Каникулы – всегда очень непростое время для школы. Настоящая головная боль для руководителей. Так уж в последние годы сложилось, что в мае-июне многие учителя объявляют об увольнении. Нужно искать замену. А с кадрами в образовании, как известно, нынче всё очень грустно. С проблемой как будто пытаются бороться. То увеличивают число бюджетных мест в педагогических вузах, то предлагают обязательную отработку для выпускников ввести. А сейчас вот в первом чтении приняли законопроект о допуске студентов непедагогических направлений к работе в школах. Поможет ли это? Едва ли. Потому что серьёзную болезнь опять пытаются лечить витаминками.
Впрочем, о болезни наверху говорить вообще не хотят. Точных диагнозов боятся. Нормальных исследований избегают. От симптомов, которые уже просто невозможно игнорировать, отмахиваются. Ерунда, дескать. Лёгкое недомогание. Пройдёт. Нужен лишь свежий воздух и позитивный настрой. Целительным воздухом поручено стать студентам, оптимизм у нас безостановочно генерируют чиновники и депутаты.
Законопроект, конечно, странный. Почему-то касается студентов. Не выпускников даже. Предполагается, видимо, что люди с уже полученными дипломами у нас все благополучно пристроены, счастливо работают по специальности, просто эта специальность редко связана с образованием. А в школах не хватает учителей не потому, что мало кто видит сегодня хоть какие-то перспективы в отрасли, а просто вот по недоразумению. Но сейчас студентам, которые после лекций зачем-то курьерят или чай в кафе подают, разрешат педагогами подработать, предварительно пропустив их через конвейер профпереподготовки, и всё сразу наладится. Но нет.
Фото: Евгений Разумный / КоммерсантъДа, в наших школах очень не хватает учителей. Правда, никто даже не пытался честно подсчитать, сколько именно. Официально говорят о дефиците в 1,8%, что, разумеется, просто смешно. Иногда обращают внимание на разницу в количестве школьных ставок и реальной численности штата. Ставок в школах страны 1,6 млн, а педагогов трудится миллион. Но из этого тоже мало что понятно. Кто-то пашет на двух ставках (что безусловно плохо для всех), а какие-то вакансии не закрыты вовсе. Это невероятно, но некоторые школы довольно продолжительное время могут работать вообще, например, без физиков или биологов, информатиков или географов или – что совсем уж безумие – без нескольких предметников сразу.
Но вот вопрос: почему учителей не хватает? Потому что школа теряет больше педагогов, чем приобретает. Учителя уходят на пенсию, оставляют профессию из-за усталости и выгорания, а молодёжь им на смену не спешит. Каждый год педагогические вузы выпускают 120–130 тысяч педагогов. Из них только 40–50% идут работать в школы. Из всё же пришедших ещё треть сбегают из школы в первые три года. Можно бесконечно увеличивать набор в педвузы, сколько угодно пугать выпускников обязательной отработкой, заманивать в школы студентов непрофильных факультетов – лучше не станет. Только ещё снизится КПД системы.
Нужно правильно формулировать проблему. Где взять учителей, как заставить выбрать школу тех, кто её выбирать не хочет, – вопросы неправильные. Задуматься стоит над тем, почему в школе не хотят работать те, кто когда-то сам выбрал этот путь: кто имеет профильное образование и соответствующий опыт.
Ответы известные: безденежье, бюрократия, увеличение побочной (внеурочной нагрузки), правовая незащищённость педагогов, политизация государственного образования и наличие, в конце концов, альтернативы.
Фото: Алексей Смышляев / КоммерсантъЗарплаты. В Петербурге педагог за ставку зарабатывает 35–45 тысяч рублей, в регионах – 20–30 тысяч рублей. Это позор. Хотя некоторые мои коллеги считают, что это «нормальные деньги», ведь в школах больших зарплат никогда не было, а если взять две ставки – то жить можно. Я считаю, что это говорит выученная беспомощность, стокгольмский синдром, но только не здравый смысл. Может ли чему-то хорошему научить подрастающее поколение человек из травмы – вопрос риторический.
Бюрократия. Школа давно превратилась в пространство бессмысленных отчётов, инструкций, предписаний, проверок. Бумаг всё больше. Пусть теперь эти бумаги и электронные. Без конца приходится заполнять какие-то таблицы в Excel, подавать в кучу разных инстанций какие-то списки, собирать с детей и родителей согласия то на одно, то на другое. Ещё учителей вечно на что-то проверяют: то один тест надо пройти, то другой. А ещё курсы. Предметные, компьютерной грамотности, первой помощи, пожарной безопасности, обучения детей с ОВЗ, организаторов ОГЭ И ЕГЭ, экспертов ОГЭ и ЕГЭ, изучения новых ФГОС, классных руководителей, любой другой неведомой фигни. И все обязательные. И действительны все не больше трёх лет, а некоторые нужно проходить ежегодно. Конечно, проходят формально, ни о каком реальном повышении квалификации и речи быть не может. Но всё равно это сжирает кучу времени.
Внеурочная нагрузка. Учителей обязывают принимать участие в каких-нибудь конкурсах, семинарах, форумах, тренингах. И ладно бы речь действительно шла о чём-то интересном. В хорошем конкурсе с детьми поучаствовать – дело полезное. Но большинство – просто мероприятия для галочки. Что-то про ЗОЖ, про энергосбережение, какие-нибудь регистрации ради регистрации, открывание Америки, изобретение велосипеда. Этой весной я сбежала с тренинга про личные границы. Пяти минут околесицы про то, как педагогу важно их отстраивать и отстаивать, хватило. Решила, что свои границы надо-таки защитить. Встала и ушла. И мне не стыдно. Но сколько за учебный год набирается такой ерунды – уму непостижимо!
Фото: Юрий Мартьянов / КоммерсантъПравовое бессилие. На самом деле не совсем корректная формулировка. Есть законы, они работают. Недавно вот учитель отсудила у родителей малолетнего нахала 30 тысяч за оскорбление. Но на защиту чести и достоинства нужны воля, время, энергия. Этого-то у педагогов чаще всего и нет. А система по умолчанию никого не защищает. И потому многим проще не замечать хамства, закрывать глаза на вечное списывание двоечников, не сопротивляться, когда администрация или родители продавливают нарисовать тройки двоечникам.
Про идеологию в школах писать уже, честное слово, не хочется. Патриотизм пытаются развивать, да всё как-то казённо выходит. О ценностях разговора тоже никак не выходит – всё скатывается в унылое морализаторство. Школа, безусловно, должна не только давать знания, но и воспитывать. Но, кажется, воспитательный потенциал образования тоже лежит где-то в предметной области. А когда у нас вместо уроков истории патриотические концерты, митинги и шествия, получается жуть. Дети бодро кричат, что они помнят и гордятся. А что именно помнят, чем именно гордятся – ответить даже себе не могут.
