Сначала американцы хотели сбросить атомную бомбу на древнюю столицу Киото, где некогда располагался замок императора. Но потом военный министр Генри Стимсон вспомнил, что провёл в Киото медовый месяц и город ему понравился. Токио к тому времени уже представлял собой груду развалин – столицу Японии бомбили несколько дней более 300 бомбардировщиков. Тогда министр и выбрал Хиросиму – столицу древнего княжества Хиросима, один их крупнейших морских портов страны и седьмой по величине город Японии.
Пол Тиббетс перед взлётом, утро 6 августа 1945 года. Фото: US Air ForceУ Хиросимы в японской истории была особая роль: во время гражданской войны в Японии в середине XIX века в городе были расквартированы все высшие сановники страны, именно хиросимская аристократия вошла в число заговорщиков, подготовивших государственный переворот и ликвидацию 500-летнего господства сегуна и самураев. Знать Хиросимы приняла участие в формировании нового монархического правительства, позже в городе разместился Генеральный штаб Вооружённых сил Японии, в княжеском замке некоторое время заседал и Парламент империи. В ходе Русско-японской войны в 1904 году Хиросима была преобразована в опорный пункт Императорской армии Японии, именно отсюда шло снабжение японской армии во время оккупационных операций в Китае. Да, здесь не было военных предприятий, но место, где миру должен был быть явлен самый убедительный знак превосходства Запада над Востоком, было выбрано с тонким знанием японской истории и менталитета.
«Неожиданно сверкнула яркая вспышка, я моментально был отброшен в траву, а мои школьная фуражка и коробочка с завтраком улетели куда-то в сторону, – так вспоминал взрыв школьник Есиока Хироси. – Мне показалось, что из травы вокруг хлынуло пламя. Я машинально сгруппировался, огненная завеса понемногу начала рассеиваться, а дома вокруг уже извергали из себя огонь. Тело моё ныло, будто что-то в него вонзилось, и, внимательно посмотрев, я увидел, что по бокам лица и на обеих руках выступили пузыри от ожогов, которые прямо на глазах наполнялись жидкостью и разбухали. Я решил поскорее вернуться домой и пошёл по направлению к станции Хиросима. Я наблюдал невероятные сцены: людей, у которых из-за ожогов кожа облезла и болталась лохмотьями, женщину (видимо, маму), волочившую за собой мёртвое тело ребенка, по которому уже нельзя было определить, мальчик это был или девочка, молодого человека с оторванными ногами, ползущего на четвереньках. Но, несмотря на это, я совсем не думал, что это ужасно или страшно, а даже наоборот, наблюдал это с совершенно спокойным видом – мои ощущения были чудовищны, если посмотреть на них спустя некоторое время. Весь город был охвачен огнём, и я так и не смог попасть домой в тот день. Уже потом я понял, что, находясь так близко к эпицентру взрыва, мой дом первым получил удар и был тут же сметён с лица земли...
Здание разрушенное взрывом. Фото: U.S. Strategic Bombing Survey, Pacific SurveyНа следующий день рано утром я с двумя моими товарищами вошёл в город. Получив по дороге тарелку с рисом из помощи для пострадавших, мы пошли по железнодорожному полотну. Дома с обеих сторон были разрушены и ещё тлели, плотными рядами лежали мёртвые тела. Мы волочили ноги в истоптанных сандалиях, молча шагая мимо свисавших из обугленного дочерна поезда ног и рук, мимо учеников народной школы, которые, согнувшись, лежали друг на друге в пожарных бочках, мимо обгоревших трупов, как бревна, плавающих в реке Ота-гава, мимо кусков мяса, по которым было не разобрать, где лицо, а где спина, и всё это на фоне специфического зловония, окутавшего всё вокруг…»
Это один из 44 рассказов, составивших книгу «Дети атомной бомбы» японского историка Осада Арата, первого ректора Хиросимского университета, который и сам чудом выжил после ядерного взрыва. Он собрал бесценные для людей воспоминания маленьких детей Хиросимы, переживших кошмар атомной бомбардировки.
«Хиросима, горевшая день и ночь напролёт, вскоре превратилась в мёртвый город, – вспоминал Хара Тору. – Всё, что от него осталось, – это ад. Положив головы прямо на рельсы, на железной дороге лежали люди, у которых не осталось сил даже просто жить. В поезде, от которого остался только железный остов, в ряд лежали скелеты и наполовину торчала превратившаяся в белую кость нога человека, который, вероятно, пытался выбежать наружу… Некоторые, чтобы остудить воспалённые от лучевых ожогов тела, заходили в реку да так и тонули в ней… А потом на несколько дней небо над Хиросимой заволок дым от кремации. Этот прозрачный дым, поднимаясь со всех сторон над пожарищами и с береговых насыпей, как будто бы сбрасывал души людей на дно преисподней. Люди наблюдали за поднимавшимся дымом с отрешённым видом, потеряв даже способность страдать».
Здания разрушенные взрывом и огнем. Фото: U.S. Strategic Bombing Survey, Pacific SurveyОставил свои воспоминания и пилот бомбардировщика В-29 Пол Уорфилд Тиббетс-младший – командир 509-го авиаполка, который и сбросил бомбу на Хиросиму. Пол Тиббетс считался одним из лучших лётчиков ВВС США и был личным пилотом генерала Дуайта Эйзенхауэра. Узнав о том, что ему предстоит совершить атомную бомбардировку Японии, он назвал свой бомбардировщик «Энола Гэй» – в честь собственной матери. В свой экипаж он подобрал пилотов, которые уже участвовали в налётах в марте 1945 года на Токио. Надо сказать, что в ходе бомбардировки японской столицы, когда в городе образовался «огненный смерч», подобный тому, что был во время бомбардировки Дрездена, погибло не меньше людей, чем в Хиросиме. Но американских пилотов никогда не мучили угрызения совести из-за гибели мирных жителей. Как сказал тот же Пол Тиббетс, «американцам нужно было отмщение за Перл-Харбор».
Тиббетс, служивший в ВВС до 1966 года, дослужился до звания бригадного генерала. И до конца своей жизни он не только ни разу не усомнился в необходимости убийств мирного населения ради достижения военных и пропагандистских целей. Ну действительно, а что в этом такого? Все американские пилоты бомбили города, стирая их в пепел и золу. Просто экипаж Тиббетса за один вылет сделал то, что делали триста американских самолётов за два дня работы. Об этом Тиббетс так и заявил в 1976 году в Техасе, когда он создал своё авиашоу – постановку бомбардировки Хиросимы.
Место сбора погибших, ожидающих идентификации и захоронения. Фото: U.S. Strategic Bombing Survey, Pacific SurveyНе сожалела и миссис Энола Гай Тиббетс о выпавшей ей всемирной славе, потому что помнила слова президента Гарри Трумэна, что американцам нужно отмщение за Перл-Харбор.
Наверное, единственным из исполнителей «приговора Хиросиме», кто пожалел о содеянном, был бомбардир Томас Фереби, непосредственно выбравший момент для бомбометания и нажавший на кнопку сброса бомбы: «Мне жаль, что так много людей погибло от этой бомбы, и мне неприятно думать, что подобное понадобилось для того, чтобы скорее закончить войну».
Остальные члены экипажа – Чарльз Олбери (умер в 2009 году в возрасте 88 лет), Фред Оливи (умер в 2004 году в возрасте 82 лет) и Фредерик Эшворт (умер в 2005 году в возрасте 93 лет) – о последствиях бомбардировки Хиросимы никогда не говорили на публике, но каждый из них в своём завещании специально просил не ставить им никаких специальных памятников – чтобы демонстранты, выступающие против ядерного оружия, не могли бы сделать их местом своих протестов.
