Каждый человек в обществе имеет свой статус. Однако вопрос о статусе будущих членов общества до сих пор не решён. Как следует называть ещё не родившихся, но уже зачатых детей? Есть ли у них хоть какие-то права?
По мнению Тищенко, пока мы сами не признаем эмбриона человеком, он так и останется в категории бесправных существ или вещей.
– Признание является главным фактором появления человека. Только когда мы его называем своим, статус «вещь» меняется на статус «человек». Примерами перехода из одного мира в другой могут являться крещение, составление гражданских актов и, конечно, рождение. Но признать маленькое существо человеком можно ещё раньше, с минуты его зачатия, – уверен он.
Среди учёных сейчас нет единого мнения о статусе эмбриона. Обычно выделяют три позиции. Согласно первой, с момента зачатия человек является личностью. Такого взгляда придерживаются консерваторы. В противовес им так называемая либеральная часть научного сообщества отказывает эмбриону в праве на жизнь. Есть и срединная позиция, сторонники которой говорят о постепенном нарастании прав у человека (и эмбриона) как личности.
Каждая из этих точек зрения имеет свои недостатки, считает Тищенко. В частности, консерватизм, на его взгляд, недостаточно консервативен.
– Сказав «А», сторонники этой позиции не говорят «Б». Назвав зачатого эмбриона личностью и распространив на него требование «не убий», они не считают нужным рассмотреть такие права любой личности, как охрана здоровья и оказание медицинской помощи, достойная смерть и погребение, – отмечает специалист.
Ультразвуковое сканирование ребенка. Africa Studio / shutterstock.comО том, что подобное регулирование действительно необходимо, свидетельствует инцидент 2012 года, когда около посёлка Аник Свердловской области местные жители обнаружили пластиковые бочки с пятьюдесятью эмбрионами. Варварское отношение к недоношенным детям у многих вызвало возмущение. Но история на этом не закончилась. Естественным образом возник вопрос: что делать со страшной находкой? И тогда выяснилось, что прописанный в законе порядок утилизации абортированных плодов не менее варварский, чем кодекс этики подпольных «абортологов».
– Их не захоронили как «личностей», а просто убрали вместе с отходами скотобоен и мясокомбинатов. Этот случай показал нашу безоружность: в документах ничего не сказано про человеческие похороны эмбрионов, – говорит Тищенко.
Либеральная позиция тоже не без изъяна. Ведь если эмбрион не личность, то этот принцип распространяется не только на первые месяцы после зачатия, на которые приходится большее число абортов. «Плод» не является личностью до самого рождения. За пять минут до родов он всё ещё никто. А значит, врачи, оказывающие дородовую помощь, не несут за него никакой ответственности.
– Врачи и биотехнологи снимают с себя ответственность за проблемы со здоровьем, которые могут быть вызваны их действиями, но проявятся после рождения ребёнка. Разве это адекватно? Профессионально? – недоумевает Тищенко. – Если эти специалисты уверены в эффективности и безопасности своих манипуляций, то у них нет оснований опасаться за клинические результаты.
В медицинской практике известны случаи, когда на имя ребёнка не удавалось получить компенсацию за травму, полученную из-за халатности врачей. Один из таких случаев приводит в пример Тищенко. Во время операции кесарева сечения ребёнок получил глубокую резаную рану левой щеки, которая впоследствии обезобразила всё лицо. Когда дело дошло до суда, на заседании речь шла только о моральном вреде, причинённом родителям. И всё потому, что судебная практика пока не признаёт правосубъектность неродившегося ребёнка.
– По факту, человечество давно признало эмбриона личностью, – утверждает Тищенко.
Наталья Дерябина / shutterstock.comИ Россия здесь не исключение. Он приводит в пример статью 1116 Гражданского кодекса РФ, из которой следует, что право на наследование у человека возникает с момента зачатия: а именно – получить наследство могут граждане, «зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства». Этой норме уже около двух тысяч лет, и она, по словам биоэтика, могла бы послужить моделью для определения правового статуса эмбриона сегодня.
Чрезвычайно показательной в этом отношении, по словам Тищенко, является практика внутриутробного крещения эмбриона. Такая процедура известна в католической традиции с XVIII века. Она была введена для того, чтобы в случае смерти младенца при родах можно было отпеть и похоронить его по канонам. В православии сегодня тоже есть священники, поддерживающие эту идею, отмечает эксперт. Сам он эту идею поддерживает, поскольку считает, что факт крещения как раз-таки и закрепляет за эмбрионом статус личности со всеми вытекающими последствиями.
Тищенко надеется, что рано или поздно эмбрион получит свой моральный статус в обществе и тем самым будет защищён от врачебной халатности. А это значит, что возникнут и новые гражданские акты, такие как «свидетельство о зачатии» или «свидетельство об имплантации».
