Евгений Андреев, заведующий Международной лаборатории исследований населения и здоровья, говорит, что провёл элементарный анализ: воспользовался статистикой оперативного штаба по COVID и данными Росстата, сопоставив три показателя: относительный прирост общего коэффициента смертности, общий коэффициент смертности от ковида (как основной или сопутствующей причины) и коэффициент заболеваемости коронавирусом для разных регионов России.
И обнаружил нечто неожиданное: во-первых, прирост смертности и количество смертей вследствие ковида оказались двумя показателями, вообще не связанными между собой. Во-вторых, в регионах, где было выявлено наименьшее число заболевших коронавирусом, наблюдался одновременно наибольший прирост смертности.
– О чём это может говорить? – рассуждает Евгений Андреев. – Либо население России подверглось атаке какой-то иной, неизвестной инфекции, которая так повлияла на прирост общей смертности, либо что-то не так считают. Это раз. А вторая неожиданная закономерность: где меньше заболевших – больше умерших, и это заставляет думать, что в регионах, в которых данные о заболевании коронавирусом как-то замалчиваются, у населения создаётся благодушное отношение к инфекции, вследствие чего растёт количество смертей.
Заведующий Международной лаборатории исследований населения и здоровья Евгений Андреев. Фото: demoscope.ruСреди лидеров по приросту общего количество смертей много кавказских республик, но есть и поволжские регионы, и другие центральные области, где, формально говоря, «с коронавирусом полный порядок».
Динамика вниз
Ещё одно неприятное открытие касалось динамики развития пандемии в России и других странах (и оно очень напоминает динамику большинства экономических кризисов, приходивших к нам на родину). Сначала «у них» (у коллективного Запада или вообще у заграницы) всё плохо, а мы – остров стабильности. Потом у них всё как-то налаживается, а у нас остаётся плохо и плохо – с туманными перспективами конца несчастьям. Так и здесь. Если за первое полугодие пандемии (год считается с марта 2020-го по апрель 2021 года) прирост коэффициента смертности от всех причин составил 13 %, то за второе – 38 %. Соответственно, в мировом рейтинге стран по этому показателю Россия сначала занимала 11-е место, а по прошествии времени взошла на «почётное» 4-е, пропустив вперёд ещё ряд восточно-европейских держав. По мысли экспертов, такое течение пандемии может указывать, мягко говоря, на то, что «не все принимаемые в восточно-европейских странах решения были оптимальными».
Москва и Санкт-Петербург на фоне всей прочей России выглядят относительно честными: их статистика, во всяком случае, не нарушает основных законов этой науки. Однако честность и здесь слегка рукотворная.
– Данными столичных городов можно пользоваться, это да, – рассказывает Валерий Елизаров, научный руководитель лаборатории экономики народонаселения и демографии экономического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова. – Но удивительно стабильное число умерших от ковида в Москве вызывает удивление даже у людей, далёких от демографии: какое-то время были круглые цифры в 65–70 человек в день, теперь вот стало 50–55 человек… Прямо день в день! Надо же, как бывает…
Медицинские сотрудники в отделение больницы города Москвы. Фото: Д. Гришкина/mos.ruДругие регионы смущаются меньше: по замечаниям Валерия Елизарова, нередки случаи, когда число активных выявленных заражений никак не соотносится с числом выздоровевших или умерших (заболевает в разы больше, чем выздоравливает; или наоборот). Коллеги предложили объяснить эти парадоксы соображениями ведомственного характера. В частности, по отдельным сведениям, от медиков можно сделать вывод, что в начале пандемии были указания не допускать гипердиагностику по ковиду (проще: «лучше не ставить, чтобы не было паники»), а вот после того, как ситуация с финансированием резко улучшилась, стало выгодно ставить ковид как можно чаще.
Возраст риска
Данные о возрасте заболевших и умерших пока не публикуются Росстатом, но косвенные признаки позволяют сказать, что и здесь не всё как предполагалось. В 2020 году продолжительность жизни в России сократилась неожиданно резко – на 1,8 года. Как замечают эксперты, такое может быть в одном случае: если за отчётный период умерло рекордно большое число людей среднего возраста – от 45 лет. Соответственно, вирус, про который принято думать как про особо опасный для лиц преклонного возраста, в России прошёлся по трудоспособному населению.
– Моё наблюдение по возрасту умерших вполне соответствует сказанному, – уверяет Наталья Кузина, ведущий научный сотрудник Центра исследования проблем безопасности РАН. – Скажем, в больницах Москвы среди пациентов, больных ковидом, чаще всего выживали лица старше 80 лет, а вот высокая смертность была у лиц от 55 до 75 лет.
Кроме того, Наталья Кузина заметила, что итоги второго полугодия сложны не только количественным приростом смертей, но и качественными изменениями отношения к болезни: в 2021 году россияне стали реже обращаться в медорганизации, обнаружив у себя симптомы ковида, лечиться дома теперь принято. Одновременно, по мысли эксперта, эта тенденция накладывается на другую проблему – с привитыми.
– Людям посылают очень неточные сигналы относительно того, какую безопасность обеспечивает прививка и как себя вести после неё, – полагает Наталья Кузина. – Многие думают, что они теперь неуязвимые, и подвергают себя неоправданному риску, а заболев и перенеся вирус относительно легко, смертельно заражают ещё не привитых. Это делает наш выход из пандемии очень трудным.
Вакцинация граждан. Фото: Е. Самарина/mos.ruЕвгений Андреев напомнил, что просто уже точно не будет, и мысли, будто вакцина откроет нам другой мир вот-вот, не сегодня – так завтра, не учитывают весь накопленный опыт системы здравоохранения.
– Понимаете, человечество начало бороться с оспой ещё в XVIII веке, – резюмировал эксперт. – А отказаться от поголовной вакцинации от этой болезни ВОЗ смогла только в 1980 году. То есть ожидать, что вакцина быстро решит проблему смертности от ковида, нельзя. Нам с этим ещё жить и жить.
И учиться быть честными друг с другом.
