Будущий священномученик Иоанн родился в 1881 году в городе Петрикове Мозырского уезда Минской губернии в очень религиозной семье: его отец, священник Димитрий Пашин, служил помощником настоятеля местной Свято-Воскресенской церкви, а мать, Надежда Васильевна, происходила из известного священнического рода Завитневичей и была дочерью настоятеля церкви в местечке Скрыгалово Мозырского уезда протоиерея Василия Завитневича. Именно он и воспитал мальчика, когда отец Димитрий Пашин скоропостижно скончался.
В 1895 году Иван окончил Слуцкое духовное училище, в 1901 году – Минскую духовную семинарию. В том же году он женился (его избранницей стала воспитанница Минской Мариинской гимназии Антонина Васильевна, дочь состоятельного купца из города Вышнего Волочка Тверской губернии) и был рукоположен во священника.
В то время дед отца Иоанна, протоиерей Василий Завитневич, решил уйти на покой и уступить свой скрыгаловский приход внуку. Более шести лет прослужил иерей Иоанн в Скрыгалове. Интересно, что ещё до выхода на пенсию отец Василий задумал увековечить в скрыгаловском приходе память священномученика Макария, митрополита Киевского и всея Руси, убитого в окрестностях Скрыгалова в 1497 году татарами. Задуманное и начатое отцом Василием дело было продолжено его внуком, который в короткий срок сумел собрать необходимые для постройки часовни-памятника средства. И к началу 1905 года возле скрыгаловской приходской церкви была построена красивая каменная часовня. Позже при приходе было основано Свято-Макарьевское братство, открыта женская школа.
Летом 1909 года отца Иоанна назначили настоятелем церкви Святого Великомученика Георгия Победоносца в село Прилепы Минского уезда.
Тринадцать лет нёс отец Иоанн пастырское служение в прилепской церкви. В летописи прилепской церкви можно встретить такие записи: «Слава о. Иоанну, так усердно отнёсшемуся к сей книге, к прискорбию, в других приходах совсем заброшенной... Летопись жизни прихода изложена весьма обстоятельно и разносторонне... Читал с удовольствием и благодарю летописца. Благочинный, протоиерей Константин Попов. Минск, 1911 год, январь, 17».
* * *
В 1915 году священника постигло горе – скончалась в возрасте 32 лет его супруга, и отец Иоанн остался с двумя несовершеннолетними детьми – восьмилетним сыном Василием и тринадцатилетней дочерью Надеждой.
Супруга священника Иоанна Пашина Антонина Васильевна с дочерью Надеждой. Фото: Моисей Наппельбаум / из книги Г. Э. Щеглова «Светильник Христов»Несмотря на постигшее его горе, отец Иоанн не впал в уныние, не опустил рук. На следующий год он подал прошение о принятии его в Петроградскую духовную академию. Давая ему характеристику для поступления в академию, епископ Митрофан (Краснопольский) писал: «Состоя настоятелем прихода, расположенного среди католического населения, он тесно сплотил около православного храма свою паству. Своей воодушевлённой проповедью создал в приходе движение трезвости и, как идейный работник в борьбе за трезвость, принимал горячее участие в Московском противоалкогольном всероссийском съезде. Решение продолжать образование в духовной академии у него появилось сразу же после смерти жены и, вероятно, выношено было ещё во время её продолжительной болезни».
* * *
Но учиться ему пришлось недолго: после революции 1917 года все духовные образовательные учреждения в России были властями закрыты, и он вернулся служить в Георгиевской храм в Прилепы.
В 1921 году Прилепы посетил Минский епископ Мелхиседек (Паевский), увидевший в молодом священнике настоящую опору церкви.
«Посещение владыкой Прилеп, – позже вспоминал отец Иоанн, – оставило неизгладимое впечатление в сердцах прихожан и всех богомольцев, что особенно важно в нынешнее время преследования православия и шатания слабых умов. Прихожане отнеслись очень сочувственно к посещению владыки, приняв на себя всё угощение гостей, доставку их из Минска и обратно. Накануне девушки и женщины гирляндами из зелени и цветов украсили внутри церковь. Словом, стремление было единодушное оказать достойный приём дорогому гостю».
Позже владыка Мелхиседек выбрал протоиерея Иоанна Пашина, чтобы возвести его в сан епископа Мозырско-Туровского викариатства.
После этого отец Иоанн обосновался в родном городе Петрикове. Большое внимание уделял он религиозно-нравственному воспитанию подрастающего поколения. Председатель Петриковского сельсовета отмечал в своих бумагах: «Молодёжь Петрикова и некоторые учащиеся посещают церковь, местное же духовенство вместе с архиереем Пашиным занимается вербовкой молодёжи под названием братств и сестричеств милосердия, где с таковыми ведутся занятия в сторожке и на дому. Для чего прельщают разного рода формами: для женщин форма сестры милосердия белый газовый платок, фартук с синим крестом на груди. Архиереем устроены малые хоругви, исключительно для подростков, малых детей, которым выдают при каждом шествии, этим самым делают эффект религиозного дурмана и прельщения отсталой молодой массы, ранее покончившей с религиозными предрассудками. С мероприятиями архиерея это намного усилилось, т.е. до его приезда посещение церкви было самое малое...»
* * *
Первые серьёзные проблемы с властями у владыки Иоанна возникли весной 1925 года после того, как он устроил в Петрикове нечто вроде церковно-приходской школы. В определённые дни к нему приходили дети из соседних деревень, и он разучивал с ними церковные песнопения, наставляя одновременно в истинах православной веры. В постановлении о привлечении владыки Иоанна к следствию говорится: «Пашин устроил у себя на квартире преподавание Закона Божьего малолетним детям... подрывал авторитет советской школы…».
Чекисты характеризовали его деятельность так: «Иван Пашин – черносотенец и, конечно, ярый тихоновец, но с головой. В отношении последнего ведётся дело для представления к административной высылке».
По делу епископа Иоанна (Пашина) прокурором было дано следующее заключение: «Принимая во внимание, что, несмотря на отсутствие в деле достаточных улик для придания обвиняемого суду, пребывание Пашина Ивана Дмитриевича в пределах БССР как погранполосе является в настоящее время социально-опасным. А потому полагал бы, что гражданин И.Д. Пашин, епископ Мозырско-Туровского викариатства, должен быть подвергнут выселению через Особое Совещание при ОГПУ из пределов Западного Края…».
26 марта 1926 года Особым совещанием при ОГПУ согласно резолюции прокурора владыка Иоанн был лишён права проживания в крупных городах страны и выслан из Петрикова.
Благодаря воспоминаниям старожилов до нас дошла трогательная картина прощания владыки Иоанна со своей паствой: «В Великий четверг 1926 года владыка Иоанн в последний раз отслужил Божественную Литургию. Закончив службу и испросив прощения у прихожан, он сошёл с амвона и, повинуясь представителям властей, вышел из собора. Люди шли вслед за епископом до пристани, а затем долго шли в холодной воде за баржей, на которой навсегда увозили из Петрикова епископа Иоанна Пашина».
* * *
18 сентября епископ Иоанн был приговорён к трём годам ссылки в Зырянский край, по окончании которой он был лишён права проживать в некоторых городах. За ним был установлен административный надзор.
Иоанн Пашин. Фото: rylsk-obitel.ruНа Севере он пробыл три года и в августе 1929 года был переведён на так называемое «вольное поселение» в город Рыльск Курской области. Здесь заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским) епископ Иоанн (Пашин) был назначен викарием Курского архиепископа Дамиана (Воскресенского).
* * *
Второй раз владыку Иоанна арестовали 28 сентября 1932 года, обвинив в принадлежности к придуманной чекистами организации под названием «Ревнители Церкви». По разработанному в ОГПУ сценарию, владыка Иоанн будто бы возглавлял «Рыльское объединение» этой мнимой организации.
Всего по делу о «Ревнителях Церкви» было арестовано 413 человек: три епископа, 127 священников и диаконов, 106 монахов и монахинь, 70 крестьян, 11 бывших дворян и другие лица. Следственное дело о «Ревнителях Церкви» составило одиннадцать объёмистых томов по 400–500 страниц каждый.
На допросах владыка Иоанн держался с достоинством: он никого не оговорил и виновным себя не признал. Тем не менее постановлением Особого совещания ОГПУ от 7 декабря 1932 года владыку Иоанна приговорили к заключению в лагерь сроком на десять лет.
* * *
До нас дошло несколько писем владыки Иоанна, написанных им из заключения Татьяне Николаевне Гримблит, оказывающей в те годы материальную помощь ссыльному и духовенству. С этой замечательной подвижницей владыка Иоанн познакомился во время ссылки в Зырянский край, куда в те же годы была сослана и Татьяна Николаевна. Находясь на свободе, она поддерживала заключённых не только материально, но и словом – через письма.
«Родная, дорогая Татьяна Николаевна! Письмо Ваше получил и не знаю, как Вас благодарить за него. Оно дышит такой теплотой, любовью и бодростью, что день, когда я получил его, был для меня один из счастливых, и я прочитал его раза три подряд, а затем ещё друзьям прочитывал: владыке Николаю и отцу Сергию, своему духовнику. Да! Доброе у Вас сердце, счастливы Вы, и за это благодарите Господа: это не от нас – Божий дар. Вы – по милости Божией – поняли, что высшее счастье здесь – на земле – это любить людей и помогать им. И вы – слабенькая, бедненькая – с Божьей помощью, как солнышко, своей добротой согреваете обездоленных и помогаете, как можете. Вспоминаются слова Божии, сказанные устами святого апостола Павла: „Сила Моя в немощи совершается“. Дай Господи Вам силы и здоровья много-много лет идти этим путём и в смирении о имени Господнем творить добро. Трогательна и ваша повесть о болезни (имеется в виду арест. – Авт.) и дальнейших похождениях. Как премудро и милосердно устроил Господь, что Вы, перенеся тяжёлую болезнь (заключение. – Авт.), изучили медицину и теперь, работая на поприще лечения больных, страждущих, одновременно и маленькие средства будете зарабатывать, необходимые для жизни своей и помощи другим, и этой своей святой работой сколько слёз утрёте, сколько страданий облегчите... Работаете в лаборатории, в аптеке? Прекрасно. Вспоминайте святого великомученика Пантелеймона Целителя и его коробочку с лекарствами в руках (как на образах изображают) и о имени Господнем работайте, трудитесь во славу Божию. Всякое лекарство, рассыпаемое по порошкам, разливаемое по склянкам, да будет ограждено знамением Святого Креста. Слава Господу Богу!».
Вот ещё одно письмо Татьяне Гримблит: «Мне уже в марте исполняется десять лет разного рода уз, а в лагерях уже три с половиной года. В Рыльске я отсидел срок и со дня на день ожидал получить вольную, а вместо этого экстренно взяли в Курск, далее в Воронеж, где отсидел месяца два в изоляторе – в одиночке, и месяца четыре в домзаке. В последнем условия были ужаснейшие: от тесноты и ног некуда было протянуть, и месяца два с половиной голодал. За дня три до Святой Пасхи прибыли в Темниковский лагерь. И сразу на работу – убирать и жечь сучья в лесу. Но поработал я только недели две, а затем заболел сыпняком. Отвезли в центральный госпиталь. Думал, не выживу: ведь сердце слабое, но Господь сохранил ещё на покаяние. Месяца полтора лежал, а затем последовательно побывал на трёх лагерных пунктах в течение года, и хотя сразу был зачислен в инвалиды, но по воле и неволе работал всякого рода работку (до 30 видов), но больше на заготовке дров. Месяца два эту работу мы исполняли маленькой бригадой: три епископа и протоиерей. Епископы: знакомый Вам владыка Николай Орловский, Кирилл Пензенский и я грешный...
В мае 1934 года очутились в Сарове, где и пробыли год. Счастье было каждый день быть на могилке преподобного Серафима, наслаждаться видом святых храмов и священных изображений на них. Снаружи святые храмы остались без изменений, и так приятно было ходить в монастырской ограде, переносясь мыслию в прошлое, и чувствовать облагоуханный молитвой воздух...
В мае 1935 года перегнали нас пешком верст за двенадцать на Протяжную – это тоже пункт Сарлага. Здесь работали с месяц на лесном складе по уборке и в лесу, а затем заболели все мы малярией, да такой жестокой... Больше месяца болел, пока не отправили в Алатырскую колонию – конечно, тот же самый лагерь. Неделю были в пути, хотя это переезд был в пределах одного Горьковского края. Что нам, не оправившимся от малярии, стоил этот переезд, можете представить. Эта колония расположена в верстах тридцати от города Алатыря... Здесь место разгрузки, отпуска домой, но мимо нас проходят сотни, чуть не тысячи людей, а нас забывают, обходят. Божия воля, покоряемся ей... О смерти думаю всё больше и больше. Молитва святителя Иоасафа Белгородского на каждый час стала моей любимой молитвой: “О, Господи Иисусе Христе Сыне Божий, в час смерти моея приими дух раба Твоего в странствии суща – молитвами Пречистыя Твоея Матери и всех святых Твоих. Аминь”».
* * *
В 1937 году епископ Иоанн был отправлен в Ухтпечлаг в город Чибью Коми области. Вскоре в бараке, где жил владыка, был произведён обыск, и у него изъяли пять церковных книг и тетрадь; в тот же день он был арестован и заключён во внутреннюю лагерную тюрьму. 14 декабря следствие было закончено. Епископ был обвинён в религиозной деятельности, в том, что вместе с другими молился и хранил религиозные книги и записи.
5 января 1938 года тройка НКВД приговорила епископа Иоанна к расстрелу. Владыка был расстрелян 11 марта 1938 года и погребён в общей безвестной могиле.
P.S. Использованы материалы Туровской епархии, а также «Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века, составленные игуменом Дамаскиным (Орловским)».
