Немного историографии
В исторической науке непросто найти абсолютно достоверные объективные исследования о событиях какой-либо эпохи. «Исторические исследования гораздо больше говорят о личности их авторов, чем о тех, о ком эти исследования написаны», – считает доктор исторических наук Оксана Киянская. К декабристоведению это относится напрямую, всё оно пронизано субъективностью. В советское время довольно сложно было отойти от марксистско-ленинской трактовки событий, которая видела в декабристах первых революционеров и борцов с царским режимом. Советский историк Милица Нечкина, придерживаясь этой «революционной» теории, всё же возразила известной фразе Ленина, что декабристы были «далеки от народа». Она писала: «Декабристы не были горсточкой беспочвенных мечтателей, оторванной от общества своего времени. …Их замыслы были понятны не им одним – около них был круг широкий сочувствующих». Не объективны и дореволюционные историки, хотя они обладали заметно большей свободой слова и мысли. В труде историка и сторонника реформ Александра Пыпина «Общественное движение в России при Александре I», изданном в 1871 году в царствование Александра II, декабристы – завзятые реформаторы. Безусловно, отсутствие объективности не отменяет большого вклада, который внесли учёные в наши знания о декабристах. Та же Милица Нечкина ценна тем, что открыла для нас огромное количество новых источников. Культуролог и литературовед Юрий Лотман, исследовавший поведение декабристов, постарался показать их внутреннюю психологию и выдвинул тезис, что декабристы создали «особый тип русского человека». Лотман причислял декабристов к романтикам, которые готовы были умереть за свои идеи. В политическом поле это означало провал, «но с точки зрения историка, поэта или трагика героическая смерть может выглядеть величественнее, чем прозаическая победа», – писал Юрий Лотман в своей книге «Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX века)». Для жившего в брежневские времена Юрия Лотмана, по мнению Оксаны Киянской, важно было «выработать особый кодекс поведения человека в эпоху застоя».
В настоящее время декабристское движение также заново переосмысливается и интерпретируется, появляется множество монографий и новых исследований. Выдвигаются в том числе и ненаучные конспирологические трактовки декабрьского восстания.
14–16 декабря 2015 года в Санкт-Петербурге при содействии Санкт-Петербургского института истории РАН состоялась международная научная конференция, посвящённая историографической традиции изучения движения декабристов. В докладах звучали тезисы о мифах про декабристов и нужде в преодолении исторических стереотипов.
«Русская правда» Пестеля
Фабулу и предпосылки восстания декабристов многие знают со школы, поэтому хотелось бы остановиться не на том, что было, о чём написано множество книг и статей, а на том, что всё-таки восставшие предлагали, какой они видели Россию. Для этого стоит обратиться к основным программным документам – «Русской правде» Павла Пестеля и «Конституции» Никиты Муравьёва. Эти документы говорят не только о правовых, но и об этико-философских воззрениях предводителей восставших, чья философия, по словам исследователя Валерия Павлова, изучена весьма поверхностно.
«Русская правда» – свод правил и законов, которые должны были бы действовать в случае прихода к власти Павла Пестеля. Работал он над этим проектом около пяти лет. По мнению доктора исторических наук Оксаны Киянской, лидер Южного общества думал создать идеологию для своей новой власти, которая опиралась бы на древнюю русскую историю. Царство демократии должно было бы наступить спустя много лет после свержения монархии, когда ушла бы опасность гражданской войны.
Павел Пестель. Фото: общественное достояние«Русская правда» в советское время считалась самым радикальным документом. Милица Нечкина предположила, что у документа было две редакции. А кандидат исторических наук Михаил Сафонов в своей статье «Русская правда П.И. Пестеля: мифы и действительность» пишет, что пестелевская концепция «создавалась в то время, когда главной силой истории была признана классовая борьба, а декабристы стали трактоваться как революционеры, добивавшиеся прежде всего отмены крепостного права». Михаил Сафонов выдвинул гипотезу, что сама рукопись состоит не из двух редакций, а из черновика и беловика. Учёный подтверждает этот тезис внешним видом рукописи.
Если рассматривать философскую составляющую проекта, то она уходит корнями в идеи Французской революции, которая провозглашала естественные права человека. Естественные они считались потому, что присущи человеку от природы. Павел Пестель так и утверждал, что «первоначальная обязанность человека состоит в сохранности его бытия». В центр своей работы Павел Пестель, как указывает Валерий Павлов, поставил «главную философскую проблему – отношение “человек – мир”». Жизнь человека лидер декабристов в своём труде показывает высшей ценностью.
Россию Павел Пестель мыслил как республику. Федеративное устройство он сравнивал с удельной системой, от которой Россия сильно пострадала. «Всякая мысль о федеративном для него устройстве отвергается совершенно, яко пагубнейший вред и величайшее зло», – писал Павел Пестель в первой главе. Столицу он задумывал перенести в Нижний Новгород и назвать этот город Владимиром.
Лидер Южного общества в будущей России хотел создать двухпалатный парламент (нижняя палата – народное вече, которое избирается, верхняя – Верховный собор, его члены назначаются), даровать множество свобод (книгопечатания, вероисповедания и т.д.), отменить табель о рангах. В параграфе «дворянство» 3-й главы он говорит о крепостном праве: «Обладать другими людьми как собственностью своею … есть дело постыдное, противное человечеству … противное святой вере христианской…». Отмена крепостного права возлагалась на временное верховное правительство. То же касалось и военных поселений. Крестьян предлагалось освободить с землёй. Более того, эту землю Павел Пестель думал отнять у помещиков. Вопросу о земле посвящена почти вся 4-я глава: «Земля есть собственность всего рода человеческого, и никто не должен быть от всего обладания ни прямым, ни косвенным образом исключён». Земля разделялась на общественную и частную. Частную покупать можно, общественную – нельзя.
Никита Муравьев. Фото: общественное достояние