Представьте себе человека, с раннего детства страдающего серьезным психическим заболеванием. Он не способен к учению, труду, созданию семьи, ко всему тому, что образует духовный мир личности. Говоря иначе, он не является личностью.
В анонсе к изданию сказано, что учебник, написанный лауреатом премии Президента Российской Федерации Анатолием Федоровичем Никитиным (умер в 2006 г.) и его супругой Татьяной Исааковной, «создан с учетом современных научных представлений о сущности человека, духовном мире личности, социальной структуре и социальных отношениях, о государстве и праве».
Не ясно, каким образом учитывались «научные представления о сущности человека», понятно только, что авторами «духовный мир личности» определяется психическим здоровьем, способностью к учению, труду и созданию семьи.
Возмущение А. Наринской – а сейчас уже многих и многих – понятно: такое определение отказывает в возможности быть личностью человеку нездоровому, неспособному, несемейному.
ХХ век знает, чем может быть такой отказ на деле. Так по программе «Акция Тиргартенштрассе 4» на «фабриках смерти» в фашистской Германии тысячами уничтожались соотечественники-инвалиды. Одним из сторонников физического уничтожения душевнобольных был известный психотерапевт Карл Юнг. Но не один он, конечно. Кроме немецких теоретиков-борцов за расовую чистоту Ф. Ленца, В. Шаллмайера, А. Плётца, Э. Фишера, за эвтаназию душевнобольных преступников стоял лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине француз А. Каррель, британский невролог Р. Ф. Кеннеди считал, что неполноценных детей после пятилетнего возраста должно безболезненно умерщвлять, более «мягкой» позиции, не умерщвления, а массовой стерилизации (лишения потомства) всех тяжелобольных придерживался психиатр швейцарец Э. Блейер.
Все эти «научные» изыскания ХХ века имели целью, понятное дело, улучшение человеческого рода. Советский Союз здесь не отставал от Запада, чего стоят одни лишь выселения из городов многочисленных инвалидов Второй мировой войны и массовые уничтожения «доходяг» в ГУЛАГе.
Удивительно не только «беспамятство» учебника к упомянутым урокам истории прошлого столетия, но и к определению личности, выраженному в те же времена лучшими мыслителями, такими, например, как Николай Бердяев, в 1927 году писавший:
«Личность есть сопротивление, сопротивление детерминации обществом и природой, героическая борьба за самоопределение изнутри. Личность имеет волевое ядро, в котором всякое движение определяется изнутри, а не извне. Личность противоположна детерминизму...
...Личность есть боль. Героическая борьба за реализацию личности болезненна. Можно избежать боли, отказавшись от личности. И человек слишком часто это делает». (Н. А. Бердяев. «Я и мир объектов»)
