В СМИ объясняют такое положение дел недоступностью ипотеки и недостаточность господдержки – не на что и негде молодым вить гнездо. Обыватель чаще не углубляется в серьёзный анализ, а просто винит в своём одиночестве невезение, испорченные нравы и бог весть что ещё.
Удивительно. Когда ещё лет пять назад я говорила, что семья становится роскошью, со мной отчаянно спорили, упрекали чуть ли не в цинизме. При том что я не утверждала, что явление можно объяснить исключительно материальными причинами. С точки зрения экономики, все как раз очень противоречиво. Я же настаивала, что настало время, когда до семьи ещё нужно дорасти личностно, что брак сегодня предполагает серьёзное внутреннее развитие. Вот это-то как раз не всем по плечу. А на прежних основаниях вроде «так надо», «время пришло», «вдвоём легче не умереть с голоду» ничего хорошего больше не построить. И, повторюсь, со мной спорили, меня обвиняли в подрывании устоев, раскачивании священной семейной лодки.
Но вот прошло совсем немного времени. И многие сами заговорили о том, что семья теперь не для всех. Женщины жалуются, что мужчины не тянут брак, родительство, им не по силам и не по карману ответственность. Мужчины тоже признают грустную реальность. Если раньше многие ещё уходили в отрицание, в классическое «не очень-то и хотелось», то теперь ресурса нет и на это. Представители сильного пола больше не стесняются говорить о собственной слабости. Наболевшим делятся мужчины-приятели. В соцсетях вообще парад фрустрантов. Несчастные честно признаются: хотелось бы, очень бы хотелось семью, дом, очаг, но не получается, не могут себе позволить.
Фото: Роман Яровицын / КоммерсантъКуча историй. Сюжет один – объяснения разные. Или девушки не любят, потому что они любят комфорт и богатство – вон сколько роликов в сети, где дамы заявляют, что их избранник должен зарабатывать от миллиона в месяц. И даже если вдруг отыщется какая барышня с чуть более скромными притязаниями, то она не готова ждать. Ждать, пока мужчина встанет на ноги, заработает на жильё для семьи. Или времени нет: приходится на двух работах вкалывать, чтобы платить за съёмную однушку, даже знакомиться некогда. А если волей обстоятельств с кем-то всё же познакомился – ещё хуже, для общения нескольких лишних часов никак не выкроить. Или страшно. Вот просто до смерти страшно. Познакомишься, влюбишься, размечтаешься, а предложить ей нечего.
Вот и не предлагают ничего. Уму непостижимо! Хотят, чтобы их понимали, ждали, чтобы в них верили, но не делают предложения, не обозначают никак серьёзности намерений. И ведь практикуют такое и нормальные, в общем, мужчины. Разговоришься с ними: вроде с ценностями всё хорошо, работают, не прожигают жизнь, хотят реализоваться в семье, родительстве, готовы делиться всем, что есть, и в то же время ни на что не решаются. Спрашиваешь, почему так, – пожимают плечами, уходят в какие-то оправдания. Говорят: надо сначала то, потом сё.
Фото: Игорь Иванко / КоммерсантъОтдельные уникумы умудряются годами встречаться с девушками без какой-либо озвученной определённости. То есть у них самих в голове какие-то картинки мелькают вроде кадров из рекламы майонеза, но делиться с избранницей ими они не спешат. Чего, мол, зря трепаться. Мужик сказал – должен сделать. А вдруг что-то пойдёт не так? Что там у девушки в голове и на сердце – я даже представлять не хочу. Ведь накручивает себя, бедная. Думает: парень вроде годный, а замуж не зовёт, значит – не определился? Всё ещё в поиске? Значит, я не та самая? А ей 28, и она хочет первенца хотя бы к 33 родить. Так измучается, несчастная, что и закончит эту бесперспективную историю, уйдёт. А несостоявшийся жених что? А он злится и в то же время будто бы торжествует: так и знал, не дождалась любимая, не любила, значит.
Дурдом, честное слово. Ну или сюжет для печальной русской прозы. Вот Роман Сенчин, например, в повести «Зима» довольно кратко эту коллизию описал. «“Я люблю тебя… Не могу без тебя жить… Давай поженимся… Давай я продам квартиру, и уедем”, – прощелкали в мозгу фразы, и ни одну из них я не смог произнести вслух. Не потому, что не решался, а просто… <…> Лучше уж пусть остается как есть. Несколько раз в неделю буду приходить сюда и обедать, раз в месяц-два Ирина будет оказываться на час-другой в моей квартире». Вот и всё. У героя какое-то своё «просто». С работой не очень, хотя есть руки, ноги и голова. Жильё так себе, но оно есть. И героиня там не столичная штучка с претензиями, а уставшая тридцатилетняя официантка, которая была бы очень даже рада стать женой, матерью. Но у мужчины, который думает, что любит, какие-то невероятные преграды, обстоятельства непреодолимой силы – несокрушимое «просто»…
Фото: Евгений Разумный / КоммерсантъДаже самый страшный бюргерский кошмар, который изображал Достоевский, уже не такой уж и кошмар. Как вот это «просто». Помните, в «Игроке» честный немецкий труженик до сорока не мог сочетаться браком со своей Амальхен, с которой сердцем он уж лет двадцать как соединился, потому что нужное количество гульденов не накопил? Чтоб скопить эти гульдены, герой работал как вол. И только после многолетней каторги наконец вёл свою иссохшую от тоски возлюбленную под венец. А потом уж и аист на крыше, и чтение благонравных книг по вечерам – словом, пошлость неимоверная. Так вот, теперь оказывается, что и это ещё не ужас. Там была хотя бы надежда. Ведь наверняка героями были сказаны все слова, даны друг другу обещания – оба знали, чего они ждут, ради чего терпят лишения. А сегодня многие отобрали у себя и надежду. Почему? Нипочему. Просто…
И это в XXI веке. Когда, казалось бы, нет больше никаких строгих правил, когда преодолены все условности, когда и гульдены копить, и дом строить можно сразу вместе. Вместе ж легче. А в нынешних условиях не только легче, но для многих вообще единственно возможный вариант. Страшно, конечно. Но для смелых всё-таки ещё есть семейная ипотека, маткапитал. Двоим, если они действительно любят друг друга, а не от безысходности встали в одну упряжку, проще справиться с бытом, воспитанием детей, разделив зоны ответственности. А для сомневающихся нет ничего. Им, казалось бы, как пролетариату, нечего терять, кроме собственных страхов. Но страхи уж очень крепко держат.
А экономика? Она, конечно, влияет. И сильно. Деньги и вообще ресурсы очень важны. Но влияние это ведь тоже разное. Кто-то в трудные времена сильнее жмётся друг к другу, объединяет усилия и возможности, создавая богатство буквально из ничего, а кто-то – наоборот, отгораживается от всех. И выбор этот каждый делает сам.