Материал основан на лекции старшего преподавателя факультета журналистики МГУ Игоря Говрякова «”Красная вера”: советская пропаганда в борьбе за “новую духовность”», прочитанной в университетском храме во имя мученицы Татианы
Игорь Говряков. Фото: journ.msu.ruВ Саратове на протяжении многих десятков лет жила самая авторитетная в Российской империи диаспора обрусевших немцев. Однако с началом Первой мировой войны эти немцы, говорившие по-русски, начали казаться местным жителям чужими людьми, к ним стали относиться враждебно. В стране в целом с весны 1915 года разворачивалась антинемецкая кампания. Николай II своим указом объявил об организации особого комитета по борьбе с «германским засильем». Этот комитет инициирует переименование Санкт-Петербурга в Петроград (перевод с немецкого языка на русский).
В Саратове же, по совпадению, кроме крупной немецкой диаспоры в декабре 1915 года находились военнопленные немцы. Они имели представление об антинемецких настроениях в стране и решили в знак примирения устроить маленький праздник для города, который их приютил. Праздник – с ёлкой, огоньками, флажками – был организован в Центральном военном госпитале в Саратове, где лечились военнопленные. На него были приглашены лучшие люди Саратова, они с удовольствием пришли. Были там и пасторы, и ксёндзы, и священники, и члены попечительского совета. Женщины устроили целый концерт: играли на фортепиано, на арфе и мандолине.
Однако ожидаемое примирение не состоялось. «Саратовские…» и «Губернские ведомости» по итогам праздника написали, что Саратов – это город предателей, город тех людей, которые не понимают, кто враг, а кто друг. Весть о саратовском празднике дошла до самого царя. Николай II назвал его вопиющим предательством и отослал в Священный Синод высочайший приказ: отменить традицию празднования Нового года в России по европейскому образцу, потому что это тоже «немецкое засилье».
В ноябре 1917 года одним из первых декретов советской власти становится отмена запрета, наложенного на празднование Нового года. В Германии в 1918 году победила революция, поэтому Германия теперь ближайший союзник. Ничего плохого в этой немецкой традиции большевики не видели. Впрочем, среди них не было единого мнения о том, стоит ли справлять Новый год и как это делать. Все прекрасно осознавали, что Новый год связан прежде всего с Рождеством и потому является «предрассудком». Стоит ли стране победившего пролетариата продолжать эти «буржуазные» традиции?
Но, по свидетельству очевидцев, Ленин обожал Новый год и ёлку. Пока он был у власти, Новому году как празднику светскому ничего не угрожало. Ленин лично устраивал знаменитые ёлки в Сокольниках, куда приглашал местных детишек и организовывал для них различные игры и развлечения.
.jpg)
Иллюстрация Григория Сояшникова к диафильму «Елка в Сокольниках». Фото: РГДБ
Как атеист Ленин отвергал религиозное значение праздника и предлагал свою – социальную трактовку: ёлка для детей рабочих – что-то чудесное, так как всю свою жизнь они жили в нищете, в нужде, этот праздник для них сейчас – необходимая вещь. Мол, раньше это была барская забава, а теперь забава для всех, культура теперь – удел массы. Ленин писал, что, обобщая опыт прошлых поколений, можно добиться строительства новой культуры. Поэтому неверно было бы считать, что большевики пришли и всё разрушили. В их задачи входила скорее деконструкция, чем реконструкция: убрали что-то старое, отбросили кирпичики, и их заложили в фундамент, чтобы построить что-то новое.
Духовность нового советского человека они хотели формировать через новую культуру, созданную на основе старой путём переосмысления её наследия.
Одним из масштабных проектов, направленных на построение новой советской духовности, было «воспитание трудом». Те люди, которые раньше трудились на барина или промышленника, теперь, по мнению Ленина и его соратников, должны были добровольно направить свои силы на общественно-полезный труд. Тогда и появилось понятие «трудовая повинность»: человек должен бесплатно трудиться для общего блага.
В декабре 1919 года выходит официальное постановление о ликвидации безграмотности: если человек не умеет читать, он обязан этому научиться. Как говорил Ленин, не ради просвещения, а ради установления «сознательного участия масс в политической жизни».
Но Ленин прекрасно понимал, что программа ликвидации безграмотности – это очень длительный процесс: пока 70 % безграмотного населения России и всех советских земель освоит грамоту, чтобы прочесть хотя бы одну книжку, пройдёт много времени. Поэтому без пропаганды новой духовности не обойтись.
Занятия по повышению грамотности. Фото: из архива Николая Екимова / russiainphoto.ruВ апреле-августе 1920 года по распоряжению Ленина при Центральном комитете тогда ещё РКПБ создаётся отдел агитации и пропаганды (Агитпроп), который буквально сразу попадает в руки Сталина. Подразделения Агитпропа занимались театрами, литературой, массовыми мероприятиями и антирелигиозной пропагандой. 7 первых глав отдела агитации и пропаганды РКПБ были расстреляны. Ещё двое умерли в лагерях.
Делу пропаганды служило также кино, которое Ленин считал важнейшим из искусств, и памятники. Ленин лично утверждал список деятелей, память о которых необходимо увековечить в памятниках во всех городах советской России, чтобы трудящийся неграмотный человек подошёл, посмотрел, потом у кого-нибудь спросил и брал с этого человека пример. Так появились памятники Марксу, Энгельсу, Степану Разину и другим революционерам или бунтовщикам. Вокруг этих новых идолов, на которые предлагалось равняться, часто проходили митинги.
Большую роль в становлении советской культуры сыграл Анатолий Луначарский – первый народный комиссар просвещения. Культуру, считал он, необходимо строить коллективно. В его трактовке коллективность являлась продолжением старых русских традиций и должна была помочь воспитать «богатую и свободную душу». (Что он в это вкладывал, сложно сказать.)
Раньше о душе говорили в основном в церкви. Она была единственным местом, где русское общество царских времён могло почувствовать «народность»: крестьянин и барин, офицер и солдат, купец и рабочий стояли и молились вместе. Поскольку в январе 1918 года был издан знаменитый декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви, встал вопрос о том, чем заменить традиционный русский воскресный досуг. Для решения этой задачи по всей советской России начали открывать библиотеки, клубы, кинотеатры.
Также нужно было заменить церковь как место записи актов гражданского состояния: раньше там проходили свадьбы, крестины – весь жизненный путь человека проходил через церковь. Теперь все эти события были перенесены в ЗАГСы.
Бракосочетание жителей Ташкента. Фото: Георгий Зельма / РИА Новости«Крестины» Луначарский предложил заменить «октябринами». Можно было услышать: «Когда тебя октябрили?» (то есть объявили советским человеком).
Религия объявлялась причиной темноты и невежества. Считалось, что если человек верующий, то он погружён в темноту, а если человек отказывается от веры, он сразу становится сознательным и просветлённым.
Вплоть до 1921 года Ленин во всех своих выступлениях по религиозным вопросам говорил исключительно о пропагандистских методах борьбы с церковью. Он считал, что можно убедить людей в том, что религия – это плохо. Но такая «мягкая» борьба длилась недолго. Вскоре церковь была лишена всех прав, в том числе права на собственность. Соответственно, «помещения», которые занимали церкви, – соборы, храмы, монастыри – передавались государству на безвозмездной основе. Во времена НЭПа церкви предлагалось арендовать «помещение» у государства. Тогда же началась кампания по изъятию церковных ценностей и одновременно по вскрытию и публичной демонстрации мощей. Обоснование было таким: если церковь как «помещение» принадлежит государству, оно вправе делать с ней всё что угодно.
Красногвардейцы переоборудуют церковь под клуб. Фото: А. Варфоломеев / Центральный Государственный архив кино-фото-фоно-документов СССР / РИА НовостиНовый год после смерти Ленина довольно быстро снова попадает под запрет. Есть свидетельства о том, как в 1924 году в Ленинграде чекисты арестовали организованную группу дворников, которые с пилами и мешками несли распиленные ёлки. Дворников арестовали. Выяснилось, что они в самом центре Петербурга, под носом у товарища Кирова, ходили по домам и спрашивали: «Не отмечаете ли вы Новый год?». С «подпольщиками» они договаривались о поставке и последующей утилизации ёлок. То есть это был хорошо организованный бизнес, а значит, люди сотнями или тысячами справляли Новый год нелегально.
Первым, кто осмелился выступить с призывом вернуть эту замечательную русскую традицию в легальное поле, был человек по имени Павел Постышев. 28 декабря 1935 года в газете «Правда» выходит его статья, где он, вспоминая традиции «красных» ёлок, требует от ЦК партии вернуть детям хорошее настроение перед Новым годом. Эту идею с подачи «Правды» подхватили и другие газеты. В газеты посыпались письма от читателей, которые просили разрешить им отмечать праздник уже по-новому, не «по-буржуйски», а «по-советскому», «по-красному».
Уже через два дня после статьи Постышева с разрешения ЦК в Харькове провели бал-карнавал, на который пригласили школьников со всей Украины. Через год постановлением Политбюро Новый год узаконили. Впрочем, возвращение старого праздника не было случайностью. Оно вполне отвечало новому сталинскому консервативному курсу. Традиционную культуру и традиционное искусство Сталин предлагал взамен революционному, конструктивистскому, авангардистскому, которого простой народ не понимал. Сталин был таким же простым и не очень образованным человеком, а потому неплохо чувствовал массовое сознание. Вот и возродили Новый год, придав ему консервативный патриотичный советский оттенок.
Советские Новые годы с лёгкой руки Сталина были провозглашены «праздниками восхищения», праздниками славы новых советских героев. К детям не приходил больше Дед Мороз – к ним приходили актёры, наряженные в комсомольцев. Приходили и настоящие герои: полярники, красноармейцы, ударники труда.
Первая разрешенная елка в школе № 1 города Намангана Узбекской ССР. Фото: из архива Ларисы Евгеньевны Лисовицкой / russiainphoto.ru
В 1937 году решили «обновить» образ новогоднего ангела: в этот год первый и единственный раз по всему Союзу летали отряды парашютистов и доставляли подарки в самые отдалённые регионы, чем, естественно, люто пугали людей, там живших.
Сам Постышев успел отметить только четыре Новых года: в 1939 году он был обвинён в шпионаже на Японию, сдал всех, кого только мог, и был расстрелян.
