В 1866 году начался роман 47-летнего императора Александра II, женатого на принцессе Гессенского дома Марии Александровне, и 18-летней княжны Екатерины Долгоруковой. И длился четырнадцать лет – до смерти царя. Александр II, раскрываясь в переписке с возлюбленной, производит впечатление человека, застывшего во времени и переживающего перманентный экстаз. Он чувствителен, сентиментален и впечатлителен. Екатерина Долгорукова – впоследствии светлейшая княгиня Юрьевская – стала его зеркалом, воплощённой мечтой, морганатической женой, родив Александру II четверых детей. Овдовевший царь успел жениться на Юрьевской, вызвав скандал при дворе и глубоко ранив сыновей от первой супруги. Как это отразилось на нашей истории, личных взглядах Александра III, остаётся только догадываться. А вот о характере взаимоотношений царя-освободителя и княгини Юрьевской мы теперь знаем многое – благодаря монографии Юлии Сафроновой, доцента ЕУ СПб «Екатерина Юрьевская. Роман в письмах», которая готовится ко второму (дополненному) переизданию. Разговор с автором монографии – в редакции «Стола»
Юлия Сафронова — доцент ЕУ СПб. Фото: eusp.org– Юлия, с какими сложностями вы столкнулись, изучая переписку пары?
– Сложностей было много – начиная с жанра. Перед тем как начать книгу, я прослушала курс о том, как писать биографии, после чего стало понятно, что обычные приёмы работать не будут. За четырнадцать лет романа Александра II и Кати накопилось множество писем, текст выстраивался по крупинкам, из которых бы не получилась классическая биография. У нас есть шаблоны восприятия этой истории, созданные ещё в XIX веке.
– В XIX веке об этой паре тоже многое говорили и много её критиковали. Кто стал генераторами мифов об «Александре и Кате»?
– Создатели мифов – французский дипломат Морис Палеолог, написавший книгу, в которой роман русского царя больше всего похож на сказку про Золушку, и княгиня Марта Бибеску со своим скандальным сочинением «Катя – голубой демон царя Александра». Кстати, эта книга значительно больше известна на Западе, чем в России, по ней снято два фильма. Книга Палеолога далека от реальности, потому что писалась как коммерческий проект, а публика требовала романтики. Обратная сторона медали – тексты недоброжелателей. О том, как придворные не приняли новую семью в Зимнем дворце, рассказала фрейлина Александра Толстая. Она написала сначала брошюру, потом книгу в ответ на известную книгу Виктора Лаферте 1882 года, которую сейчас совершенно безосновательно издают как собственное сочинение княгини Юрьевской. В этом тексте было много несообразностей: якобы только по приказу Екатерины Долгоруковой царю наконец починили камин в кабинете, и если бы охрана выполняла её инструкции, Александр II был бы жив. Главной сенсацией текста стало то, что Александр II хотел дать стране Конституцию. Кто бы ни был автором, а версий много, очевидно, что она была чьим-то политическим проектом, но сама Катя текст не писала, поскольку была не слишком умна и после смерти мужа многие месяцы пребывала в истерическом состоянии, постоянно жаловалась на проблемы со зрением и мечтала о смерти. Ответ Александры Толстой был однозначным: брошюра глупа, факты неверны, а сама женитьба царя на любовнице – знак полного морального падения когда-то великого императора.
– У вас была этическая дилемма при цитировании интимных писем?
– Да. Я поняла, что о некоторых вещах говорить не буду. Меня интересовало, не что именно они делали в постели, а как они учились говорить об этом.
– Вы сказали о языковой игре. Интимный язык пары богат на эвфемизмы. Это вынужденная мера, чтобы пощадить стыдливость говорящего, или примета времени?
– Чувствительность темы очень осложняла поиск языка. Для меня как исследователя несколько лет работы над книгой были чудовищно скучными. Если люди общаются каждый день, они используют одни и те же слова. Постепенно восторг новизны проходит, все нежные слова уже придуманы, словарь любви застывает. Когда я читала письма в архиве, поначалу поразилась, насколько подробно и много они пишут об интимных вещах, но потом пришло утомление. Сейчас я могу написать десяток писем от лица Александра II. Они годами использовали одни и те же слова и выражения, поскольку «впились друг в друга, как кошки». Вряд ли дело только в стыдливости, скорее в естественной потребности любой пары придумывать слова, помноженной на эпоху, когда медикализированный язык говорения о сексуальной сфере не был общедоступным.
– Чем вас заинтересовала Екатерина Юрьевская?
– Так сложилась, что я занималась народовольцами, писала о революционерах 1870-х, то есть эпоха Александра II много лет была в центре моих научных интересов. Я доцент Европейского университета, который располагался в особняке на Гагаринской. Там жила княгиня Юрьевская после смерти царя. Когда писала, с удивлением поняла, что семья Екатерины, мягко говоря, бедной не была. История Кати – ещё и о том, как русские дворянские семьи периода Великих реформ вымогали у царя деньги. Когда эпоху видишь ближе, через судьбы конкретных людей, она оказывается совсем не героической и не романтической – вопреки нашему представлению о времени Великих реформ.
Екатерина Долгорукова. Фото: Wikimedia– Вы несвободно владели французским до того, как стали читать письма пары. Насколько это было трудно?
– Переписка Александра и Кати не Гюго и не Флобер. Там очень простая грамматика и лексика. У писем сложная судьба: часть из них хранится в ГАРФе.
– Помимо писем, какие источники позволили посмотреть на отношения пары?
– Мемуары фрейлин, адъютантов великих князей. Все воспоминания о Екатерине Юрьевской – негативные. О ней злословили как о «некрасивой» женщине с «овечьим выражением лица», глупой и невоспитанной. Чуть ли не единственные позитивные воспоминания оставила горничная Екатерины Вера Боровикова, что вообще большая редкость: слуги обычно мемуаров не пишут. Благодаря Вере мы можем наблюдать за взаимоотношениями Александра, Екатерины и их детей. Царь обожал старшего внебрачного сына Георгия (Гого), был нежным отцом. Вряд ли с законными детьми он мог собирать цветочки. У законных детей Александра II был культ матери. Мария Александровна, пишут современники, мужа любила, но вела себя подчёркнуто официально, а после смерти старшего сына Никсы навсегда надела траур и с головой ушла в религию.
– Как читатели отреагировали на вашу книгу, учитывая интимность темы и трепетное отношение общественности к теме царской семьи?
– Мне пришло письмо от соотечественницы из Германии на пяти страницах с упрёками за то, что «мараю честное имя царя», а моя книга – «результат разложения современного общества». По мнению этой женщины, «мало ли что лежит в архиве, это должно быть уничтожено». Новой «Матильды» не случилось и вряд ли случится. Александра II не собираются канонизировать, он не сакральная фигура, а забытый персонаж. В советское время было непонятно, как говорить про Александра: что хорошее писать про царя, которого убили «хорошие народовольцы»?
– Александр II выглядит весьма экзальтированно в своих письмах. Чувствительность – его личная особенность или дань времени?
– Психологический портрет Александра II – наследие предыдущих эпох: романтизма и сентиментализма. Его дети и друзья его детей подсмеивались над этим. В революционной литературе его обзывали «царём-бабой», «царём-плаксой», потому что во время торжественных мероприятий он мог заплакать. Он плакал при посещении госпиталей во время Русско-турецкой войны. Для него это было нормально, потому что нужно посмотреть на его воспитателей. Большое влияние на воспитание Александра II оказала императрица Мария Фёдоровна, жена Павла I. Он – слепок сентиментальной эпохи. В век рационализма он уже не вписывался. Потому так стремился в Смольный институт – там законсервировался сентиментализм. Он мог себе позволить и французский выговор, казавшийся старомодным. Александра II окружали современники. Вряд ли он чувствовал, что устаревает.
– А какой была Екатерина Юрьевская и какой сценарий взаимоотношений пары выстраивается по письмам?
– Она продукт Смольного с теми особенностями, о которых пишет мемуаристка Елизавета Водовозова, тоже смолянка. Александр учил Екатерину быть женщиной, писать, говорить, думать. И по его письмам видно, как для Александра было важно быть с возлюбленной одним целым и одинаково чувствовать. В письмах часто повторяется фраза: «Я знаю, что ты почувствовала то же», «наши чувства одинаковы». Екатерина вторит: «Да, наши чувства одинаковы». Иногда Екатерина закатывала скандалы, вызванные шаткостью её положения, и все они прикрыты ревностью. Доходило до нелепостей. Екатерина запретила царю смотреть балетные вставки во время спектаклей. И он ей это… пообещал. Александр и Екатерина сумели на годы создать иллюзию страсти первого дня знакомства, а для этого требовался особый язык, особые условия встреч (тайные) и так далее. Александр II хотел романтической любви, чтобы чувствовать себя в первую очередь мужчиной, а не царём. Романтику они подогревали случайными встречами: например, Александр писал Кате, что будет в церкви или проедет по мосту в такое-то время и они могут увидеть друг друга. Только увидеть. Чтобы чувства не тускнели, любовники всё время поддерживали ощущение запретной связи.
– Насколько соотносятся представления о строгости викторианского времени и реальная жизнь русского двора?
– Русский двор жил фривольно. И недоумевал лет десять, почему у царя одна любовница. С одной стороны, ходили слухи о сексуальных связях царя, а с другой – он был верен Екатерине. Братья и сыновья Александра II вели себя совершенно иначе – у них были весьма свободные нравы. Если мы будем читать «Анну Каренину» правильно, то найдём там описания вольных нравов. Вся трагедия не в том, что Анна завела любовника, а в том, что нарушила правила. Иметь любовника дозволялось, но нельзя уходить от мужа, нужно жить как все. В этом смысле Александр II как человек эпохи романтизма не следовал правилам.
– Как двор относился к союзу с Катей?
– У царей всегда были любовницы. Николай I спокойно держал любовницу в качестве фрейлины при своей жене. Катя тоже стала фрейлиной, потому что этого требовали приличия, но придворные обязанности она не выполняла. Секрет Полишинеля все знали, но делали вид, что о положении Екатерины не догадываются. Проблема была в том, что свою избранницу Александр II не прятал, а поддерживал в свете. Любил, когда она выезжала на балы. Александр и сам с Екатериной танцевал, что большая редкость. И заставлял двор смотреть на свою возлюбленную как на фрейлину, честную женщину, потому подводил к кавалерам, заставляя танцевать с ней. Это не могло расположить двор к царской любовнице. Любовница – статус неприличный. Екатерину не во всех домах принимали. Много лет она жила в изоляции и общалась только с членами своей семьи, а на балах бывала чаще в присутствии царя. Часто она сидела в углу, а не пригласить её было нельзя – это могло вызвать гнев царя.
– Александр обсуждал с Катей политику?
– Да. Катя ему была нужна, чтобы «стать нормальным человеком». Он постоянно повторял в письмах, что время, проведённое с ней или за чтением её писем, – настоящая жизнь, а остальное – «растительное существование». В первые годы он хотел окунуться в романтический флёр и не обсуждал с возлюбленной политику. Жизнь шла, рождались дети, страсти утихали, Александр стал привозить документы к Кате и читать в её присутствии. А когда у царя начались проблемы со зрением, бумаги ему стала читать Катя. Он относился к этому негативно – как к потраченному времени. А потом случилась Русско-турецкая война, которая всё поменяла. Политика оказалась на первом плане. И с началом войны Александр и Катя беспрерывно обсуждали политику в письмах. Александр не хотел войны. Он устал управлять страной, а тут случилось то, что поменяло его жизнь, и он был готов делиться этим с Катей. А она была под влиянием своей компаньонки Варвары Шебеко, которая поддерживала специфические отношения с французскими социалистами. Катя читала все газеты. Александр слал ей телеграммы. Он писал Кате о Конституции: «Пока я жив, Конституции в этой стране не будет, никто меня не заставит». Видимо, они это обсуждали.
– Как складывались отношения Александра III c «мачехой»?
– Нужно понимать: царские дети жили под прессингом и надзором. Друг с другом откровенно не переписывались. Есть одно откровенное упоминание Кати в переписке Александра Александровича (будущего Александра III) и его супруги Марии Фёдоровны, и то только потому, что письмо шло не через официальную почту, а через датских дипломатов. Дети Александра II не могли себе позволить ничего высказывать отцу. Воспитатель долго объяснял младшим великим князьям, как ответить папе на его вторичную женитьбу. Младший сын, Павел, плакал: Мария Александровна, мама, недавно умерла, а у отца ещё и дети внебрачные есть. Когда Александр II женился и представил Екатерину с детьми Александру Александровичу и Марии Фёдоровне, сын покорился, а невестка, видимо, была в истерике. Об этом мы знаем со слов Александры Толстой и Екатерины Юрьевской. Случился скандал, Александр II назвал невестку дурой. Ситуация при дворе была накалена, семья разделилась на два лагеря. Братья Константин и Николай Александра II поддержали. А сыновья демонстрировали покорность, по дипломатическим каналам обсуждая между собой, как себя вести. Александр Александрович сочувствовал брату Алексею, поскольку он – как неженатый – был вынужден жить в Зимнем дворце, соседствуя с Юрьевской. Высказываться позволяла себе только жена будущего Александра III, Мария Фёдоровна, – на правах датской принцессы. Александр был не единственным монархом, имевшим любовницу, но все они знали своё место.
Император Александр II и императрица Мария Александровна. Фото: rusarchives.ru– Сценарий интимного поведения Александра II повлиял на современников?
– Думаю, нет. Интимная переписка Александра и Юрьевской не уникальна. Известно, что Николай I вёл интимный дневник. Зачем? Возможно, чтобы контролировать своё здоровье, поскольку в начале XIX века сексуальная жизнь рассматривалась как сфера естественных отправлений. Мы слишком мало знаем о личной жизни не только царей, но и их современников. Великая русская литература, за исключением «Анны Карениной» и «Крейцеровой сонаты», эту тему обходила. Александр II женился на Марии Александровне, своей первой и официальной супруге, по любви. Но после смерти старшего сына Мария Александровна замкнулась, любовь царя как-то охладела. Между тем Мария Александровна была мотором Русско-турецкой войны, в отличие от своего супруга. Современники отзывались о ней как об умной женщине с характером более сильным, чем у мужа. Как она относилась к сопернице, мы не знаем. Её дневник до сих пор никто не прочитал. Она самый загадочный персонаж в этой истории.
