Во всём мире для солидарности трудящихся создаются профсоюзы. Есть они и у нас. Причём самое интересное, что некоторые из них – не просто организации для сбора денег на юбилеи.
Один из самых эффективно работающих профессиональных союзов сегодня – профсоюз «Учитель». Часто именно оттуда мы узнаём о проблемах в образовании или скандальных ситуациях в школах: когда увольняют неугодных или не платят зарплаты, профсоюз защищает коллег в судах, организует пикеты и даже забастовки. Но главное – учит учителей знать и защищать свои права.
Сопредседатель профсоюза «Учитель» Всеволод Луховицкий. Фото: pedagog-prof.orgЛеонид Перлов, учитель географии c 38-летним стажем, почётный работник общего образования РФ, бывший сопредседатель, ныне член Московской организации профсоюза «Учитель», рассказал «Столу», чем их организация, созданная 10 лет назад, отличается от «официального» Профсоюза работников образования и науки, почему трудящимся так важно объединяться в борьбе за свои права и почему они этого не делают.
– Учитель сегодня совершенно бесправен: и в рамках действующего Федерального закона «Об образовании» (ФЗ 273), и в рамках гигантского количества подзаконных актов – местных, государственных, региональных, – которые регламентируют его работу и трудовые отношения. Но, очевидно, главная причина его бесправия – огромная административная и финансовая зависимость. Зарплата у учителей, что бы ни говорили, в подавляющем большинстве регионов просто копеечная – семь, восемь, где-то даже пять с половиной тысяч. И никакой возможности на это повлиять нет.
Правовая грамотность учителя в большинстве случаев никакая: он не только лишён прав по факту, но, как правило, ещё и понятия о своих правах не имеет.
Одна из очень важных сторон деятельности профсоюза «Учитель» – повышение правовой грамотности. (Кстати в связи с новым законом о просветительской деятельности боюсь, что наши семинары могут оказаться вне закона, и работа сильно затруднится.)
Помимо профсоюза «Учитель» существует Общероссийский профсоюз работников образования и науки, входящий в ФНПР – Федерацию независимых профсоюзов России. Он существует с советских времён, и человек, приходящий работать в школу, практически автоматом становится его членом: никто особо не спрашивает, просто бухгалтерия начинает перечислять членские взносы.
Их работа очень важна, конечно: организация новогодних праздников, подарков детишкам, юбилеев, похорон. Но проблемы у учителей, как правило, возникают не с новогодними праздниками и билетами на ёлку. Это проблемы совсем другого рода. Профсоюз «Учитель», собственно, и был создан потому, что то, что делает «официальный» профсоюз, – это немного не то, что надо учителю.
Наш профсоюз входит в КТР – Конфедерацию труда России. Туда же входит профсоюз авиадиспетчеров, докеров, горняков, моряков и так далее. Это вторая по численности профсоюзная организация в России.
Мы себя оппозицией официальному профсоюзу не считаем – более того, не имеем ничего против того, чтобы человек состоял и в этом, и в том профсоюзе, – пожалуйста. Насколько я знаю, у ФНПР другая точка зрения.
Председатель Московской Федерации профсоюзов Михаил Антонцев. Фото: vk.com/fnprruПо документам Всемирной конфедерации труда, запрещается членство в одном профсоюзе работника и работодателя, потому что в случае конфликта профсоюз будет защищать работодателя. Уставом профсоюза «Учитель» такое членство не допускается, директор школы членом профсоюза быть не может. Сейчас как раз готовится проект нового устава, поскольку директора просятся. Это самая сегодня незащищенная категория работников, они ещё более зависимы, чем простые учителя. Мы думаем, как им помочь. Но в любом случае директор никогда не сможет состоять в организации, которая работает в его школе.
Это очень важное отличие: в Профсоюзе работников образования и науки состоят и учителя, и директора, и министры, и руководители департаментов образования – все вместе. И сидит Московский профсоюз прямо в департаменте образования. Поэтому особого стремления защищать учителей у него нет, защита прав трудящихся не является основной его функцией. Получается, что защищать он их должен от самого себя.
У нас есть целый один работающий профессионально сотрудник – ответственный секретарь профсоюза, который получает зарплату из КТР. Все остальные – члены совета, председатели и так далее – работают на общественных началах.
Основные функции у «Учителя» – правовое просвещение и защита трудовых прав во всех инстанциях, как и положено профсоюзу.
Было несколько громких судов с нашим участием, часть из них мы выиграли. На одном из последних я был сам. Московскую учительницу уволили за аморальный поступок: женщину под 60 лет, заслуженного учителя России обвинили чуть не в стриптизе. Суд первой инстанции приговор подтвердил, а городской – отменил за полной бессмысленностью, смеялся даже прокурор.
Очень серьёзная ситуация была в поселке Звериноголовское Курганской области (доведённые до отчаяния учителя, которым урезали зарплату на 30 процентов, готовы были выйти на забастовку. – «Стол»). Появление ячейки профсоюза сработало на то, что ситуация была разрешена, виновные потеряли должности, от школы отстали, и хоть как-то стало можно жить.
Сегодня самая крупная по численности профсоюзная организация, насколько я знаю, в школе имени Тубельского. После многочисленных конфликтов и смены пяти директоров в течение одного года им наконец это всё надоело, и они создали у себя профсоюз. Это помогло.
Школа самоопределения № 734 имени А.Н. Тубельского. Фото: cog734.mskobr.ruПрофсоюз растёт, но происходит это очень медленно и, как правило, связано с серьёзными кризисными ситуациями в той или иной школе: когда уже гром грянул, становится ясно, что по одиночке ничего не сделаешь, нужна организация.
Происходит это потому, что технология борьбы с таким сплочением отработана не годами, а столетиями. Когда возникает серьёзная опасность объединения трудящихся, этот механизм включается моментально: трусливых можно напугать, жадных – купить, глупых – обмануть. Остальных – их очень немного – уволить. И это срабатывает раз за разом: кто-то боится, кому-то за молчание добавили пару тысяч, кого-то не коснулось – ему всё равно, у тех, кто постарше, вообще осталось в голове «Профсоюз – школа коммунизма». Когда пришли за мной, не осталось никого, кто бы заступился за меня.
Люди не понимают, зачем нужен профсоюз. И мнение это может измениться только в ситуации, когда становится ясно, что профсоюз – это защита, что один ты бесправен и бессилен, но если ты член профсоюза, просто так пропасть тебе не дадут.
Однако есть ощущение, что время профсоюзов приходит. Молодые люди не боятся: им проще решиться, они не запуганы тяжёлой жизнью, у них нет некоторых советских привычек, которые есть у моего поколения.
