Получилось, правда, не очень понятно. Главное – туманной остаётся цель задуманного. По привычке твердят, что в результате повысится качество образования. Но как именно – объяснить не могут.
Судите сами. Говорят, с 1 сентября 2026 года у нас теперь будет не бакалавриат, магистратура и аспирантура, а «базовое высшее образование», «специализированное высшее» и «профессиональное высшее». То есть остаётся та же многоступенчатая модель. И вот вопрос: а что меняется, кроме наименований ступеней?
И тут начинается какое-то словоблудие. Нам обещают, что базовое высшее станет аналогом прежнего специалитета, то есть программы нынешнего бакалавриата сделаются более углублёнными. А учиться на первой ступени теперь будут пять лет, как и до 2011 года? Заявлено только, что первый уровень может длиться от 4 до 6 лет, а сроки будут зависеть от формы обучения и специальности. Но эта зависимость сохраняется и сейчас.
Про вторую ступень говорят, что она, в отличие от нынешней магистратуры, будет привязана к первой органичнее и крепче. Сейчас у нас, дескать, бардак: четыре года человек учится на юриста, а потом идет два года «доучиваться» на психолога. Это действительно странно, тут можно согласиться. И если новая система откажет студентам в праве на такие метания, то это не так уж и плохо. Однако сроки второй ступени обозначены не в два года, а в один-три. И есть подозрение, что чаще будет один, чем три. По крайней мере уже высказывалось мнение, что затягивать с обучением тоже крайне нежелательно, у нас тут кадровый голод вообще-то, не до жиру и времени на раскачку нет.
А вот профессиональное высшее, то есть нынешнюю аспирантуру, предлагают сделать более ориентированным на научные исследования. И тут, конечно, сразу становится любопытно: чем же сейчас занимаются аспиранты? Лекции, что ли, как первокурсники, слушают? Удивительно! Пишут, что в России готовится всё меньше диссертаций. Если в 2022-м в Российскую книжную палату поступило около 10 тысяч научных работ, то в 2023-м – 8 тысяч. Оказалось, что многие, поступающие в аспирантуру, её не оканчивают. Кто-то и вовсе приходит учиться ради отсрочки, а кто-то просто не выдерживает совмещения работы с научной деятельностью. Однако как собираются решать такую проблему при переходе на новую систему – непонятно.
Фото: Киселев Сергей / Агентство «Москва»Конечно, перемены в сфере высшего образовании нужны. Проблем и правда хватает. Но ведь о реальных проблемах почему-то не говорят. Ведь тот же вопрос о сроках обучения сам по себе формален. Важны не сроки, а объём и интенсивность обучения. Можно всё растянуть на десять лет, а можно – наоборот, по выражению Мединского, «спрессовать» до трёх лет, но по-настоящему важны структура, последовательность и общее количество учебных часов.
А количество аудиторных часов, кажется, последние годы только сокращалось. Причём не только по предметам общей направленности типа социологии и философии и не только по иностранным языкам (особенно по английскому с 2022 года), но и профессиональные дисциплины ужали во многих вузах до неприличия. И нельзя связать это только с переходом к Болонской системе, при которой массово стали учиться четыре года. Так, например, журнал «Проблемы науки и образования» писал, что за три года работы по новой системе во многих инженерных вузах количество часов по техническим же дисциплинам сократилось в 1,5, а то и в 2 раза. То есть по времени учиться стали меньше всего на год, то есть на 20%, а объём нагрузки просел на треть и вполовину. Странно. Но и это ещё не всё. Сокращаются и часы практики. Причём даже в медвузах. В 2023 году проводился опрос студентов-медиков, 74% респондентов заявили, что им очень не хватает реального обучения в стационарах и поликлиниках.
Фото: Новосильцев Артур / Агентство «Москва»Недостаток учебных часов часто обусловлен другой проблемой – дефицитом кадров. Некому учить студентов, вот и переводят их на лёгкий режим. И в этом уж точно никакая Болонская система не виновата. А виноваты бюрократия и недофинансирование. Предлагается ли что-то с этим сделать при переходе на новые, свои собственные, а не Европой какой-нибудь проложенные рельсы? Ничего об этом не говорится.
Зато разразилась полемика о том, будут ли котироваться дипломы российских выпускников за границей. Оптимисты говорят, что вопрос международного признания «корочек» – это вопрос престижности конкретных университетов и их сотрудничества с другими странами. Пессимисты горько усмехаются – дескать, вопрос о дипломах не имеет смысла: какую бы систему ни выбрала Россия, наших специалистов нигде не ждут. Чиновники, наоборот, жалуются на утечку мозгов, и если отказ от Болонской системы этот поток перекроет, то и хорошо. Официальная политика известна: в приоритете у нас внутренние рынки.
Но по поводу внутреннего рынка тоже есть определённые сомнения. Вопрос уже можно ставить не о конкурентоспособности новых дипломов там, а о востребованности старых – здесь. Сейчас он ещё не актуален, а вот лет через десять вполне. Охотно ли будут брать на работу тридцатилетних и сорокалетних бакалавров, когда массово выйдут на рынок труда представители нового поколения выпускников. Многие у нас мыслят стереотипами, и если сейчас разогнать волну, что бакалавры, отучившиеся четыре года, – это вообще не пойми кто, а вот проучившиеся те же четыре года «специалисты» – соль земли, то можно будет наблюдать в недалёком будущем неслабую такую дискриминацию.
Фото: Зыков Кирилл / Агентство «Москва»И важно ещё вот что. Переход от одной системы к другой – дело ещё и затратное. А в условиях, когда лишних денег в образовании и так нет, грандиозный проект по переименованию лодки выглядит вообще не воодушевляюще. Точно ли эта лодка лучше поплывёт? И поплывёт ли вообще? А не пойдёт ли она ко дну под грузом новой бюрократии – это ведь сколько бумажек надо настрочить и подписать, чтобы такое грандиозное дело провернуть.
И, главное, ради чего всё? Вопрос о заявленном повышении качества образования остаётся открытым. Конкретики как не было, так и нет. И, видимо, уже и не будет.
