Начальник федерального штаба «Союз отцов», преподаватель экономического факультета МГУ, руководитель рабочей группы «Профориентация» во Всероссийском родительском комитете Дмитрий Вячеславович Тарасов в своём публичном интервью на фестивале ГенЭкспо рассказал о том, что формирует человека, семью и традицию в России.
– Тема отцовства сейчас очень важна. Одни говорят о демографической проблеме, другие – о мужском воспитании, но мы прекрасно знаем, что уже около 50 лет формируется такой образ семьи, в котором фигура отца остаётся некоторым неизвестным. Вроде бы все понимают, что это желательная фигура, физиологически необходимая, но её духовная, социальная роль в семье, по большому счёту, не определена. Вы являетесь начальником федерального штаба «Союз отцов». Можете раскрыть, чем вы занимаетесь и что означает отцовство в названии вашей организации?
– Благодарю за вопрос, он глубокий. «Союз отцов» с 2016 года – это всероссийская общественная организация, которая, судя из названия, объединяет отцов. И, собственно, для чего мы объединились? В том числе для того, чтобы вопрос демографии в нашей стране решался положительно. Минимальный прирост населения происходит при показателе коэффициента рождаемости 2.1, а наша статистика говорит, что реальный коэффициент на сегодняшний день – это 1.4, то есть это прямая убыль населения. «Союз отцов» берёт это в один из фокусов своего внимания
Потому что слово «отец», как слово «семья», как слово «любовь», как слово «счастье», как слово «деньги», ну, в общем, у нас есть, наверное, где-то около ста слов в русском языке, которые настолько объёмные, что они никогда не уместятся ни в одно интервью, ни в одну лекцию.
– Или придётся каждый раз пояснять, что вы имеете в виду.
– Да. Или каждый раз нужно будет оговариваться после каждого слова, и человек всё равно запутается. Встаёт вопрос: а как же на такие сложные темы говорили наши с вами предки, не имея тех образовательных систем и технологий передачи информации, какие у нас сегодня есть.
Дмитрий Тарасов. Фото: vk.com/tarasov_pro_7ya– Можно сразу предположить, что они были в единой традиции.
– Точно. А за счёт чего формировалась единая традиция? Давайте об этом подумаем вместе, экспертов в этом пока особенно и нету. Что это из себя представляет традиционалистское общество? На каких традициях мы, собственно, живём?
Когда мы говорим о передаче традиций, по сути, мы говорим о том, чтобы передать некий архетип, но не нарративом, а в художественном образе: сказка, былина, театральное повествование и так далее. Чтобы говорить о сложных и важных вещах, нужен именно такой язык.
В архетипе нашего с вами российского государства, в котором мы живём, всё в порядке. У нас есть предки, у нас есть великая история, у нас есть путь, по которому мы идём, у нас есть философия континентального государства. А вот языка сейчас, как мне кажется, нам и не хватает.
– Россия – большая страна. Например, жители с Дальнего Востока обладают и островным менталитетом, в Поволжье у людей тоже свой характер, в Сибири – свой, на Урале – своей, а если видеть себя русским человеком, можно как бы обладать всеми этими типами.
– Да, можно как бы усвоить и ту, и другую, и третью, и прочие ментальности, а мы здесь – ментальность собирателей в каком-то смысле. Но нам нужно научиться упаковывать это в те понятные, обязательно художественные, глубоко насыщенные образы, которые будут распаковываться у людей в голове, у детей прежде всего. Ребёнка не обманешь. Мы видим на своих мероприятиях, куда приезжают отцы с семьями, что дети не сидят в телефонах. Когда нам говорят, что дети уходят в телефоны, – это неотвратимый рок. Мы отвечаем, что просто нужно сделать контент офлайн для детей интереснее, чем он у них в онлайне. Эту жизнь надо сделать интереснее, красивее, разнообразнее – и тогда они оттуда перейдут обратно в живую жизнь. Практически сегодня мы, «Союз отцов», и вся образовательная и воспитательная система конкурируем с тем, что есть в онлайне. Нам нужно делать лучше, чем делают контент-мейкеры по всему миру. Поэтому вкладываемся в настоящее, говорим правду про то, что есть на самом деле. На это дети, откладывая свой смартфон, приходят с удовольствием.
Они, кстати, уже сами жалуются, говорят: спасите нас, мы зависимые. Они это понимают.
Приведу сразу конкретный пример. Три недели подряд мы делали три больших фестиваля в парках Коломны и два раза в Царицыно. Это был фестиваль исторической реконструкции, в Коломне были странствия сказок (мы ушли в сторону Билибина, Пушкина, сказочных героев, Змея Горыныча, Лешего, Бабы Яги, которая у нас положительный персонаж – она помогает соединению того и этого мира), и был фестиваль «Турнир святого Георгия» в Царицыно. 15 тысяч человек на трибунах и 100 тысяч человек посетителей, там вообще было не протолкнуться.
«Турнир святого Георгия» в Царицыно. Фото: tsg.moscowПочему это работает? Дети на свежем воздухе, родители рядом, и всё можно потрогать, пощупать, тебе это объясняют люди, которые сами в это одеты, ты как бы делаешь очень быстрый и прямой шаг в то состояние, в котором жили наши предки.
У наших детей, которые как бы уже родились в эпоху смартфонов, есть двойное восприятие этого мира. Они с нуля лет начинают думать, что в социальной сети можно жить, познакомиться с кем-то, пообщаться, пожениться, создать семью. Это норма, как они говорят. Пока только ребёнка родить там нельзя.
– Можно сделать ИИ-аватар.
– Тогда мы с вами от текущего показателя 1,4 к 2,1 никак не приблизимся. Люди нам всё-таки нужны реальные, а не виртуальные.
И вот это одновременное нахождение в двух мирах даёт им возможность сразу переходить из одной реальности в другую, просто взяв в руки телефон. И когда им в виртуальном мире предлагают сказку про супергероев, они берут это с интересом, хотя понимают, что ничего этого не существует. А когда они приходят сюда, в оффлайн, они говорят: «Мне тогда здесь должно быть всё чтобы было сильно по-настоящему, потому что про сказки у меня будет там. Мне там достаточно, я хочу жить в реальном мире».
Но есть важный момент. Когда здесь в живой действительности они сталкиваются с чем-то не сильно настоящим, с лукавством, с двойными стандартами, то они от этого сразу отдаляются, берут телефон, улетают в свой «прикольный, классный, здоровский» виртуальный мир.
Поэтому, отвечая на ваш вопрос, у нас с вами в стержне есть наши архетипы России, их можно прописать и канонизировать. А дальше обязательно должна быть передача через художественные образы с минимумом лекционности и академизма, если мы говорим о детях.
– А каждому ли это дано? Любой родитель, на ваш взгляд, способен понять архетип и выразить его художественным образом? Ведь язык образов, язык антологии, который мы унаследовали от греков, на сегодняшний день вроде как всем понятен, но не все им одинаково владеют, и есть люди, которые вообще к нему мало обращаются. Я уже не говорю про то, что художественный язык, выразительный язык – он тоже требует определённого навыка.
– Мой научный патрон Александр Александрович Аузан, на факультете у кого я преподаю экономику, на этот вопрос очень хорошо отвечает. Он говорит, что Россия – это страна, которая очень молода по количеству и качеству своих общественных институций. Государство за последние 30 лет у нас как-то сформировалось и окрепло, экономика не падает. А вот общественные институции, к которым относится и «Союз отцов», – это то, что у нас в большом дефиците. А в экосистеме нашего государства, так это назовём, институции всегда следуют рядом, такими сателлитами. Без них нет общественной инициативы, и отваливаются от главной линии развития целые социальные пласты.
Государство вкладывается в развитие этого сектора: оно оказывает большую грантовую поддержку, методологическую и другую помощь видно невооружённым глазом.
А дальше нужен лидер, каждый в своём направлении, каждый в своём сегменте. Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков. «Союз отцов» очень хорошо проявляется через лидерство. До нас какой-то пустой человек просто не дойдёт. Ну или он быстро отвалится, он поймёт, что здесь он нигде не прикурит. А лидер внутри своего сообщества найдёт образы, слова, способы и замотивирует команду для достижения общей цели. Это всегда должно быть какое-то движение «от – к».
– Ещё вы говорите, что у вас есть формула удержания в этом мире, ну или, может быть, в современной России.
– Да, я такую формулу для себя вывел. А плюс Б, плюс С, плюс Д. А – это человеческий капитал, Б – это интеллектуальный капитал, С – это финансовый капитал и Д – это социальный капитал. Наличие вот этих четырёх капиталов, которые можно формировать только в долгосроке, с целью на десятилетия, даёт крепость. Только в крепкой своей семье, когда у тебя есть ресурс, чтобы это всё реализовывать.
Фото: Елена Волжанкина/КоммерсантъВот это долгосрочная стратегия успеха. И как будто бы нам в целом, как обществу и нашей стране, нужно переходить от планов и стратегии на год, на 5 лет, на 10 к стратегиям более долгосрочным, стратегиям на 100 лет.
Это может прозвучать нелепо, но есть такой регион в нашей стране, который по размеру, наверное, больше чем Европа. Это Якутия, Саха. Так вот в 1925 году их лидер Максим Аммосов утвердил стратегию развития этой республики на сто лет. Он же выступил инициатором организации Якутской экспедиции Академии наук СССР, в результате которой сформировали Генеральный план реконструкции народного хозяйства Якутской АССР на 10–15 лет. Так вот в этом году у них эта стратегия закончилась, они сейчас новую на сто лет пишут. Если мы сравним Якутию с другими республиками, то мы увидим, что у неё тренд развития был только вверх, а сто лет назад они начинали совсем с нуля, с учётом их климата, можно сказать, что начинали с минуса. То есть люди там готовы рождаться, готовы там учиться, готовы там оставаться, там очень хорошие образовательные системы, там есть условия.
– Но всё-таки 4 капитала. Финансовый – понятно. Человеческий. Это что?
– Люди. Люди. Просто должны быть люди.
– Как я могу способствовать рождению детей – более-менее понятно.
– Да, это значит надо создавать семью.
– И быть верным своей семье.
– 100%. Иначе ничего не получится.
– Интеллектуальный капитал тоже понятен, нужно образование, необходимо развиваться. А под социальным капиталом вы что имеете в виду?
– Социальный капитал – это как раз новая история, по поводу которой мы с Аузаном обратились к общественным институциям. Это тот капитал, который может дать самый максимальный прирост в развитии по времени.
У меня пятеро детей. Надеюсь, что будет больше, но их не может быть сто. Здесь мой человеческий капитал почти сформирован. Дальше. Я доктор экономических наук, книжки я написал, полагаю, что интеллектуальный капитал имеется. Финансовый капитал – я управляю инвестициями. Есть перспектива роста, но есть и ограничения. А вот у социального капитала нет ограничений. Самый простой социальный капитал – это ваши подписчики в соцсетях. Их может быть и миллион, и десять миллионов, масштабироваться нужно до бесконечности. Если ты по-настоящему интересен, если твоя повестка заходит, а сейчас люди всё больше готовы к серьёзному контенту, то ты будешь прирастать. Но это только для примера я говорю про соцсети. По сути, социальный капитал – это твоё служение миру, служение своей стране. Тут может быть постоянное развитие, которое останется и с тобой, и с твоей семьёй.