Нас вместе со мной уже пятеро, но сейчас, когда прочитали «около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?», – наша палата для каждого оказывается палатой на двоих.
Переглянулись вчетвером, пятый, который напротив больной – лицом к стене, не повернулся, его сегодня выписывают навсегда. У нас в больнице девять утра, там в Евангелии свой девятый час. У всех вопрос такой же, как у Него: на кого Ты оставляешь нас в предпоследнее время? На ближних, на тех, кто рядом? Разве этого достаточно? А если их нет, или не накопил, или растерялись? Да мало ли из-за чего? Может, просто бросаешь нас?
Получил ли Сын ответ от Отца? Евангелист молчит, Сын молчит и Отец молчит. Но, кажется, это совсем не безответное молчание. Во всем, что произойдет в Евангелии дальше, звучит этот ответ: я на Тебя Тебя оставил, Ты уже сможешь.
Ирина, жена больного, которого выписывают сегодня, догоняет меня в коридоре.
– Постойте, я не дослушала, ушла, неудобно чужие разговоры подслушивать. Что вы говорили? Из-за чего это все на нас?
Я понимаю, что попал в ситуацию, когда лучше промолчать, чем сказать неверное слово, и уйти нельзя от ответа.
– Одна подруга мне говорит, это чтобы Господь мог на нем чудо явить, другая, что это наказание за грехи... За какие, я не понимаю. У него ведь это давно началось, до болезни, во всяком случае до того, как мы о ней узнали. Видели, он отворачивается? Вот это давно. Равнодушие, все равно, на все наплевать... Из-за этого?
Ей за сорок, может, чуть больше. Невысокая, худенькая, коротко стриженные совсем седые волосы.
– Не знаю, даже о своей жизни трудно сказать, не то что о другой. Стоит ли иметь отношения с Богом, который играет людьми, чтобы показать свою крутость или мстит до смерти за уныние? Я бы не связывался с таким. Мы говорили о другом. Что в жизни есть такие моменты «на вырост», когда Он отступает, оставляя нам разглядеть своими глазами перспективу жизни и того, что за ней. Кажется, в этот момент, важно попробовать понять, туда ли ты шел и идешь в своей жизни. Кто-то ставит на семью, видя в ней свое настоящее, а особенно будущее. Кто-то на жизнь по вере. Другие – на карьеру, третьи – на удовольствия и так далее. Если надежда была верной и твердой, то какая-то ступенечка должна появиться в душе, на которую мы сами могли бы опереться и другие могли, и даже Бог. У Христа так было.
Уже договаривая, я подумал, что в такие моменты, при самом искреннем желании утешить человека не понимаешь, о том ты вообще и когда пора замолчать. Глаза Ирины были полны слез.
– Спасибо вам. Видела, как ваш брат улыбается.
