Автор подробно рассказывает о Торгсине, голодных 1930-х годах, реконструируя экономическое положение нашей страны и объясняя, как и почему капиталистическая «валютная империя» Торгсин стала золотой жилой в советском государстве. Кто мог – сдавал государству золото и другие ценности, чтобы выжить, но вот по какой цене – об этом стоит рассказать отдельно. Среди сюжетов книги не только сухие факты, но и человеческие истории – например, биография директора Торгсина Артура Сташевского – советского разведчика и участника операции «Х», в результате которой золотой запас Испании оказался в Госбанке в Москве. Читатель узнает и о валютном соперничестве Торгсина и ОГПУ, проституции в портовых торгсинах, которые почти открыто работали как бордели. И, наконец, о том, что же стало с царским золотом.
Фото: издательство «НЛО»***
– Что такое Торгсин?
– Если вы читали роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», то, наверное, помните сцену в столичном магазине «Торгсин», располагавшемся в самом конце Арбата у Садового кольца. Великолепный магазин продавал модные товары и деликатесы. Торгсин появился в июле 1930 года по постановлению Наркомата торговли СССР. Вначале это была малозначительная торговая контора, которая обслуживала только иностранцев – туристов в Москве и Ленинграде да моряков в советских портах. Иностранцы покупали в основном антиквариат и сувениры. Валютные доходы Торгсина в то время были незначительны. Подлинная история Торгсина началась в 1931 году, когда правительство разрешило советским гражданам покупать товары в его магазинах в обмен на валютные ценности. Валютные доходы Торгсина стали стремительно расти. В период наивысшего расцвета его деятельности по всей стране – от Смоленска до Владивостока, от Архангельска до Ашхабада – работало полторы тысячи магазинов Торгсин. Великолепные магазины в городах или неприглядные лавчонки в богом забытых посёлках – торгсиновская сеть покрыла всю страну. Поистине, как пелось в известной советской песне, «от Москвы до самых до окраин, с южных гор до северных морей». Из небольшой конторки Торгсин превратился во всесоюзное предприятие, «империю валютной торговли» внутри СССР. И за границей зазвучало: «Шлите доллары на Торгсин!» Иностранцы могли сделать валютный перевод на Торгсин и заказать товары для родственников и друзей в СССР.
.jpg)
Елена Осокина. Фото: Анна Коонен– Зачем Сталину был нужен Торгсин?
– Чтобы ответить на этот вопрос, нужно рассказать об экономическом положении страны. В конце 1920-х годов в СССР началась форсированная индустриализация. Грандиозный проект по превращению крестьянской страны в индустриальную военную державу требовал огромных золотовалютных затрат, ведь технологии, машины и оборудование, промышленное сырьё, знания специалистов предстояло покупать за границей. Между тем Советский Союз к началу индустриализации не имел золотовалютных резервов. Некогда одна из самых больших в мире казна Российской империи, хранившая золота на сумму около 1,7 млрд рублей, уже к началу 1920-х годов опустела. Моя книга рассказывает о том, куда делось царское золото. Страна оплачивала индустриализацию в кредит, всё больше залезая в долги. СССР задолжал Англии, Польше, США, Италии, Франции, Норвегии, Швеции… Но главным кредитором вплоть до прихода Гитлера к власти была Германия. Всего за пять лет, с конца 1926-го по 1931 год, общая внешняя задолженность СССР выросла с 420 млн до 1,4 млрд золотых рублей. Платить долги нужно было золотом, но где его взять? Золотая казна пуста. На рубеже 1920–1930-х годов руководство страны было охвачено золотовалютной паникой. Проявлением этой паники стала, например, распродажа произведений искусства из музеев страны, включая и продажу за рубеж русских икон. Об этом рассказано в моей книге «Небесная голубизна ангельских одежд». Золотовалютная паника и заставила советское руководство открыть Торгсин для советских граждан.
– Видимо, были и насильственные конфискации ценностей у населения? В книге есть ещё одна отсылка к «Мастеру и Маргарите» Булгакова – сон Никанора Ивановича. Почему советского труженика мучает кошмар о принудительной сдаче валюты? И что такое «долларовая парилка»?
– Действительно, в конце 1920-х – начале 1930-х годов ОГПУ провело массовые изъятия ценностей у населения. Булгаков работал над романом с 1928-го по 1940 год, и сон управдома Никанора Босого навеян «золотушными кампаниями» ОГПУ тех лет. Напомню, что Никанору Ивановичу приснился концерт-истязание, в котором «злостных укрывателей валюты» насильно неделями держали в театре, где конферансье, актёры и певцы убеждали их сдать ценности. Концерт-истязание для валютчиков вряд ли был досужей фантазией Булгакова. По свидетельству бывшего сотрудника экономического отдела московского представительства ОГПУ Михаила Шрейдера, в 1920-е годы евреев-нэпманов ОГПУ убеждало сдать ценности с помощью родных мелодий, которые исполнял специально приглашенный музыкант. В арсенале методов воздействия у ОГПУ была и «долларовая парилка» – тюремные камеры, где жертву держали до тех пор, пока родственники и друзья за границей не присылали валютный выкуп. Затем зачастую следовал новый арест и новый выкуп. С санкции руководства страны ОГПУ проводило и показательные расстрелы «укрывателей валюты и золота». Массовые репрессии против владельцев ценностей, которые проходили в конце 1920-х – начале 1930-х годов, не были подкреплены изменением валютного законодательства. По букве законов, принятых в 1920-е годы, населению разрешалось иметь в личном владении валютные ценности.
– На что же рассчитывало руководство страны, когда начало индустриализацию в состоянии валютного банкротства?
– Расчёт был на то, что традиционный для аграрной России продовольственный и сырьевой экспорт обеспечит валютные потребности индустриализации. Однако в 1929 году на Западе разразился экономический кризис, затем последовала затяжная депрессия. Мировые цены на сельскохозяйственное сырьё и продовольствие резко упали. Так, экспортные цены на хлебопродукты в 1929/30 хозяйственном году по сравнению с предыдущим годом снизились более чем на треть. Советское руководство пыталось компенсировать падение мировых цен ростом физических объёмов экспорта, тем самым подрывая внутренний потребительский рынок. Иными словами, пытались вывозить как можно больше сырья и продовольствия, оставляя своих граждан голодными. Мировой кризис перечеркнул планы советского руководства обеспечить валютные потребности индустриализации за счёт экспорта.
– Но Россия богата природными ресурсами. Почему золотодобыча СССР не могла обеспечить валютные потребности индустриализации?
– Дело в том, что за время революций, мировой и гражданской войн отрасль развалилась. Её медленное возрождение, главным образом силами частных старателей и иностранных концессий, началось в 1920-е годы. Однако добыча хотя и выросла с 7,4 тонны в 1922 году до 28,1 тонны чистого золота в 1930 году, но не достигла и половины годовой золотодобычи Российской империи, лучшим показателем которой стал 1914 год, когда добыли 66,4 тонны чистого золота. Советское руководство приступило к созданию современной промышленной золотодобычи поздно – в 1927 году, когда индустриализация уже началась. Именно в тот год было создано всесоюзное акционерное общество «Союззолото», а его председатель, большевик ленинской гвардии Александр Серебровский, по личному поручению Сталина в качестве профессора Горной академии отправился в США изучать золотое дело на приисках Аляски, Колорадо и Калифорнии. Несмотря на огромные заслуги, Серебровский был расстрелян в годы Большого террора. В период 1928–1931 годов государственная добыча в среднем не превышала 30 тонн чистого золота в год, что в золотом рублёвом эквиваленте (1 рубль 29 копеек за 1 грамм чистоты) составляло менее 40 млн золотых рублей. О недостаточности этой суммы говорит, например, тот факт, что в 1931 году одни лишь расходы на иностранную техническую помощь превысили 30 млн золотых рублей.
Магазин Торгсин в Москве, 1932-1933 года. Фото: Деку Брэнсон/wikimedia.org– Понятно, что руководство страны хотело получить валюту и золото. Но почему люди пошли в Торгсин? Почему добровольно отдали свои ценности?
– Торгсин был детищем беды. Его породила не только крайняя нужда государства в валюте, но и массовый голод. Хроника нарастания продовольственного кризиса детально показана в моей книге «За фасадом “сталинского изобилия”», третье издание которой выходит в 2022 году в НЛО. Если говорить коротко, продовольственный кризис был вызван форсированием промышленного развития и насильственной коллективизацией крестьянских хозяйств, которые привели к развалу рыночного хозяйства 1920-х годов. После относительного благополучия 1920-х годов вернулась голодная жизнь. Продовольственные карточки и их суррогаты распоряжениями местной власти распространялись в регионах уже с 1928 года, а в 1931 году в стране официально была введена всесоюзная карточная система на основные продовольственные и промышленные товары. Хотя карточная система и была объявлена всесоюзной, то есть общенациональной, её отличала крайняя избирательность. Лучшие нормы, не считая советской элиты и армии, получили те, кто был непосредственно занят в индустриальном производстве. Крестьяне, которые составляли более 80 % населения страны, не получили карточек. Они должны были снабжаться из ресурсов колхозов, но после того как «метла» государственных заготовок проходила по крестьянским закромам, там мало что оставалось на собственное пропитание крестьян. Люди в городах, но особенно в деревнях, жили впроголодь и в 1928-м, и в 1929-м, и в 1930-м году, неурожайный же 1931 год вкупе с ростом государственных заготовок, коллективизацией и раскулачиванием стал смертным приговором для миллионов. Граждане понесли в Торгсин всё ценное, что имели, в обмен не на икру и меха, а на ржаную муку и крупу. Вначале Торгсину разрешалось принимать только валюту и золото, но голодные несли серебро, бриллианты, изумруды, картины, статуэтки, как бы подсказывая неповоротливому руководству, что ещё у них можно забрать, чтобы превратить в станки и турбины для индустриальных гигантов. Именно следуя «инициативе снизу», правительство в конце 1932 года разрешило Торгсину принимать серебро, затем, в августе 1933-го, – бриллианты и другие драгоценные камни, а также платину. Со временем Торгсин стал принимать у населения антиквариат и произведения искусства для продажи в валютных комиссионках. Массовый голод 1932–1933 годов стал «звёздным часом» Торгсина, его трагическим триумфом.
– Вы пишете, что в 1932–1935 годах советские люди снесли в Торгсин почти 100 тонн чистого золота и что Торгсин помог миллионам людей выжить в голодные годы первых пятилеток. Но какой ценой? Создаётся впечатление, что Торгсин – самый что ни на есть оплот капитализма в пролетарской стране.
– Вы правы. Торгсин представляет пример успешного, с экономической точки зрения, крупномасштабного предпринимательства коммунистического государства. Это, в частности, позволяет сделать вывод о том, что в так называемом плановом нерыночном советском хозяйстве государство использовало рыночные механизмы и методы. Государство озолотилось на Торгсине. Этому способствовала государственная монополия цен и голодный покупательский спрос. Откуда простому человеку, взрощенному на советской пропаганде, за границей не бывавшему и иностранных газет в глаза не видавшему, было знать, сколько стоят на мировом рынке золото, платина, серебро или бриллианты. Торгсин покупал ценности у населения значительно ниже мировых цен на драгоценные металлы и камни, а продавал продовольствие и товары населению в несколько раз дороже советских экспортных цен на те же товары. Своего пика цены на продовольствие в Торгсине достигли зимой-весной 1933 года, то есть в апогей массового голода. По валютной рентабельности во время голода Торгсин обогнал основных советских экспортёров хлеба, леса и нефти. Тогда как советский экспорт зерна был убыточен, в Торгсине хлеб имел самую высокую валютную рентабельность. В голодном 1933 году по хлебофуражным товарам Торгсин выручил 62,6 млн золотых рублей при их экспортной цене 14,2 млн рублей; по остальным продовольственным товарам соотношение было (соответственно) 20,6 млн рублей и 6 млн рублей. Экономисты Торгсина утверждали, что в 1933 году он получил на 78 млн золотых рублей больше, чем могли бы получить за эти товары советские экспортеры, продав их за рубежом.
– Каковы были итоги работы Торгсина?
– За короткий период существования Торгсин добыл ценностей на сумму более 287 млн золотых рублей (по цене скупки), что было эквивалентом 220 тонн чистого золота. Этот тоннаж в мировых ценах золота стоил без малого 200 млн долларов США (покупательной способности 1930-х годов). Бытовые ценности советских граждан – украшения, предметы утвари, безделицы, старые монеты – составили более 70 % всего «урожая», а с учётом иностранной валюты, попавшей в Торгсин из кубышек советских людей, народный вклад превысит 80 %. Следовало бы назвать это предприятие не Торгсин (Торговля с иностранцами), а Торгссовлюд (Торговля с советскими людьми). Скупленные Торгсином ценности (по скупочной стоимости) покрыли более пятой части затрат на советские импортные закупки 1932–1935 годов – решающих лет индустриализации. В действительности вклад Торгсина был значительно больше, так как советское правительство продавало ценности Торгсина не по его скупочным ценам, а по значительно более высоким ценам мирового рынка. По признанию авторов финального отчёта Торгсина, его ценностей было достаточно, чтобы оплатить импортное оборудование для десяти гигантов социалистической индустрии, таких как Горьковский автозавод, Сталинградский тракторный, Днепрострой, Магнитка, Кузнецк, Уралмаш и др. В алхимии советской индустриализации Торгсин был философским камнем, обращавшим обыденные товары, нехитрый ширпотреб и плохо конвертируемые советские рубли в импортные машины, оборудование и западные технологии. Но для поколения 1930-х годов, заложников индустриализации, магия Торгсина заключалась в том, что он дал миллионам людей возможность выжить.
Реклама в парижском русском журнале «За рулём» с предложением низкой комиссии на отправку денежных переводов и продуктовых посылок через Торгсин, 1933 год. Фото: wikimedia.org– Почему и когда закрыли это прибыльное предприятие?
– Интерес покупателей к Торгсину стал быстро падать после того, как голод отступил. В 1935 году отменили продовольственные карточки. Повсюду в стране начали открываться доступные для всех невалютные магазины. Торгсин стал убыточным. Но не только советские граждане потеряли интерес к Торгсину. Для советского руководства Торгсин был вынужденной мерой. Он нарушал один из основополагающих принципов советской экономики – государственную валютную монополию, разрешая гражданам использовать ценности как средство платежа внутри страны (хотя это и было завуалировано их обменом на торгсиновские боны и товарные книжки). Поэтому как только Торгсин стал не нужен, его поторопились закрыть. Официально он прекратил работу 1 февраля 1936 года. Торгсин выполнил свою миссию, изрядно истощив валютные сбережения населения. Мало что осталось в народной кубышке после столь жестокого голода. Да и в сбережениях населения у государства острой нужды уже не было. К середине 1930-х годов золотодобывающая промышленность СССР уже обеспечивала стабильно растущий приток золота в государственные кладовые. Ослабла и валютная зависимость СССР от Запада. К середине 1930-х годов индустриальный импорт сошёл на нет. Построенные за годы первых пятилеток предприятия теперь производили отечественное промышленное сырье, оборудование и машины. СССР стал копить золото.
– Какие другие сюжеты книги вы бы отметили?
– Содержание книги намного богаче того, что можно было охватить в коротком интервью. Среди захватывающих сюжетов – биографии директоров Торгсина, особенно Артура Сташевского – советского разведчика и участника операции «Х», в результате которой золотой запас Испании оказался в Госбанке в Москве. Читатель узнает и о валютном соперничестве Торгсина и ОГПУ, о проституции в портовых торгсинах, которые почти открыто работали как бордели, о том, что стало с царским золотом, кто придумал Торгсин, откуда у советских людей накопления царского золотого чекана и иностранной валюты, сколько стоил «Форд», что ещё можно было купить в Торгсине и многое другое. Надеюсь, что книга найдёт новых читателей.
