Солженицын назвал этот день «Великим предательством»: практически все казаки, воевавшие на стороне Третьего рейха, по прибытии в советскую зону оккупации были расстреляны без суда и следствия – за «измену родине».
Парадокс в том, что никакой «измены» не было – казаки не были гражданами СССР, это были эмигранты, покинувшие Советский союз после гражданской войны и ставшие союзниками немцев только ради того, чтобы продолжать сражаться с большевизмом за свободу России. Что же касается «предательства» англичан…
Впрочем, давайте сначала разберемся, как казаки вообще оказались в Лиенце. Дело в том, что с самого начала 1944 года казаки воевали в Югославии, отступая под натиском югославских партизан Тито. Уже в конце войны гитлеровцы передали казакам на поселение (а вместе с казаками отступали и их семьи) области в районе Толмеццо в Итальянских Альпах, в нескольких километрах от австрийской границы.
Казаки должны были занять этот район и сделать его базой для своих военных действий. Но тут казаки столкнулись с английской и американской армиями, которые с боями продвигались по территории Италии. Казаки решили не принимать боя, но отступить, надеясь на великодушие англо-саксов – в конце концов, они боролись с Советским Союзом, а вовсе не с Англией и не с Америкой. И вот, походный атаман Доманов, заменивший атамана Краснова, отдал приказ об общей эвакуации на территорию Австрии, в район горных деревень Маутен и Кетчах. Навстречу же англичанам казаки выслали делегацию во главе с офицером Дмитрием Фроловым, который объявил о готовности сдаться с условием невыдачи казаков советским карательным органам.
«Мы сказали, что мы казаки и всю жизнь посвятили борьбе против советской власти, – позже вспоминал Фролов. – Но мы никогда не сражались с регулярными частями западных союзников, потому что англичан и американцев мы считаем своими друзьями».
В ответ британцы приказали казакам спуститься с гор и прибыть в концентрационный лагерь у города Лиенц, гарантировав им безопасность. Но британцы лгали: судьба русских эмигрантов и кубанских казаков в Европе была решена еще в феврале 1945 года на Ялтинской конференции, где приняли секретные документы о выдаче советскому правительству не только советских граждан, принимавших участие в войне против СССР, но и вообще всех бывших советских граждан, оказавшихся на территории Третьего рейха.
Поэтому англичане в корне не согласны с такой трактовкой – помилуйте какое предательство, мы всего лишь выполняли договоренности с нашими союзниками… Операцию по выдаче казаков британцы остроумно назвали Keelhaul – то есть, в переводе с английского «протащить под килем». Было такое мучительное наказание в британском флоте: осужденного на казнь матроса связывали, к ногам привязывали веревку, протянутую под килем корабля. Затем осуждённого опускали в воду и протягивали под кораблем на другую сторону – и если преступник не сразу захлебывался водой, то вскоре он умирал от множества порезов , нанесенных ему ракушками моллюсков, наросших на днище кораблей. То есть, англичане с самого начала знали, что ждет русских казаков, которым они дали гарантии сохранения жизней.
План выдачи казаков был четко спланирован. Сначала англичане нейтрализовалди старших офицеров. Еще 28 мая в Лиенц поступило распоряжение британцев о том, что все офицеры, чиновники и генералы должны прибыть на «конференцию» в лагерь Шпиталь, где якобы будут вестись переговоры об их будущем. Там их разоружили и отправили в Советский Союз, где Военная коллегия «автоматом» выписала всем смертные приговоры через повешение. Причем, среди «изменников» оказался и казачий царский генерал Петр Краснов, и немецкий аристократ и группенфюрер СС Гельмут фон Паннвиц – детали никого не смущали. Дальше приступили к депортации всех остальных.
Офицер британской армии Александер Малколм вспоминал:
«1 июня в 7.30 утра я и майор Дейвис пришли в лагерь, где я увидел большую толпу людей, численностью в несколько тысяч человек, образовавшую строгий квадрат. Женщины и дети – в центре, мужчины – по краям. В первом ряду на равных расстояниях друг от друга стояли мужчины, одетые в военную форму. В одном месте собралось 15 или 20 священников, одетых в облачения, державших иконы и хоругви. В 7.30 они начали богослужение, и вся толпа запела. Было ясно, что эта форма сопротивления была хорошо организована». Действительно, первоначально выдача казаков из Лиенца была назначена на 31 мая, но была отложена на один день по требованию смершевцев – в советских лагерях и так уже находилось свыше 8500 советских «изменников», и у палачей не хватало ни людей, ни патронов. В итоге операция началась ранним утром 1 июня, но за это время в лагерь уже просочились слухи о грядущей расправе, и казаки решили встретить англичан крестным ходом с молебном. Действительно, что им оставалось? России нет. Союзников нет. Оружия нет. Идти некуда. Единственное, что осталось казакам – молитва. Лейтенант И. Б. Хетеринггон вспоминает, что казаки не просто молились, но «образовали большой круг, сцепившись руками, чтобы не допустить проникновений в свои ряды английских солдат».
Майор Дейвис через переводчика обратился к толпе и сказал, что время начинать погрузку. Он пишет, что «в результате его слов толпа лишь теснее сплотилась». Он сказал, что дает им полчаса на молебен, а когда они истекли, дал еще полчаса. Но никаких признаков того, что духовенство собирается закончить молебен, не было. Тогда Дейвис понял, что «призывы начинать погрузку добровольно бесполезны и следует прибегнуть к насильственной эвакуации». Лейтенант приказал солдатам примкнуть штыки, «чтобы вынудить казаков сдаться», но реакция казаков на это была однозначна: они стали рвать на груди рубахи, предлагая солдатам колоть их штыками. Тогда командиры велели солдатам пустить в ход саперные лопатки, чтобы прорвать наружный круг.
Дейвис вспоминает:
«Когда отдельные казаки, стоявшие в наружном кругу, были вырваны из толпы, остальные сбились в плотную кучу и под влиянием паники начали карабкаться друг на друга в судорожных усилиях уйти от солдат. В результате образовалась пирамида из истерически кричащих людей, затаптывавших других. Солдаты отчаянно пытались растащить эту массу и били прикладами и дубинками по рукам и ногам, чтобы спасти оказавшихся внизу».
Эта сцена произвела сильное впечатление на английских солдат.
Сержант Дункан Макмиллан рассказывал:
«Все казаки сбились в кучу, центр который поднялся выше человеческого роста».
Еще несколько казаков бросилась бежать и попыталась скрыться в лесу. Солдаты открыли огонь, убив всех беглецов. Тогда часть людей, не желая попадать в руки большевиков, стали прыгать с моста в реку Драву. В ответ британские солдаты на мосту стали бросаться во все стороны, пытаясь остановить людей.
Дейвис рассказывает:
«Я видел солдат, спасающих людей из воды при помощи шестов и веревок. Какой-то солдат набросил лассо на женщину и спас ее. Я видел, как он протянул руки и обнял ее. Он был в слезах».
Солдаты делали, что могли, но река, вздувшаяся от растаявшего снега, превратилась в стремительный поток. Солдатам удалось спасти не всех. Больше всего солдат потрясло то, что казаки не только сами бросались в воду, но бросали туда и своих детей.
Один из таких случаев описывает эмигрантский писатель Федор Кубанский:
«К обрыву подбежала молодая женщина с двумя малыми детьми. Секундное объятие матери, и одна девочка брошена ею в бездну водоворота. Другой ее ребенок, уцепившись за подол юбки, жалобно кричал:
– Мама, не надо! Мама, я боюсь!
– Не бойтесь! Я иду с вами! – крикнула в ответ обезумевшая мать.
Рывок, и второй ребенок полетел в стремительные воды Дравы. Затем она подняла руку для крестного знамения:
– Господи, прими душу грешную.
И не донеся руку до левого плеча, прыгнула вслед за своими детьми. Грохочущий водоворот в тот же миг поглотил ее».
Сегодня Казачье кладбище в Лиенце стало настоящим паломничеством русской эмиграции. Но все дело в том, что «операция Keelhaul» прошла не только в Лиенце – британцы точно таким же образом передали на расправу Сталину беженцев из лагерей в Баньоли, Аверсе, в Пизе, в Риччоне.
Передача бывших советских граждан, желавших остаться на Западе, прошла в Австрии – в истории она осталась под кодовым названием «Восточный ветер». Всего же западные союзники передали в руки лубянских палачей около двух миллионов русских «изменников», ставших разменной монетой в геополитических играх. Вечная им память.
