Потомок Рюрика в 25-м колене, философ, журналист и критик, острослов, воспитанник Карамзина, приятель Жуковского, участник Бородинской битвы, мудрый друг и наставник Пушкина – он был сыном действительного тайного советника, нижегородского и пензенского наместника князя Андрея Вяземского и княгини Евгении Вяземской, урождённой ирландки О’Рейли. Ещё он был чиновник в Минфине, государственный банкир, позже замминистра народного просвещения при Александре II, принятый при дворе и достигший «степеней известных». В литературном обществе «Арзамас» Пётр Андреевич носил прозвище Асмодей, его представляли демонической личностью.
Вяземский был гулякой в юности, чуть не пустившим на ветер семейное состояние за карточным столом. Стал глубоким поэтом («Я себя называю народным русским поэтом, потому что копаюсь всё на своей земле. Более или менее ругаю, хвалю, описываю русское: русскую зиму… петербургское Рождество…» (из письма к А.И. Тургеневу, 1819).
Портрет П.А. Вяземского кисти Рейхеля К.Я.. Фото: Всероссийский музей А.С. ПушкинаНа рабочем столе поэта были размещены прибор для письма с гусиными перьями и портфель с гравировкой на французском языке прописными буквами: «PRINCE PIERRE WIASEMSKI». Вяземский был высокого роста и из-за сильной близорукости носил очки («В первых годах столетия, на гулянье 1-го Мая в Сокольниках появилась лошадь в очках, с надписью крупными буквами на лбу: “Только трёх лет”. Это насмешка над тогдашней модой, которая и молодых людей наряжала в очки. До того времени они были принадлежностью одних стариков... Теперь это никого бы не удивило. В наше время близорукость и плешивость очень распространились и сделались популярны», – писал П. Вяземский в «Старой записной книжке»). В коллекции Государственного литературного музея сохранился ряд личных предметов Вяземского: очки с футляром начала XIX века, дорожный сундук из красного дерева конца XVIII века, ножницы для бумаги, гусиное перо первой трети XIX века («Перо! Тебя давно бродящая рука по преданной тебе бумаге не водила; Дремотой праздности окованы чернила…»). Аристократические, изысканные вещи Вяземского привлекают внимание своей красотой, изяществом, стали дополнительной характеристикой владельца. Что касается внешности, у него были маленькие серые глаза, вздёрнутый нос, большой рот, щёки и уши. «…ни Эзоп, ни Аполлон Бельведерский!.. У меня чувствительное сердце, и я благодарю за это Всевышнего!.. Потому что, мне кажется, лишь благодаря ему я совершенно счастлив», – отмечал поэт.
Библиотека Петра Вяземского насчитывала 5 тысяч томов. В библиотеке при нём появились русские журналы, альманахи, драгоценные прижизненные издания друзей-поэтов с дарственными надписями. Обстановку библиотеки составляли шкафы «доморощенной остафьевской работы» с витринами, наборное бюро, бильярд, купленный князем и на котором, согласно семейной легенде, играл Пушкин. На подставках размещались античные бюсты. В рабочем кабинете Вяземского подмосковной усадьбы «Остафьево» стоял письменный стол наборного дерева. К слову, периодом расцвета наборного дерева в России стал XVIII век. Наборное дерево (маркетри) относится к плоскостному искусству мозаики и состоит в подборе рисунка или узора из кусочков ценных пород дерева толщиной от одного до трёх миллиметров, слой благородного дерева скрывает основу из простых пород.
Усадьба П.А. Вяземского «Остафьево». Фото: pushkinmuseum.ruПолюбил я сердцем Леля,
По сердцу пришёл Услад!
Был бы стол, была б постеля –
Я доволен и богат.
Пусть боец в кровавом деле
Пожинает лавр мечом;
Розы дышат на постели,
Виноградник за столом.
Одами поэт Савелий
Всех пленяет кротким сном;
Век трудится для постели
Он за письменным столом.
Бедствий меньше бы терпели,
Если б люди, страстны к злу,
Были верны в ночь постели,
Верны днём, как я, столу.
За столом достигнув цели,
На постель я часто шёл,
Завтра, может быть, с постели
Понесут меня на стол.
Пётр Вяземский «Стол и постеля» (1817)
В личном кабинете стоял и диван 1870-х годов с вышивкой супруги (на нём он скончался в Баден-Бадене 22 ноября 1878 года). На стенах портреты семьи кисти неизвестного художника, изображающие венецианское посольство в Константинополе. В витрине размещались письменные принадлежности, послужной список, «Сонеты», два томика стихов поэта А. Мицкевича.
У себя в Остафьево Вяземский создал мемориальные кабинеты отца и деда, а в карамзинской комнате экспозицию, посвящённую учителю Николаю Карамзину и другу Александру Пушкину. Вещи поэта, переданные вдовой, бережно, с любовью хранились Вяземскими: письменный стол, жилет, снятый с раненого поэта, свеча с панихиды и кора с берёзы, возле которой Пушкин стоял во время дуэли. А ещё тринадцать автографов поэта.
П.А. Вяземский и А.С. Пушкин. Фото: общественное достояние
