В истории русской книжности есть удивительное явление – книга, которую издавали три века подряд. Она выдержала от 25 до 30 изданий. Но тиражей не хватало, а потому читатели переписывали эту книгу от руки. При этом книга была полна нелепостей и к тому же написана тяжёлым, архаичным для светского читателя языком. Название книги было очень длинным. Приведём только сокращённый вариант, настоящий втрое длиннее. «Синопсис или краткое собрание от различных летописцев о начале Славенороссийского Народа и первоначальных Князьях Богоспасаемого града Киева». Для краткости книгу называют «Киевским синопсисом», или даже просто «Синопсисом».
Аристотель из Киева и Кёнигсберга
Авторство приписывают Иннокентию Гизелю, архимандриту Киево-Печерской лавры. Архиепископ Черниговский Лазарь (Баранович) сравнивал Иннокентия Гизеля с Аристотелем. Святитель Дмитрий Ростовский (Туптало) назвал Иннокентия Гизеля столпом «Церкви Христовой», подобного столпам «премудрого Соломона, стоявшим во Святая Святых».
Иннокентий Гизель родился в 1600 году в Пруссии, иногда уточняют – в Кёнигсберге, в реформатской семье. Кто он был по национальности – мы точно не знаем. Есть предположение, что Гизель – это искажённое славянское Кисель. Православие он принял уже взрослым человеком. Очевидно, после своего переезда в Киев. Там же принял монашеский постриг. Покровителем Иннокентия стал сам митрополит Пётр Могила, высоко оценивший его дарования. Иннокентий окончил Киево-Могилянский коллегиум (будущую академию) и продолжил образование в учебных заведениях Восточной, Центральной, а может быть, и Западной Европы (достоверных сведений нет). Предполагают, что он мог учиться во Львове (в иезуитской коллегии), в Замойской академии (Замостье, Польша), в Ростокском университете (Германия). Есть даже смелое предположение о его учёбе в Англии. Версия основана на словах святителя Дмитрия Ростовского: «Я хорошо знаю, что, напившись вод премудрости из разных рек, из разных, говорю, школ, куда и через моря путешествовал…» «Через моря» он мог в те времена попасть только в Оксфорд или Кембридж.
Архимандрит Иннокентий (Гизель). Фото: общественное достояниеОбразование было богословско-философским, то есть схоластическим. Вернувшись, Иннокентий Гизель начинает преподавать в Киево-Могилянском коллегиуме. Разумеется, на латыни. Сохранилось даже его сочинение – «Opus totius philosophiae» («Сочинение о всей философии»). Видимо, это его курс лекций по диалектике, логике, физике и метафизике.
Гизель был не только преподавателем философии и богословия, но и политиком, дипломатом, администратором. Он участвовал в переговорах с царём Алексеем Михайловичем и с польским королём Михаилом Корибутом Вишневецким. Был ректором Киево-Могилянского коллегиума, «попечителем и благодетелем киевских школ», игуменом Киевско-Братского монастыря.
С 1656 года и до своей смерти в 1683 году Иннокентий Гизель служил настоятелем Киево-Печерской лавры. В те годы это не только большой и славный монастырь, но и крепость, и крупный хозяйственный центр, и центр издательский. Гизель отказался от преподавания и даже более не читал проповедей. Труд настоятеля лавры, очевидно, просто не оставлял времени для иной работы.
Грамота от Александра Македонского
Именно печатный двор Киево-Печерской лавры выпустил в 1674 году известный нам «Синопсис». Довелось мне самому держать в руках оригинал этой книги, изданной в лавре ещё при живом Иннокентии Гизеле. Впечатление странное. Это компиляция нескольких западнорусских летописей и польской хроники Матвея Стрыйковского (тоже компилятивной).
«Синопсис» наследовал традициям средневековой и ренессансной историографии. Главным образом западнославянской. Оттуда в «Синопсис» пришли совершенно фантастические сюжеты и наивная этимология. Например, Москва названа в честь Мосоха (сына Иафета, внука Ноя), славяне – в честь своих славных дел, русские, россияне, россы – оттого, что широко рассеялись по земле. На первых же страницах читатель узнавал, что Александр Македонский дал славянам «привилей, или грамату на пергамени златом», «вольности и землю им утверждающи».
Это говорит не о невежестве составителя «Синопсиса». Научной критикой источника в те времена мало кто владел, а наивные и дикие, на наш взгляд, идеи порой свидетельствуют о порядочной эрудиции автора «Синопсиса». Так, название «Африка» производится в книге от мифического Афра, родственного Аврааму. Это взято, видимо, у Иосифа Флавия, который связывал название «Африка» с библейским Ефером (Эфером). Идея о «грамоте» от Александра Македонского вообще пришла из Чехии. Не этими баснями плох «Синопсис».
«Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси» Матея Стрыйковского. Фото: общественное достояниеДаже самый ангажированный и в то же время легковерный летописец стремился рассказать своим читателям связную и по возможности полную историю. В «Синопсисе» этого нет. В первом издании всего 124 страницы. Текст набран очень крупным шрифтом. Почти вся книга – 111 страниц – посвящена истории Руси до нашествия Батыя. Последующие 400 с лишним лет скомканы в несколько страниц. Об истории царства Московского не сказано почти ничего. Четыре с половиной страницы посвящены литовскому завоеванию западной Руси и превращению Киевского княжества в польское воеводство. Книга завершается восстановлением величия «богоспасаемого града Киева», его переходом под власть московского царя и славословием в честь Алексея Михайловича.
Но в 1676 году царь умер, на русский престол взошёл его сын. И новое издание «Синопсиса» (1678) завершалось уже славословием в честь Фёдора Алексеевича. Кроме того, там появился сюжет из новейшей (для того времени) истории – война с турками.
Наконец, в 1680-м вышла третья редакция «Синопсиса». Она было гораздо обширнее главным образом за счёт пространного рассказа о Куликовской битве. Заметно расширен и дополнен рассказ о войнах с турками за крепость Чигирин. Борьба за Чигирин закончилась отступлением российских и запорожских войск. А в «Синопсисе» она оканчивается блистательной победой и новым славословием в честь государя.
Читатели не могли узнать из «Киевского синопсиса» ни о походе Тохтамыша на Москву, ни о присоединении Новгорода Иваном III, ни об историческом стоянии на реке Угре. Даже о правлении Ивана Грозного сказано мельком в одной из вводных глав. О Борисе Годунове, Дмитрии Самозванце и Смуте – ничего. О Минине и Пожарском – ничего. Ничего не сказано о восстании Богдана Хмельницкого, о других козацких восстаниях (Наливайко, Острянина и Гуни), об Острожской Библии и даже о благодетеле Иннокентия Гизеля митрополите Петре Могиле.
Эти недостатки книги настолько очевидны, что поздние издания «Синопсиса» (с 1823 года) выходили с обширным «Прибавлением», которое служило «объяснением, поправкой и дополнением».
Миф о первом учебнике
Профессиональные историки оценили «Синопсис» довольно жёстко. «Это жалкое сочинение, извлечённое не непосредственно из русских летописей, а из их переписчиков, из Стрыйковского», – писал немецкий русист Август Шлёцер. Великий русский историк Сергей Соловьёв называл «Синопсис» «первым младенческим несвязным лепетом русской историографии». Академик Александр Лаппо-Данилевский даже сомневался, что такой образованный, эрудированный человек, как Иннокентий Гизель, мог написать эту книгу. Гизель, по мнению академика, «счёл бы нужным подвергнуть его более наукообразной переработке и придать ему более литературную форму».
Создаётся впечатление, что книга была собрана спешно и автор не заботился о собственно истории. Это и не удивительно. Настоятель Киево-Печерской лавры в то время должен был думать о политической конъюнктуре. На Украине тогда продолжалась Руина – многосторонняя война между войсками русского царя, турецкого султана, польского короля. В стране одновременно было три гетмана, враждебных друг другу (Дорошенко, Ханенко и Самойлович). Как раз в год первого издания «Синопсиса» гетман Войска Запорожского Иван Самойлович и русский воевода Григорий Ромодановский переправились с большой армией на правый берег Днепра. Гизель поддерживал промосковскую партию и старался дать ей идеологическое обеспечение. И «Синопсис» был работой идеологической. Он доказывал древность и единство «славеноросского» народа и законные права московских царей на власть над страной и народом.
Гетман Иван Самойлович. Фото: общественное достояниеВероятно, в Москве «Синопсис» Гизеля понравился. Можно подумать, будто необыкновенный успех этой книги связан именно с её идеологией. Много лет считалось, что «Синопсис» был первым учебником русской истории. Это мнение стало почти аксиомой, вошло в исследовательские и справочные издания (в том числе и в «Энциклопедический словарь» Брокгауза и Ефрона).
Логично предположить, что такой учебник внедрялся бы государством, раз уж он так отвечал интересам Русского царства, а затем и Российской империи. Однако это совсем не так. Недавно Виктория Ткаченко, молодая исследовательница из МГУ, доказала, что учебником «Синопсис» не был. Гизель и не пытался написать учебник, иначе он составил бы его на латыни. Поразительно, но отечественную историю тогда не изучали ни в Киеве, ни в Москве. В XVIII веке положение мало изменилось. Историю преподавали или «универсальную» (всемирную), или церковную. В первом учебном пособии по истории, написанном профессором Московского университета Дильтеем, русской истории был посвящён всего один урок.
Жажда и вода
Между тем издания «Синопсиса» расходились одно за другим. «Синопсис» печатала Академия наук, для которой книга стала настоящим подарком. Академия покрывала доходами от его бесконечных переизданий убыток, который приносило издание собственно научных книг. Успех «Киевского синопсиса» лучше всего объяснил тот же Август Шлёцер. «Синопсис» долгие годы оставался единственной печатной и относительно доступной книгой по отечественной истории. Сочинения Татищева, Миллера, Болтина, князя Щербатова широкому читателю не были доступны. А ведь русские люди очень хотели знать собственную историю. Собирали и переписывали летописи и хроники, передавали их списки из рук в руки: «Все монастыри, частные библиотеки, даже многие ветошные лавки были полны рукописных летописей; но ни одна не была напечатана».
«Краткий российский летописец» М. В. Ломоносова. Фото: ras.ruТолько в 1760 году вышел «Краткий российский летописец» Михаила Васильевича Ломоносова, но и он не затмил славы «Синопсиса». Это неудивительно. Книга Ломоносова очень сухая. Ломоносов прежде всего химик и физик, он не обращал внимания на прелесть мелочей, ярких, запоминающихся историй, которые наполняют историческое прошлое живой жизнью. Скажем, в «Синопсисе» подробно рассказана знаменитая история мести княгини Ольги древлянам. Наверное, и сейчас многие выпускники советских и современных школ вспомнят, как Ольга сначала велела закопать древлянских послов живьём, потом сожгла других послов в бане, а третьих велела убить на пиру. Наконец, собрала с древлян дань голубями и велела привязать к каждому горящий трут (в «Синопсисе» – «фитили с серою»). Голуби вернулись под крыши родных домов и подожгли их. В Повести временных лет эта легенда рассказана лучше, но сей источник массовому русскому читателю ещё не был известен. Автор «Синопсиса» более-менее полно и ярко пересказывает легенду, а Ломоносов только сообщает, что Ольга «отомстила смерть своего супруга древлянам хитростию и храбростию». А как именно она это сделала – Ломоносов не считал нужным описывать. Поэтому его «Летописец» выдержал только три издания, а «Синопсис» – до тридцати.
Историограф Александр Формозов заметил, что даже тяжёлый архаичный язык «Синопсиса» способствовал успеху книги. Покупатели – дворяне, купцы, мещане – думали, что перед ними настоящая древняя летопись, а потому старательно вчитывались в неё. Когда человека мучает жажда, он утоляет её водой, даже если вода мутная и пахнет тиной или хлоркой. Когда свежей воды будет вдоволь, то люди перейдут на неё.
Господству «Синопсиса» положит конец издание «Истории государства российского» Николая Михайловича Карамзина.
