Местные жители у медицинского пункта, Казахстан 1930 год. Фото: РИА Новости
Олжас Жанайдаров, по мнению театральных критиков, «центральный драматург, который занимается темой постколониальности» на материале нашей недавней истории, пытаясь осмыслить отношения бывших республик СССР и их жителей. И многим кажется, что своими пьесами он говорит о том, что мы сегодня переживаем.
Олжас Жанайдаров. Фото: Olzhas Zhanaydarov / vk.comПо факту биографии
Олжас оказался вместе со своими родителями в Москве в конце 80-х годов, когда ему исполнилось семь лет. Пошёл в школу, затем в институт, начал как прозаик литературную деятельность, позже стал известен как драматург. Писал и пишет по-русски. В Казахстан, на свою родину, он пытался вернуться, но куда денешь всю предыдущую жизнь, сложившийся менталитет, друзей, связи, планы, привычки? Теперь он живёт как бы на две страны. К счастью, не чужой здесь и там, а свой и в Казахстане, и в России. Есть, конечно, нюансы. Для себя драматург придумал метафору. Имя Олжас в Казахстане выговаривается с отчётливо произносимой буквой «о» вначале. А в акающей Москве, да ещё и по правилам российской артикуляции его имя произносят помягче – Алжас. Пустяки? Всего-то одна буква? Не скажите. Таня, Ваня, Маня – тоже только одна буква меняется, но мы-то понимаем, что люди разные. Так и Олжас-Алжас. Жизнь с ощущением в себе двух хоть чуть-чуть, но разных людей. А для читателей это означает, что Олжас казахский раскрывает нечто такое, что нельзя было бы получить только от Алжаса русского. Ну и наоборот, конечно. Например, ощущение истории с двух сторон.
Ранняя проза Олжаса Жанайдарова была посвящена российским реалиям, хотя вопросы к героям – а кто ты вообще по национальности, по языку, где ты свой, где чужой – в его произведениях возникают часто. Со временем у писателя возникла мечта рассказать в своих произведениях о казахах так, чтобы о них заговорили в мире, чтобы и Россия знала больше о Казахстане, не только о традиционном гостеприимстве, неспешной жизни, кулинарных привычках, но и о том, что на самом деле происходит там и тут, как живут казахи, которые переехали в Россию, о событиях прошлого, которые важны для родины драматурга и о которых совсем ничего не знают русские соседи. Так для него, казаха, выросшего в России, сформировался профессиональный вызов. Была в его решении одна очень важная тема. Она пришла из семьи. Когда Олжас был подростком, отец рассказал ему про деда, который маленьким ребёнком в конце 20-х – начале 30-х годов пережил голод в Казахстане. Рассказ прочно засел в голову, и когда Олжас Жанайдаров начал заниматься творчеством, он всё время думал, что когда-то напишет о Джуте.
Великий Джут
Если заглянуть в Википедию, там чётко и ясно объяснено: «джут – это падёж скота». Когда зимой ледяная корка покрывает степь, стада не могут добыть ни травинки, тогда и начинается джут. Кочевые народы знали такую беду и страшились её. Но тот джут, который ребёнком пережил дедушка Олжаса, был Великий джут, организованный людьми. Про голодомор слышали многие. Связывают его исключительно с Украиной, забывая, что в те же годы голод был и на юге России, и в некоторых республиках – например, в Башкирии. Тема Великого джута долгие годы в Казахстане была под запретом. Люди бескрайних степей опасаются обнародования острых тем, чаще всего предпочитают сгладить неприятную ситуацию. Олжас Жанайдаров объясняет это восточной ментальностью: тюркские народы неконфликтны, не любят выносить проблемы на «божий свет», если это в первую очередь им самим кажется стыдным.
Первый секретарь Казкрайкома Филипп Голощёкин с 1925 года проводил в Казахстане так называемый «Малый Октябрь». Взялись за Казахстан сурово. Имущество кочевых и полукочевых хозяйств под конвоем переправляли в точки осёдлости, чтобы всё было под большевистским приглядом. Естественно, пастбища были вытоптаны до праха. Конфискованные огромные многомиллионные стада было невозможно прокормить. К тому же стали якобы для нужд бедноты изымать из хозяйств скот. И изъяли. И погубили. От силы десятая часть осталась. А народ казахский умирал от голода или бежал без оглядки. После Великого джута в Казахстане осталась лишь половина населения. Единственным художественным произведением, рассказавшим о джуте (и то только в конце 80-х годов), стала трилогия знаменитого казахского писателя Елубая Смагула «Одинокая юрта». Сам писатель рассказывал, что он выбрал малолюдное место на окраине Алматы, поставил юрту и три года в полном одиночестве писал о джуте. Когда была готова первая часть, он понёс её своим друзьям-издателям. Первая их реакция была – испуг. Вторая – глубокий испуг. Страх. За писателя, за себя и за весь казахский народ. Но через пять лет в период гласности книгу всё же издали. Тогда же вышла документальная книга Валерия Михайлова «Хроника великого джута». Она выдержала семнадцать переизданий, но тем временем Казахстан обрёл самостоятельность и тему почему-то вновь задвинули подальше.
Филипп Голощёкин на VII Всеказахской партконференции. Фото: общественное достояниеПьеса «Джут» стала первым драматургическим произведением Олжаса Жанайдарова. Он писал её для себя. Он писал пьесу на русском языке и был уверен, что она мало где будет востребована: кому в России может быть интересна история какого-то джута? И слова-то такого здесь никто не слыхал. Но он писал, словно исполняя некий моральный долг перед своей семьёй, своим народом. Он хотел рассказать о том, что не только на Украине был голод, что это была трагедия, которая благодаря советской, большевистской власти обездолила многие народы бывшей Российской империи. Пьесу отметили на нескольких престижных конкурсах российской драматургии. Для членов различных жюри её тема стала открытием. Многие узнали об этой истории впервые. Так драматургу удалось не только создать художественное произведение, но и выступить перед российской аудиторией с просветительской миссией.
Сначала «Джут» поставил в Уфе, в Башкирском театре драмы им. М. Гафури, режиссёр Айрат Абушахманов. Тема для республики была актуальна, потому что в Башкирии в конце двадцатых годов происходили такие же трагические события, тот же организованный голод. Спектакль привозили в Москву на «Золотую маску». Потом его поставили на разных сценах в Казахстане. Первая постановка состоялась в Государственном Национальном академическом русском театре драмы имени М. Лермонтова в Алмате. Премьера была воспринята бурно, зрители радовались, что об этой запрещённой теме наконец заговорили со сцены. Спектакль оказался в определённом смысле тестом на глубинную потребность казахской общественности обратиться к засекреченным тайнам советской истории. Жанайдаров перевёл пьесу на казахский язык, и её поставили в казахских театрах. Количество зрителей увеличилось.
Спектакль «Джут» в театре драмы в Уфе. Фото: bashdram.ruПьеса «Джут» неожиданно совместила в себе не только художественную и просветительскую функцию, но, как ни странно, и терапевтическую, возможно, даже очистила совесть зрителей, потому что наконец об этой трагедии рассказали и это было сродни покаянию перед предками.
После «Джута» Олжас Жанайдаров написал новые пьесы о казахах и казахской истории. «План» – ещё одна пьеса о голоде 30-х годов с включением документального материала. «Магазин» – документальный материал о казахских женщинах, приехавших в Москву на заработки и оказавшихся в рабстве у своих же соплеменников. «Хан» – пьеса о жажде власти и борьбе за неё. И опять драматургу приходилось преодолевать традиционный казахский стыд – «уят» – и выносить на поверхность то, о чём было не принято говорить. Но главная миссия драматургии, как известно, говорить о сложностях жизни, о её неприглядных сторонах, о конфликтах, без которых пьесы не бывает.
Темы межнациональных отношений ближе всего Олжасу Жанайдарову, потому что Москва сегодня – это город мигрантов, здесь перемешано очень много народов и народностей. Благо, на проблему – так сложилась его биография – он может посмотреть и со стороны русских, и со стороны казахов. Тема мигрантов – людей, которые приехали из Средней Азии, живут и работают в России, – фактически раньше никак не поднималась, о ней не писали. Первопроходцем себя Олжас Жанайдаров не считает, но на сегодня он едва ли не единственный драматург в России, который изучает последствия столкновения восточной культуры с русской.
Сейчас об исторических темах в Казахстане говорят всё чаще. Естественное стремление к обретению своей идентичности в бывших колониях сталкивается с намерением бывшей митрополии сохранить своё влияние. Народам, которые сбрасывают с себя колониальное прошлое, неизбежно приходится задумываться о своей истории. Конечно, исторические просчёты используются в политической борьбе внутри Казахстана, в декларировании обновления страны, которое напрямую связано с осознанием важных исторических фактов, с возвращением их в информационное поле и общественную дискуссию. Поэтому тема советского прошлого приобретает всё больший вес.
Памятник жертвам голодомора в Казахстане, г. Павлодар. Фото: Дмитрий Филюшин / WikipediaДраматург в своих произведениях сравнивает культуру казахскую и культуру постсоветскую, причём не в пользу последней. Неизбежно ли такое сравнение ставит под удар взаимоотношения митрополии и бывших колоний, взращивает горькие плоды недобрососедства, свидетелями которых мы являемся на Украине? По мысли самого Олжаса, из этого тупика можно выйти, если вспомнить, что у всех народов бывшей Российской империи в исторической перспективе одна боль – диктатура большевистского государства. И казахам, и русским необходимо говорить об этом откровенно, отыскивая причину происходящего с нами сегодня. И в этом может быть миссия деятелей культуры. Её успех не обещает стать быстрым: когда ребёнок подрастает, ему нужно понять, чем он отличается от родителей, поэтому в подростковом возрасте все радикальны. Похожее происходит и в постколониальных отношениях больших стран. Однако драматург надеется, что в дальнейшем поступательное движение нации перейдёт к более здоровым силам. И тогда, возможно, сформируется идея общей ответственности бывших народов СССР за своё общее прошлое.
Однажды Олжас Жанайдаров сформулировал свои главные творческие принципы, которые звучат ответом на современные вызовы. Они просты:
Пиши каждую пьесу, как последнюю в жизни.
Не предавай своего героя.
Не отчаивайся перед белым листом.
Уважай читателя.
Верь в лучшее.
