Опять заговорили о кухонном рабстве. Оказывается, женщины тратят на труд дома в 2,3 раза больше времени, чем мужчины. Феминистки, понятно, страшно негодуют. Но что значит этот факт сам по себе, вне контекста, без учёта разных обстоятельств? Дают ли для понимания что-то голые цифры?
А цифры, конечно, интересные. В частности выяснилось, что в 2024 году женщины в России проводили за домашними делами и уходом за близкими в среднем 235 минут в день, тогда как мужчины тратили на это всего 102 минуты. Разница более чем в два часа. Учитывая, что большинство женщин в России вовлечены в экономику, в смысле трудятся ещё и за зарплату, статистика выглядит как будто бы и правда возмутительной. Но что если факты Росстата говорят не о страшном угнетении, а о выборе и вопросе договорённостей? Ведь действительно трудно представить, что женщины в XXI веке взваливают на себя больше из-за безысходности.
Из чего вообще складывается эта статистика? Из опыта жизни самых разных мужчин и женщин. Работающих и неработающих, семейных и несемейных, детных и бездетных. Есть, например, домохозяйки. Они, к слову, на домашнюю рутину вообще тратят почти пять часов. Но какая проблема, если муж полностью берёт на себя обеспечение семьи? Есть временно неработающие, мамы, находящиеся в отпуске по уходу за детьми. У них нагрузка ещё больше – шесть часов. Но и в этом случае мужья несут большее в несколько раз финансовое бремя. Да и после работы им чаще всего приходится подхватывать быт и детей – едва ли всё в доме держится на одних только женских усилиях.
Сложнее с работающими, замужними и детными женщинами. Тут больше всего раздаётся криков о пресловутой второй смене. Но тут, конечно, надо смотреть, кто кричит. Если это отдельные активистки, которые даже не своим опытом делятся, а которым как бы за державу обидно, – это одна история. А если несчастная уставшая мать семейства на жизнь жалуется – это совсем другое, конечно.
Фото: Андрей Сизов / UnsplashБывают действительно тяжелые ситуации и, к сожалению, ещё и несправедливые. Действительно, случается иногда и так, что мужчина считает, что если он работает, то больше он ничего не должен, даже если он зарабатывает, например, тысяч пятьдесят, и поэтому женщине тоже приходится трудиться на пятидневке с переработками сверх 8-часового рабочего дня, а потом она ещё и заступает на вахту у плиты. Бывает такое, что уж. Точно так же, как и обратное, когда пашет один мужчина, пашет на двух работах, а дома его ждут пельмени, бардак и жена, которая говорит, что зарабатывать мужчине стоило бы больше, а то вот клининг семья позволить себе не может. Но, знаете, такие вот семьи, скорее всего, продержатся-то недолго. Это бесконечно печально, да, что браки распадаются, потому что люди не могут договориться по таким простым бытовым вопросам. Но, с другой стороны, если копнуть глубже, то не в одном только быте дело, ведь если люди не могут договориться о самом простом и вообще о чём бы то ни было – значит, нет между ними чего-то очень важного: любви, уважения, понимания. И тогда действительно их союз обречён. Благо, силой никто никого сегодня удерживать не может.
Впрочем, нередка и ситуация, когда женщина всё равно занимается домом больше, ещё и в офисе при этом работает, а семья устойчива, разводится никто не бежит, и вообще люди даже говорят, что счастливы вместе. Вот такие истории рьяные борцы за равноправие не любят больше всего. Они считают женщину в этой истории жертвой, страдалицей, не осознающей, впрочем, своей печальной участи. Свою миссию современные амазонки видят в том, чтобы раскрыть глаза несчастным сёстрам. Нет, верить, что никакой несправедливости в семье нет, они отказываются. Понимать, что распределение ролей в паре может быть каким угодно, лишь бы это устраивало двоих, они не хотят.
Фото: Александр Казаков / КоммерсантъА модели ведь и правда сегодня существуют самые разные. Да, работать могут оба, но кто-то больше, кто-то меньше. Зарабатывают, соответственно, тоже по-разному. Мужчины в России, к слову, в среднем зарабатывают на 30% больше женщин. Для феминисток это ещё один повод для возмущения, ещё одно свидетельство несправедливого устройства мира. Но ведь разное вознаграждение мужчины и женщины получают вовсе не за один и тот же труд. Обычно мужчины зарабатывают больше, потому что трудятся всё-таки дольше и тяжелее. И что же ужасного в том, если женщина, видящая и понимающая это, возьмёт на себя больше домашних хлопот? Конечно, тут срабатывает не строгая математика, ничего хорошего нет в семье, где все вопросы решаются исключительно через калькулятор, но если люди любят друг друга, они всё же чувствуют, как правильнее всё устроить, стараются помочь друг другу. И нет никакой беды в том, что один иногда берёт на себя больше, – другой потом вернёт вдвойне, втройне.
Беда в другом. В том, что в погоне за формальным равенством люди порой сводят всё к унылой одинаковости. Иные считают свой вклад до минуты, до рубля и требуют точно таких же вложений и ровно теми же средствами от другого. Придумали бы единицу измерения душевной отдачи – и в них бы несчастные ввели бухгалтерию. Впрочем, подсчёты ведутся и тут: представители «прогрессивного человечества» уже давно придумали какое-то эмоциональное обслуживание и спорят до хрипоты, кто кого на сколько обслуживает больше. Только так это не работает. Не к разделению всего и вся чётко поровну нужно стремиться – это невозможно, да и бессмысленно хлеб обменивать на хлеб.
Любой союз делает устойчивым взаимодополнение, когда один хорошо делает одно, а другой – другое. Просто потому что мы разные. У женщин в среднем ниже толерантность к бытовой неустроенности, и ей в этом плане часто действительно больше надо. А мужчина может отблагодарить женщину за этот её вклад по-своему, обеспечив, например, ей чувство безопасности и материальной стабильности. И это хороший расклад. Никто никого тут не угнетает. Да, можно и по-другому. Разумеется. Есть множество вариантов. И обычно люди, решившие быть вместе, сообща, выбирают наиболее подходящую для пары модель. Ничего сегодня в России такому выбору не препятствует. А если вдруг выбирает кто-то один, то система очень быстро оказывается нежизнеспособной.
