По статистике на середину октября 2025 года от Московской службы психологической помощи населению «051», наиболее частые причины обращения москвичей на неотложный номер психологической помощи – запросы смысла жизни, страхи и фобии, тревожные и депрессивные состояния.
Статистика депрессии действительно очень велика, и сами депрессивные расстройства очень разнообразны и многолики. Они могут быть приобретены в результате каких‑то чрезвычайных ситуаций: насилие, жестокость. С этим могут столкнуться люди с хроническими заболеваниями, с болевыми синдромами. Она встречается у людей любого возраста – от детей до стариков.
Как часто к врачу‑терапевту приходят с жалобами на постоянную усталость, боли в сердце, животе, мышцах, а за этим стоят психосоматические проявления депрессии и тревожных расстройств. Люди ходят по врачам, берут больничные, никак не могут найти причину своего плохого самочувствия.
Роль врача первичного звена как первого собеседника во время кризиса очень важна. С одной стороны, нельзя отпустить человека необследованным, потому что за этим может стоять очень серьёзное заболевание, которое может проявляться действительно очень неспецифическими симптомами, в том числе упадком сил, раздражительностью, печалью. С другой стороны, важно вовремя направить человека к психиатру, клиническому психологу, помогающему специалисту. Важно поддержать человека.
Фото: Евгений Разумный / КоммерсантъИ хотя врач не даёт ответы на вопросы о жизни и смерти, он может создать условия для их поиска. Если человек вынужден узнать от нас о серьёзном диагнозе – своём или своего родственника, – то мы должны уметь сказать это так, чтобы человек почувствовал опору в наших словах, а также сочувствие и сопереживание.
Когда митрополит Антоний Сурожский общался со своими пациентами, то в этот момент для него существовал только этот человек, а то молчание, которое было между ними, часто говорило больше, чем любые слова.
Если пациент задаёт напрямую вопрос: «Зачем жить с таким диагнозом?» – мы должны суметь засвидетельствовать перед ним ценность любого человека, любой жизни. Мы не должны смотреть в парадигме общества потребления, когда ценность человека зависит от того, сколько он может произвести и сколько он может потребить. Мы должны идти дальше, чем гуманистические ценности, в которых справедливо человек относится к человеку с большим уважением и почтением. Но важно увидеть перспективу – перспективу жизни этого человека, перспективу, вписанную в социум, в котором он находится, перспективу его близких, которые тоже за него переживают, перспективу его дела жизни, которое у него есть, – того, что он считает делом жизни.
Митрополит Антоний Сурожский. Фото: Фонд наследия митрополита Антония Сурожского / vk.comИ помочь этому человеку найти эти опоры в своём опыте, потому что не бывает на свете так, чтобы у человека в опыте совсем не было таких опор. Пусть даже это где‑то очень далеко – может быть, в его детстве, юности, молодости, в каком‑то лучшем этапе его жизни, на высоте каких‑то свершений. Даже если это было в прошлом, на это можно опереться, чтобы увидеть, что новое его состояние – это новый этап его жизни, который может открыть ему что‑то неожиданное про него самого, про людей рядом и про жизнь в целом.
И нам важно, чтобы этот опыт был для него исцеляющим. Поэтому так необходим для нас современный принцип партнёрства вместе с пациентом: не учить, не быть для него отцом или матерью, а исследовать вместе, находить новые ответы.
Для этого можно использовать открытые вопросы, например: «Что для вас самое важное сейчас?», «Как вы раньше справлялись со сложностями? Что вам помогало?». Можно задать вопросы, которые помогут человеку отрефлексировать, как он прожил последнюю неделю. Может быть, несмотря на очень серьёзные боли и страдания, что-то помогало ему держаться всё это время. Можно так и задать вопрос: «Что вам помогло продержаться эту неделю? Что вас поддерживало всё это время? Кто вас поддерживал всё это время?». Это не обязательно люди рядом. Возможно, это опыт нашего рода, тех, кто жил до нас, но был важен нам.
Можно сфокусироваться на небольших задачах: чтобы было проветрено, чтобы была еда рядом, чтобы было кому позвонить, прийти, навестить; вспомнить прежние хобби, увлечения, если это уместно.
Можно предложить: «Давайте определим хотя бы маленькую задачу на эту неделю – до следующей нашей встречи».
Можно рассказать ему, что все люди в трудных ситуациях проходят через некоторые кризисные этапы и что самый сложный этап – как раз перед тем, как человек обретает некоторое понимание, как быть дальше, как принять то, что тебе предстоит.
Очень важно в таких разговорах уходить от обесценивающих фраз или слишком успокоительных, в которых нет правды (пациенты это очень чувствуют): «Всё наладится», «Другие живут ещё хуже».
Не менее важно вовремя выявлять суицидальные риски, чтобы направить к специалисту. Обязательно надо оставить надежду, «открытую дверь». Можно даже сказать: «Я жду вас у себя в такое-то время». Можно открыто сказать, что его действия могут навредить не только ему, но и вам. Иногда вот такие простые слова могут остановить человека от серьёзных непоправимых решений, потому что он знает: он пообещал уже, что придёт, и не захочет подводить вас.
Очень важно учитывать, какой веры человек, в какой традиции он вырос. Может быть, это и атеист. Но к каждому надо подходить с уважением, помогая найти ценности, которые могут его поддержать.
Фото: Петр Кассин / КоммерсантъНе думайте, что такой разговор занимает очень много времени. Достаточно 1–2 вопросов, эаданных вовремя и с сочувствием.
Очень важно иметь в своём арсенале телефоны, куда можно направить таких людей: программы, социальные фонды, некоммерческие организации, которые помогают пенсионерам, хроническим больным, людям, столкнувшимся с тяжёлыми ситуациями, группы взаимопомощи, где человек мог бы обрести дополнительную поддержку.
Современная медицина потихоньку уходит от того, чтобы врачи лечили узко «свои» вопросы: кто‑то ногу, кто‑то руку, кто‑то сердце, кто‑то лёгкие. Всё чаще требуется междисциплинарная команда, в которую входят и врач‑терапевт, и врач‑специалист, и психолог, и соцработник, и социальный координатор.
Если резюмировать, то задача врача – не найти смысл жизни за пациента, а помочь ему самому увидеть свои точки опоры.
Для этого и врачу надо не выгорать, работая постоянно с переживаниями пациента, уметь вписывать свою жизнь в более широкий контекст и искать вдохновения для того, чтобы быть в ресурсе и помогать своим пациентам.
Если вам интересно продолжить со мной общение, то приглашаю к себе в блог.