Боевые действия пока не близятся к своему завершению. Результат, который было бы реально продать как победу – в первую очередь силовому блоку – ещё даже не просматривается на горизонте. А это значит, что до обсуждения каких-либо итогов этой спецоперации нам, скорее всего, ещё очень далеко. Однако есть последствия – как вероятные, так и выглядящие уже неизбежными, – которые слабо зависят от военных результатов и которые уже сейчас можно очертить хотя бы грубо.
И эти последствия очень неудобно встраивать в свою логику русским империалистам (имперцам), которые агитируют за боевые действия до победы, что бы они под ней ни подразумевали. Эти противоречия можно свести к нескольким вопросам, которыми было бы полезно задаться каждому, кто требует продолжения спецоперации для «величия России».
Имперская или нет
Вопрос, вокруг которого прямо сейчас ломается много копий среди тех, кто относит себя к «правому» политическому спектру: эта спецоперация имперская или этап русской ирреденты? Зависит это в первую очередь от политической воли людей на тех территориях, которые занимают российские войска: хотят они быть частью русской политической нации или нет.
Прямо сейчас невозможно дать уверенный ответ на этот вопрос, потому что не ясно, какова на самом деле поддержка России на занимаемых территориях. Пока никакого массового ликования там не видно, и имперцы, как и очень большая часть националистов, списывают всё на запуганность населения, которая скоро должна пройти, и вот тогда мы увидим настоящий уровень поддержки идеи интеграции с Россией. Что же, посмотрим, хотя лично я в такое поверить не могу, потому что есть масса признаков, свидетельствующих об обратном. Данным различных опросов полностью доверять также нельзя, тем более в условиях продолжающихся боевых действий. К тому же во многом ответ на этот вопрос зависит ещё и от того, что будет происходить уже после окончания боёв: сможет ли РФ предложить более привлекательное будущее, чем территории, оставшиеся вне её контроля.
Разница в отношении к этой спецоперации между имперцами и националистами – тема для отдельного большого текста. Здесь же я попытаюсь обозначить очевидные слабости в позиции имперцев, которые агитируют за продолжение спецоперации. Но для начала всё-таки определимся, что подразумевается под империей, возрождения которой в каком-то виде жаждут многие наши сограждане. Объективный ответ на этот вопрос дать сложно потому, что само слово «империя» не имеет общепринятого определения и очень сильно окрашено политическими пристрастиями говорящих. Для некоторых она – синоним кровожадного зла, для других – напротив – идеал, к которому следует стремиться.
Для объективности приведу три цитаты с разными определениями. Д. Ливен так описывает империю: «Империя по определению является антиподом демократии, народного суверенитета и национального самоопределения. Власть над многими народами без их на то согласия – вот что отличало все великие империи прошлого и что предполагает все разумные определения этого понятия».
Доминик Ливен. Фото: WikipediaМенее академическое, на мой взгляд, но более близкое моему ощущению определение империи принадлежит Сергею Владимировичу Волкову, который описывает её так: «”Империя”-то в обиходе термин столь же неопределённый, как, например, “интеллигенция”. Но вообще-то на практике оно равнозначно понятию “великая держава”, соответственно “империализм” и “великодержавность” практически синонимы. Понятно, что это как минимум государство, вышедшее за пределы этнических границ, имеющее некоторое ядро и подвластные территории. Можно по вкусу добавлять какие-то ещё признаки, но они, кажется, вовсе не обязательны, потому что империи могут иметь самую разную структуру, систему власти, состав, порядок национальных отношений и т.п.».
Наконец, классик в стане русских империалистов М.О. Меньшиков описывал империю так: «Империя как живое тело – не мир, а постоянная и неукротимая борьба за жизнь, причём победа даётся сильным, а не слюнявым. Русская империя есть живое царствование русского племени, постоянное одоление нерусских элементов, постоянное и непрерывное подчинение себе национальностей, враждебных нам. Мало победить врага – нужно довести победу до конца, до полного исчезновения опасности, до претворения нерусских элементов в русские».
Итак, если с точки зрения националистов в этой спецоперации пока до конца не ясно самое главное – реальные настроения жителей занимаемых территорий, – то для имперцев неотвеченных вопросов нет. Для них мнение населения вообще не принципиально – мало ли народов становились частью империй против своей воли (в этом едины любые определения империи). Поэтому они уже сейчас вовсю агитируют за борьбу до полной победы, не дожидаясь никаких подтверждений того, что местному населению это вообще нужно, вопреки всем признакам, говорящим об обратном. Но даже такая упрощённая и диковатая для XXI века позиция оказывается в нашем случае слабой сразу с нескольких точек зрения. Рассмотрим их по порядку.
Михаил Меньшиков. Фото: общественное достояниеИмперия строится вокруг привлекательной идеи, и для неё нужны ресурсы
Несмотря на разные определения и многообразие империй в истории, исследователи выделяют несколько черт, присущих всем образованиям такого типа. Одна из самых важных – модернизация, которую несёт империя территориям, включаемым в свой состав. Например, Российская империя, по которой так тоскуют многие патриотически настроенные граждане, завоёвывая новые территории, приносила туда инфраструктуру, медицину, науку и экономические возможности. Несмотря на насилие на начальном этапе, после принадлежность к империи несла в себе скорее преимущества как для местной элиты, так и для широких слоёв населения. Ведь империи не притесняют этносы – им достаточно их лояльности. Но взамен они дают перечисленные преимущества.
Известные ныне имперские проекты – США и ЕС (который, по мнению части исследователей, также можно рассматривать как империю) – несут в себе привлекательный набор ценностей и идей. Они дают новые возможности тем, кто присоединяется к ним в той или иной форме. И одно из ключевых преимуществ – это лучшие перспективы для развития экономики, а значит, и роста уровня благосостояния населения. Проще говоря, их имперские проекты обеспечены деньгами. Причём обеспечены достаточно хорошо, чтобы траты на расширение этих проектов не ощущались их налогоплательщиками болезненно.
К сожалению, приходится снова и снова говорить о том, что было понятно с первых дней этой спецоперации. РФ не предложила привлекательную идею или образ будущего, к которому хотелось бы присоединиться. В идее «Русского мира» в его современном виде нет ничего привлекательного. Чтобы не пересказывать самого себя, приведу цитату Григория Юдина из его недавнего интервью: «Большая проблема со всем этим “русским миром” состоит в том, что это пустая идея. Империя должна что-то нести. “Русский мир” не несёт ничего, он не даёт никаких вариантов, он не даёт никакой перспективы культурного развития. Там нет ничего. Любой человек, заинтересованный в распространении русского влияния, понимает, что позиция страны достигается с помощью установления какой-то гегемонии. Под гегемонией понимается ситуация, когда страна что-то предлагает, что для других кажется привлекательным. И они начинают включаться в это, верить в это и распространять. В России в какой-то момент это просто вообще отрезало. Это простая идея о том, что людей не надо завоёвывать пушками, а что нужно что-то предлагать им».
Фото: ALEXANDRE LALLEMAND/UnsplashТу же мысль высказывает и упомянутый Сергей Волков: «Да, конечно, в “долгосрочном” смысле нынешняя РФ весьма слабое государство и реинтегрировать пространство исторической России (непременное условие обретения статуса “великой державы”) не в состоянии (почему всерьёз и не стремится). Любой из двух причин: насквозь коррумпированной неэффективной экономики и приверженности советской легитимности (исключающей принципиальное покушение на суверенитет искусственно созданных советской властью лимитрофов; максимум возможного в их отношении – лишь мелкие “укусы”) достаточно, чтобы разговоры о “возрождении империи”, “русском мире” и т.п. можно было не воспринимать всерьёез. Собственно, отсутствует сама идея, под которую РФ могла бы существовать (если не считать таковой благополучие её правящего слоя с претензией стать частью мировой элиты при торжестве глобалистской тенденции)».
Вместо привлекательного будущего мы предлагаем присоединиться к падающей экономике и изоляции. Вдобавок мы несём просто какую-то «антибезопасность»: когда страна находится в состоянии спецоперации (против соперника, поддерживаемого всем развитым миром), внутри неё противоречия между гражданами многие описывают как «холодную гражданскую войну», а политический режим таков, что исчезновение одного человека может привести к настоящему хаосу. И присоединяем мы к нему силой, разрушая попутно целые города. И всё это на фоне другой части Украины, которая после окончания боёв будет получать финансовую помощь, вероятно, на сотни миллиардов долларов. Будет развивать хромую и косую, но всё-таки демократию, где даже есть выборы и их результаты не всегда предсказуемы – невиданная роскошь и диковинка для граждан РФ. Люди на «присоединённых» территориях будут сравнивать, и выводы будут не в пользу «Русского мира».
Итак, это подводит нас к постановке первых двух вопросов имперцам:
1. В чём привлекательность «русского мира», который вы расширяете?
2. Как можно всерьёз говорить о борьбе с другими империями за лидирующие позиции в мире с такой слабой экономикой?
Национальное государство необходимо.
Возможно, Россия когда-нибудь в будущем и станет империей, но чтобы стать таковой, ей сначала нужно построить сильное национальное государство, сильную инклюзивную русскую политическую нацию, без которой империя невозможна. Превращение национального государства в империю, к слову, вещь вполне обычная, в истории наблюдалась уже много раз. Этот путь прошли почти все крупные европейские государства и не теряли при этом преемственность государственной традиции.
«Хотя идеология – имперская и националистическая – и противоположны по смыслу и духу, но едва ли можно сказать то же самое о национальной и имперской государственности. Прежде всего потому, что без первого не бывает второго, одна перетекает в другую и обратно. В основе любой империи чаще всего лежит всё-таки какая-то национальная основа (даже если она при создании и не акцентируется), вокруг которой затем и строится империя. <…> В каком-то смысле создание империи есть торжество и свидетельство состоятельности некоторой национальной государственности. Процесс превращения национального государства в империю, при поражении снова ужимающегося в “первобытное” состояние, а затем вновь воссоздающего империю (пусть в несколько иных границах) – самый обычный процесс, который неоднократно доводилось видеть на множестве примеров», – пишет Сергей Волков.
Сергей Волков. Фото: Русский Контур/YoutubeАльтернатива современной попытке режима РФ смастерить что-то имперское, что не может быть имперским по сути и не будет устойчивым, – это национал-демократическое (гражданское) государство. Гражданской нации в России ещё не было, и ей только предстоит сформироваться. Мы не сможем избежать исторического этапа создания национального государства, и без его прохождения говорить о создании империи, даже если она вам нужна, просто глупо.
Однако сегодняшняя политика ведёт нас в тупик, только отдаляя от его построения. Мы живём в крупнейшей в мире стране с крайне неоднородным экономическим, политическим, социальным и культурным развитием населения регионов. А тренды развития этих регионов отнюдь не схожие, а часто прямо противоположные: можно увидеть разброс от патерналистски-феодальных до самодеятельно-демократических ориентаций. Мы не можем «выровнять» их через возвращение ушедших вперёд на уровень отстающих (вы же не хотите жить, как, например, в Чечне, верно?). Единственный возможный сценарий – это «подъём» отстающих к опережающим. Только формирование единой гражданской нации способно решить такую задачу. Её решение может занять много десятилетий, но это совершенно неизбежно. Иначе мы будем продолжать упираться в тупики, стараясь как-то «срезать», а платим мы за такие ошибки огромную цену – в первую очередь жизнями и судьбами людей.
Только национальное государство с работающей демократией способно обеспечить России развитие – экономическое и социальное, что когда-то в будущем может вывести нас на позиции, с которых всерьёз можно говорить о соперничестве с другими имперскими проектами (если нам это вообще будет нужно). Оно же обеспечит привлекательность «Русского мира», дающего больше возможностей для самореализации. Даже если вы имперец и для вас не принципиальна эта привлекательность, как и состояние гражданских прав и свобод, вам всё равно нужно стремиться к построению национального государства: только оно обеспечит России устойчивость и единство в долгосрочной перспективе, а значит, и возможность конкурировать с другими имперскими проектами. «Империя», которую сегодня пытаются создать, только мешает национальному развитию.
Итак, третий вопрос имперцам:
3. Зачем нам «империя», которая настолько слаба и рыхла внутри, что развалится с очень высокой вероятностью ещё при жизни тех, кто сейчас старается её возродить?
Ответы на вопросы: что даст эта спецоперация
Имперцы (как пропутинские, так и «оппозиционные»), как правило, не хотят задаваться перечисленными вопросами. Они увидели, что власть как будто воплощает их мечту в жизнь здесь и сейчас. И им слишком хочется ухватиться за этот момент, а не ждать ещё неизвестно сколько десятилетий, прежде чем станет возможным всерьёз говорить про возрождение империи, о которой они грезят.
Вопросы, которые я сформулировал выше, я последние два месяца в разной форме задавал многим людям имперских взглядов, поддерживающим спецоперацию. И никто из них не может дать на них убедительные ответы – потому что это невозможно. Попытка непротиворечиво ответить на них неизбежно приводит к расшатыванию их провоенной позиции. А раз нет ответов от них, я дам свои.
Герб России. Фото: Tamara Malaniy/Unsplash1. В чём привлекательность «русского мира», который вы расширяете?
Идея русского мира стала чудовищно непривлекательной даже для тех, кто ему ближе всего. Спасая русских, мы убили в разы больше русских (сколько точно – ещё только предстоит узнать). Ни о каких убедительных преимуществах присоединения к нему, кроме того, что вас не будут бомбить, говорить не приходится. Какой бы «Русский мир» мы не предложили в будущем, сейчас и на ближайшие годы любой проект с таким названием будет крайне отторгающим. С точки зрения его наполнения РФ пока просто нечего предложить. Насколько это слабо на фоне предлагаемых украинцам альтернатив – даже говорить излишне.
2. Как можно всерьёз говорить о борьбе за лидирующие позиции в мире с такой слабой экономикой?
Вся риторика имперцев, поддерживающих продолжение спецоперации, строится вокруг того, что в ближайшие 5, а то и 10 лет РФ всё ещё сможет продавать энергоносители, а страны Запада сильно пострадают от инфляции. Однако эта логика, даже если принять её как верную, – не про стратегию развития, а про «день простоять и два продержаться». Весь «план» сводится к тому, что нужно как-нибудь в ближайшие годы модернизироваться, поднажать на экспорт продовольствия, металлов и удобрений – и будет нормально. Пусть не прекрасно, но вполне неплохо.
«Русские интеллектуальные националисты», как нередко себе называют имперцы, – наследники Егора Просвирнина – в большинстве своём смотреть на горизонт дальше 10 лет, говоря про будущее целой страны, просто не хотят. Дальше мы, видимо, должны процветать не за счёт газа, нефти и включённости в мировую экономику, а потому что «мы русские, с нами Бог».
Есть ли там впереди какие-то сильные позитивные драйверы развития, которые могут перебить все удары по экономике и помогут РФ хотя бы не отстать ещё сильнее? С учётом того, как мы теряем человеческий капитал и какие альтернативные ресурсы для экспорта у нас остаются, таких драйверов не видно. И те, кто знаком с реальными результатами импортозамещения в РФ, сейчас говорят об этом громче всех.
Можно быть сколь угодно фанатичным сторонником воссоздания Российской империи или русской ирреденты, но невозможно не понимать степень зависимости любой экономики мира в наши дни от экономики глобальной. Во всяком случае, если стратегия страны не «выжить как нибудь», а развиваться, давать гражданам достойный уровень жизни и тем более бороться за лидирующие позиции в мире.
3. Зачем нам «империя», которая настолько слаба и рыхла внутри, что развалится с очень высокой вероятностью ещё при жизни тех, кто сейчас старается её возродить?
Допустим, не случится нового «слива» и боевые действия будут доведены до такого результата, который примется имперцами как победа. Мы вроде бы воссоздаем империю, они могут расчехлять имперские знамена и радоваться. Но что мы получим от этого на самом деле?
Во-первых, задача построения национального государства станет ещё менее достижима. Уровень ограничения гражданских прав и свобод предстоит просто беспрецедентный – даже по нашим меркам. Мы всё ближе становимся к тому самому «совку», который так ненавидят и сами русские имперцы. Всё это – барьер, делающий невозможным построение гражданской политической нации и даже движение в этом направлении.
Во-вторых, мы наблюдаем колоссальный раскол в обществе. Даже с поправкой на неточность немногочисленных опросов можно сделать вывод, что отношение к спецоперации стало причиной размежевания граждан РФ на «своих» и «чужих». Такое разобщение точно не помогает развитию гражданской нации в стране, где постсоветская атомизация до сих пор очень сильна.
Фото: Klaus Wright/UnsplashНаконец, получившаяся «империя» не может быть устойчивой. Политический режим РФ таков, что в любой момент целостность всего государства может быть поставлена под угрозу из-за решений очень маленького круга лиц или проблем со здоровьем у одного из них. Как бы эта модель ни пыталась приспособиться, она никогда не станет и близко такой же устойчивой, как демократия. Реальное же превращение в демократию будет означать для этой политической элиты смерть, и поэтому оно не произойдёт. А так как нет сильной и привлекательной идеи, которая бы удерживала части этой «империи», то они могут разойтись очень быстро. С большой вероятностью она каким-то образом рухнет ещё при жизни тех, кто сейчас пытается её построить. Остаётся надеяться, что это не повлияет хотя бы на территориальную целостность современной РФ.
И всё это – далеко не самый мрачный прогноз, который можно сделать, наблюдая за происходящим.
Так за что воюют имперцы?
Итак, после окончания боевых действий мы вернёмся в страну, приблизившуюся к тоталитаризму как никогда близко, с очень небольшим набором долгосрочных перспектив развития, в изоляции и с колоссальным по объёму и уровню напряжения количеством противоречий и конфликтов внутри общества.
Как бы я ни относился к идее создания империи, приходится констатировать, что эта спецоперация отодвинула Россию от имперских амбиций дальше, чем что-либо другое за всю современную историю. Имперцам давно стоило бы задать себе вопрос: в ту ли сторону они воюют. Но за два с лишним месяца большинство из них показало, что хватает их только на слияние с позицией власти с требованием борьбы до победы (и ведь почти все они даже не говорят, какой должна быть эта победа!). Кажется, мы наблюдаем трагичный и по-своему безумный фрагмент русской истории, в котором имперцы своими собственными руками делают построение империи наименее возможным.
За кого и за что тогда воюют имперцы, которые поддерживают спецоперацию? Всё больше я убеждаюсь, что за свои мечты, в которых очень больно разочаровываться и воплощение которых очень хочется увидеть здесь и сейчас, а не ждать какое-то количество десятилетий. Наверное, в этом и заключается качественный разрыв между имперцами вроде Сергея Волкова и другими, большинство из которых считают своим идейным лидером покойного Просвирнина с его «ледяной русской яростью». Волков готов ждать, отдавая себе отчёт в том, что своими глазами он эту империю уже не увидит, но хотя бы может её немного приблизить – через построение национального государства. Другие ждать не готовы, зато с запалом будут биться головой об стену очередного тупика с криками «Русские, вперёд!» и заставлять остальных биться вместе с ними.
Самое печальное, на мой взгляд, заключается в том, что и большая часть тех, кто называет себя националистами, проявляет с имперцами полную солидарность, даже не задаваясь вопросами об уровне поддержки среди местного населения и не обращая внимания на то, что национальное государство в России становится от этого только менее достижимым. Похоже, эта спецоперация сильно проредит ряды русских национал-демократов и значительно увеличит стан империалистов. Но подведение этих грустных итогов – тема для отдельного разговора.
