно есть. Погода наладится, день в рост пойдёт, эффект от витаминов накопится – и дело пойдёт. Я пропускаю многое в чатах? Ну и пусть. Важное от меня не уйдёт. Дети жалуются и грустят? Что ж, и погрустить бывает полезно. Обнять, пожалеть и повздыхать над тяжкой долей вместе. Школьники хватают двойки и тройки? В феврале очнутся и возьмутся за ум. А уж мы, взрослые, их поддержим.
Ещё бы как-то отрегулировать общий информационный фон жизни. Каникулы, эта чудесная пора безвременья, обрываются не только резко, но и шумно. В нашу реальность опять врываются мусор из соцсетей, мотивационные видео, рассчитанные, видно, на суперменов, тревожные новости, одна другой страшнее, – всё в кучу. На самом деле большинство из этого не касается нас примерно никак, но в общей суете разобраться, что к чему, трудно. Иногда лучше просто изолировать себя от этого селевого потока – устраивать хотя бы на один выходной диджитал-детокс. Для себя и для детей. Нет, только для детей не получится. Так нечестно. А несправедливости дети не любят – будут мухлевать. И сбегать в свои ТикТоки, в которых, в общем, весело, но все герои всегда почему-то ярче, интереснее, популярнее среднестатистического подростка. И среднестатистический подросток, отсмеявшись вволю, вдруг начинает грустить.
