По разным соцопросам, во всём мире женщины чаще, чем мужчины, говорят, что им не интересны новости. В Испании исследователи столкнулись со стереотипом, что чтение новостей – мужское дело. Для британского обывателя новости – это в первую очередь то, что пишут жёлтые таблоиды: о королевской семье или селебрити, то есть тексты безопасные, не несущие общественно-политической нагрузки. Что происходит? Зачем читать политические новости? На эти и другие вопросы ответил в своей лекции Александр Амзин, бывший преподаватель журфака МГУ, автор книги «Новостная интернет-журналистика». «Стол» публикует материал по мотивам лекции.
Книга «Новостная интернет-журналистика». Фото: Издательство Аспект ПрессПроблема устрицы и цинизм к правде
У всех нас есть картина устройства мира. Мы стараемся нарисовать её в своей голове как можно проще и понятнее, так устроен мозг. Новости часто не вписываются в нашу картину мира, и от этого возникает когнитивный диссонанс. Ежедневно испытывать дискомфорт готовы немногие – проще придумать причину, по которой можно новости не читать. Или выбрать те ресурсы, которые не противоречат сложившейся картинке.
Давайте разберёмся получше, почему мы перестаём читать актуальную общественную информацию. Кто-то говорит: «Зачем читать, если я не могу ни на что повлиять?». Другие подвержены опасному убеждению – медиацинизму, то есть априори считают, что все мнения куплены, все СМИ работают в чьих-то интересах, любая опубликованная информация – слив, вброс или фейк. Профессиональные журналисты болеют этим массово. У людей, которые перечитали слишком много новостей и уже не выдерживают, медиацинизм – один из самых высоких. «Так, мне кажется, сложно жить, – говорит Амзин. – Ты начинаешь смотреть на мир не как на то, что имеет последствия для твоего внутреннего мира, а как на шоу. У слова “фейк” даже появилось новое значение – людей стали оскорбительно называть фейками». Опасность медиацинизма не только в том, что мы лишаем себя актуальной социально важной информации. У медиацинизма есть «тёмная сторона Луны» – цинизм к правде. Это когда мы фейком называем истинное утверждение и становимся глухими к восприятию информации.
Есть также люди, которые осознанно отказываются от чтения новостей. Этот эффект называется «проблемой устрицы». Звучит он примерно так: «Вам нравятся устрицы? – Нет, они противные. – Вы их пробовали? – Нет». В сущности, это то же «не читал, но осуждаю». В чём здесь проблема? Людей, избегающих новости, нельзя убедить ни в их пользе, ни во вреде. Это тоже форма медиацинизма. В итоге новости читают чаще старшие поколения и интеллигенция – образованная и относительно успешная.
Фото: Joseph Sintum / UnsplashНовости из разных источников тяжело бывает читать и потому, что в них используется непонятный язык – например, «оппояз», оппозиционный язык. Люди противоположных взглядов могут не понимать друг друга даже на уровне лексики. «Я читал, как один человек назвал своего знакомого “зетником” и потом несколько минут объяснял, кто это, – говорит Александр Амзин. – Два языка внутри русского так развились уже, что иногда возникает непонимание. Мы даже можем по языковым маркерам в новости определить политическую позицию источника. Проблема здесь в том, что массовому читателю сложно говорить сразу на двух языках, читать противоположные источники – и он вообще перестаёт читать. Думаю, проблему языкового разрыва могут решить СМИ».
На избегание новостей влияет и тревожность что-то пропустить, и паралич выбора – мы часами листаем страницы, не сумев выбрать, какой сериал посмотреть, на какую выставку пойти, что прочесть. Как ни странно, тревожность тоже может вести к медиацинизму. Люди, которые избегают тревожности и думскроллинга, говорят: «Слава Богу, что я теперь спокоен и никаких новостей не знаю». Маркер такой стратегии избегания – раздражение в ситуации, когда вы предложите человеку что-то загуглить.
И здесь надо признать неприятную правду: по разным научным исследованиям, читающие новости действительно гораздо более тревожны. Избегающие новостей попросту не знают, чего им бояться.
Зачем читать новости?
И всё-таки зачем подвергать себя когнитивному диссонансу и тревожности, если можно читать что-то более приятное? В годы преподавания на журфаке МГУ Александр Амзин обязательно обсуждал этот вопрос со студентами, и дискуссии неизменно приводили к тому, что новости нужны для того, чтобы голосовать за ту власть, которая нравится, то есть для информационного сопровождения справедливых выборов. «С годами – а это лет десять – я наблюдал, как студентов всё сложнее подвести к этой мысли. Однажды у нас читал лекцию довольно известный чиновник, и он прямо в аудитории заявил, что журналист должен писать то, что ему дядя скажет. Таким образом чиновник внёс свой вклад в формирование медиацинизма у будущих авторов. К чему это приводит? К тому, что даже не все журналисты понимают важность новостей. Но эту картину мы наблюдаем только до тех пор, пока не объявят мобилизацию – вот тут все сразу начинают читать и встраивать полученную информацию в свою картину мира», – говорит Амзин.
Фото: Чингаев Ярослав / Агентство «Москва»Действительно, волны интереса к новостям поднимаются, когда возникает массовый страх за жизнь и здоровье своё и близких. И здесь возникают проблемы: как найти достоверную информацию? Как бороться с фейками, человечество не знает. Публиковать ложь проще и быстрее, чем проверять. Ситуация осложняется тем, что цифровым платформам не выгодно публиковать «негативный» контент – например, подборку актуальных социально-политических новостей. И они публикуют котиков и истории из жизни «звёзд». В итоге мы идём к тому, что читать новости будет медиаграмотное меньшинство и доступ к проверенной профессиональной информации будет далеко не у всех.
Что делать?
Осознать масштаб своей цифровой зависимости. Проведите эксперимент. Наблюдайте за собой в течение дня. Каждый раз, когда вы берёте в руки смартфон – ставьте на каком-нибудь листе бумаги галочку. По возможности записывайте, зачем вы взяли телефон. Если будете честны и аккуратны, то поймёте, что делаете это в среднем 80–120 раз в день без конкретной цели и прочитываете порядка 1000 сообщений в день, часто первых попавшихся. Когда человек хватает телефон, он в последнюю очередь думает о том, какую новость прочесть. Он это делает не задумываясь. Это зависимость, и при желании её можно контролировать, но много ли мы знаем таких желающих? «Двоюродный брат поблагодарил меня за упражнение считать, сколько раз в день он бесцельно заходит во ВКонтакте, – говорит Александр Амзин. – Брат не представлял себе масштаб проблемы и понял, что надо с этим что-то делать. Но я думаю, ничего он не сделал, хотя всегда нужно верить в человека. И причин тому – множество. Лекторы по медиаграмотности поголовно говорят: критически подходите к тому, что читаете. А как критически осмыслить 1000 сообщений в день?! И всё же кое-что человечество уже знает и умеет».
Фото: Авилов Александр / Агентство «Москва»В 1995 году Шина Айенгар из Колумбийского университета предложила участникам эксперимента купить банку джема с одной из двух полок. На одной полке стояли 24 разные банки, на другой – 6. В итоге только 3% людей купили джем с богатым ассортиментом полки и 30% – с полки из шести банок. Этот и многие другие эксперименты показали, что предлагать людям маленький ассортимент проще и выгоднее. Эта схема могла бы работать для информации, но мы, к сожалению, ею не пользуемся. Мы не ограничиваем себя 10 блогерами и СМИ, не имеем чётких предпочтений – в итоге попадаем в ловушку, когда проматываем сотни метров лент соцсетей ежедневно. В идеале, заходя в соцсеть, нужно на миг остановиться и спросить себя, хочу ли я читать. Что я хочу прочесть? Насколько авторитетен источник? Сколько времени я на это готов потратить? Есть ли информационная составляющая в том, что я прочту? «Но на самом деле в этих советах есть лукавство, – говорит Амзин. – Вы же, пролистывая новости, не знаете, что будет дальше. Вы идёте по рекомендательному алгоритму: погода, шахматы, котики – лента подстраивается под ваши прежние запросы… А вдруг дальше что-то важное?». Сложившийся порядок вещей, к сожалению, практически невозможно изменить. Ведь нас набивают интересным контентом потому, что он нас привлекает. Здесь есть очевидное противоречие между нашей рассудочной целью и эмоциональной.
Сейчас принято в любой непонятной ситуации призывать на помощь искусственный интеллект. Может ли искусственный интеллект стать палочкой-выручалочкой, которая решит информационные проблемы человечества? Пока он генерирует бессмысленный и беспощадный контент. Видели одну из самых известных диких картинок – Иисуса-креветку? «Осторожно, ИИ» скоро может стать маркировкой, – размышляет Амзин. – Вспоминается забавная история. Не так давно Los Angeles Times попросила ИИ прокомментировать свои колонки. Дело кончилось тем, что искусственный разум оправдал Ку-клус-клан, и эксперимент от греха свернули. Думаю, общественно важные новости, сделанные людьми для людей и построенные на экспертности и доверии, со временем перестанут быть доступными в массовой аудитории. Кому осознанно понадобится экспертный контент – тот заплатит деньгами и вниманием. Вероятно, СМИ найдут себя в этих небольших уголках посреди моря ИИ-контента».
Фото: Solen Feyissa / UnsplashПри этом у массовой аудитории нет отторжения от ИИ-картинок, и это значит, что как только ИИ научится эмоционально вовлекать, он заменит большую часть человеческого контента. Так что чтение новостей, написанных профессиональными людьми, скоро станет возможностью сохранить рассудок в мире информации.
В общем, читайте новости, делайте это осознанно и выбирайте хорошие источники. Как писал польский поэт Ежи Лец, «хорошая газета – это нация, разговаривающая сама с собой».
