* * *
Начиная Первую мировую войну, немцы рассчитывали на лёгкую победу – в частности, благодаря победоносному Кайзерлихмарине, императорскому военно-морскому флоту. Адмирал фон Тирпиц разработал план: немецкий флот должен был прорваться в Финский залив, уничтожить Балтийский флот, который немцы заранее списали со счетов, и ударить по Петрограду с моря.
Однако когда в первый же месяц войны немецкие крейсеры «Магдебург» и «Аугсбург» в сопровождении миноносцев попытались войти в Финский залив, их ждал неприятный сюрприз. Сначала корабли были встречены залпами российских крейсеров, затем «Магдебург» сел на мель у острова Оденсхольм. Вскоре немецкий крейсер был захвачен русскими моряками, которые взяли в качестве трофеев германские коды и шифры – благодаря этому у российского Генштаба появилась возможность разгадывать намерения германского командования до конца войны.
Крейсер «Магдебург»Неприятным сюрпризом для немцев стали и русские миноносцы – из всех воюющих государств Россия оказалась самой подготовленной к минной войне. Осенью 1914 года эскадра российских эскадренных миноносцев поставила минное заграждение перед Мемелем. Уже через несколько дней на этом минном заграждении погибли немецкий броненосный крейсер «Фридрих-Карл» и лоцманский пароход «Эльбинг». Вскоре минными заграждениями были опутаны все морские проходы к востоку от острова Готланд, и в итоге германское командование вынуждено было сократить судоходство. Плавание наиболее ценных боевых кораблей ограничивалось параллелью Готланда.
Ещё более чувствительные удары по немецким коммуникациям между Швецией и Германией были нанесены балтийцами в 1915 году. В итоге значительно нарушились поставки руды и целлюлозы, используемой для производства взрывчатых веществ.
В Балтийском море успешно действовали и русские подводные лодки. За один лишь 1915 год подводные лодки Балтийского флота уничтожили и захватили 15 немецких транспортов. Например, лодка «Кайман», действуя совместно с крейсерами, захватила немецкий пароход «Штеттин».
* * *
И вот, не имея возможности добиться победы в открытом бою, немцы разработали и провели против Балтийского флота диверсионную операцию.
Воспользовавшись сумятицей в войсках после февраля 1917 года, немецкие агенты устроили на базе Свеаборг в Гельсингфорсе (ныне это Хельсинки), где находилась основная база Балтийского флота, настоящую охоту на флотских офицеров.
Впрочем, немецким диверсантам активно помогали и финские националисты из националистической организации «Шюцкористо», и сами матросы, обработанные революционными агитаторами.
Крейсер "Андрей Первозванный"Согласно советской историографии, первой жертвой «революционных матросов» стал вахтенный лейтенант Георгий Бубнов, который будто бы 3 марта 1917 года отказался поднять революционный красный флаг на линкоре «Андрей Первозванный». За то разгневанные матросы избили лейтенанта насмерть, после чего отправились убивать остальных офицеров. Прямо на палубе «Андрея Первозванного» был застрелен и начальник 2-й бригады линкоров адмирал Аркадий Небольсин, герой Цусимского сражения.
На следующий день был убит и сам командующий Балтийским флотом адмирал Адриан Непенин. Свидетель убийства штабс-капитан Николай Таранцев вспоминал: «Когда большая толпа матросов, частью пьяных – после ночных убийств – в большинстве с «Императора Павла I» пришла требовать чтобы командующий флотом отправился с ними на митинг… Адмирал Непенин решил идти, опасаясь худшего. Сопровождать его пошли флаг-офицер Тирбах и инженер-механик Куремиров. Оба лейтенанты. Когда толпа, во главе которой шёл адмирал, только миновала ворота, матросы подхватили под руки Тирбаха и Куремирова и отбросили их прочь, в снег, за низенький чугунный заборчик. Непенин остановился, вынул золотой портсигар, закурил, повернувшись лицом к толпе, и, глядя на неё, произнёс как всегда негромким голосом:
– Кончайте же ваше грязное дело!
Никто не шевельнулся. Но, когда он опять пошёл, ему выстрелили в спину. И он упал. Тотчас же к телу бросился штатский и стал шарить в карманах. В толпе раздался крик «Шпион!».
Адмирал А. И. Непенин на мостикеБыли убиты и комендант Свеаборгской крепости генерал-лейтенант Вениамин Протопопов, и командир линейного корабля «Император Александр II» капитан 1-го ранга Николай Повалишин, и командир крейсера «Аврора» капитан 1-го ранга Михаил Никольский, и многие другие флотские офицеры. Одновременно убийства офицеров – словно по какому-то сигналу – вспыхнули и в Кронштадте, где неизвестные «моряки» закололи штыками главного командира Кронштадтского порта адмирала Роберта Вирена.
Адмирал Роберт ВиренВсего же за неделю «революции» Балтийский флот потерял 120 офицеров, из которых 76 было убито. Более 600 офицеров подверглись нападению, 11 офицеров пропали без вести. Балтийский флот – самое боеспособное соединение России – было обезглавлено предательским ударом в спину.
– Эти жертвы нужны были во имя революции, – много лет спустя цинично признавался один из финских убийц. – Мы опасались, что Балтийский флот, не примкнувший сразу к большевистскому восстанию, займет контрреволюционную позицию. Это соображение вынудило нас поспешить вырыть ров между офицерами и матросами. Между ними должна была лечь кровь. Только тогда их взаимоотношения стали бы невосстановимы; офицеры всегда смотрели бы на матросов, как на убийц, а последние, из опасения возмездия, крепче держались бы революции…
Матросы с царскими подарками. 1904 год* * *
Летом 1917 года немецкое командование решило взять реванш за все годы унижений, когда доблестные силы Кайзерлихмарине не могли и носа высунуть из немецких портов.
Теперь же, рассчитывая, что обезглавленный Балтийской флот не сможет оказать никакого сопротивления, немцы разработали план захвата Моонзундского архипелага, где располагались русские артиллерийские батареи, прикрывавшие проход в Рижский залив. Дальше немцы планировали войти в саму Ригу, откуда можно было начать стремительный сухопутный блицкриг с захватом Петрограда.
Поразительно, что немцам фактически подыгрывали и англичане, для которых поход германской армии в Россию означал передышку для английской армии в Европе. Да и вообще британские «союзники» были совсем не против, если бы после войны Российская империя, оставшаяся без монарха, распалась бы на десятки «колоний» европейских держав.
Поэтому британцы смотрели на германские приготовления сквозь пальцы: полностью прекратив боевые операции в Балтийском море, английские адмиралы создали германскому флоту самые благоприятные условия по нанесению удара по России.
Офицеры императорского флотаСпециально для захвата Моонзундского архипелага были сформированы 25-тысячный десантный корпус и мощная флотская группировка: более 300 десантных транспортов, 10 новейших линкоров, 9 крейсеров и 56 эсминцев.
Но блицкрига не получилось. Моонзунд пал, но из-за больших потерь наступление немцев было временно приостановлено.
* * *
В феврале 1918 года немцы вернулись к планам по захвату Петербурга – как раз после провалов сепаратных мирных переговоров в Бресте. Переговоры шли уже около двух месяцев, и с каждым днём немецкие генералы наглели всё больше и больше. Наконец 10 февраля германские представители поставили ультиматум: немедленно подписать мирный договор и отдать Германии всю Прибалтику по линии Нарва–Псков–Двинск. Когда Лев Троцкий ответил отказом и покинул переговоры, немецкие войска возобновили наступление на Ревель (ныне Таллин), где стояли на зимовке корабли Балтфлота. Как сообщали германские агенты, все русские матросы, перестреляв флотских офицеров, отправились делать революцию в Петроград. Так что немцы рассчитывали без потерь захватить боевые корабли и поставить их на службу германского рейха.
Но германские агенты вновь просчитались. В Ревеле продолжал нести службу капитан I ранга Алексей Щастный – бывший командир эскадренного миноносца «Пограничник», получивший от Троцкого мандат на должность командующего Балтийским флотом.
Капитан I ранга Алексей ЩастныйКак капитан Щастный уцелел во время мартовской резни – известно одному Богу. Видимо, немцы, составлявшие списки на уничтожение, сочли его слишком мелкой фигурой, хотя именно его миноносец был ответственен за уничтожение нескольких немецких транспортов. Всевышний хранил его и от озверевшей толпы матросни, опьянённой от крови, хотя по своему происхождению Алексей Михайлович Щастный был типичным представителем «контры» – сын генерал-майора от артиллерии и потомственный дворянин Волынской губернии. К военной карьере его готовили с пелёнок. После завершения учёбы во Владимирском Киевском кадетском корпусе он с отличием окончил Морской корпус. На флоте с 1901 года. На крейсере «Диана» воевал с японцами, трижды отличился в боях, награждён орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом.
Накануне Первой мировой войны он добился перевода на Балтийский флот. Сначала был старшим помощником капитана на линкоре «Полтава», затем получил свой корабль – эсминец «Пограничник».
После Октябрьской революции 1917 года Щастный, наученный горьким опытом, сам стал революционером-большевиком: с января 1918-го он 1-й помощник начальника военного отдела Центробалта. И именно ему Троцкий и поручил важнейшее государственное дело: спасти Балтийский флот.
Когда же возникла угроза захвата флота, он, получив от Троцкого мандат на должность командующего Балтийским флотом, срочно убыл в Ревель, чтобы руководить эвакуацией флота.
* * *
Уже 19 февраля Щастный, срочно прибывший из Петрограда в Ревель, отдал приказ привести все суда в боевую готовность для перехода в Гельсингфорс.
Конечно, проще всего было бы сразу перегнать флот на базу в Кронштадте. Но, увы, зима в 1918 году была настолько суровой, что толщина льда на Балтике достигала чуть ли не метра. Поэтому для начала было решено двигаться по кратчайшему пути – просто пересечь Финский залив.
Однако из-за опоздания ледоколов выход в море пришлось отложить на сутки.
Тем временем немцы уже появились на подступах к Ревелю, сминая кордоны матросов-добровольцев, которые стремились задержать противника.
Наконец утром 22 февраля 1918 года первые корабли вышли из Ревеля – ледокол «Ермак» вывел крейсеры «Адмирал Макаров», «Олег», «Баян» и «Богатырь», на которых находилось около 4 тысяч эвакуируемых женщин и детей. Все палубы были загромождены ящиками с оружием и обмундированием, провизией и документами. За крейсерами шли ледоколы «Волынец», «Тармо» и «Огонь», которые вели грузовые транспорты, подводные лодки – всего 56 судов.
Корабли Ледового походаВ тот же вечер к борту крейсера «Адмирал Макаров» подошёл катер с представителями германского командования, которые потребовали немедленно прекратить эвакуацию и вернуть на берег всё военное и гражданское имущество, которое немцы уже привыкли считать своим.
– В противном случае мы вас уничтожим! – выкрикнул немецкий полковник.
– Попробуйте, – усмехнулся капитан Щастный. – Если вы откроете огонь по кораблям, то мы откроем огонь по вашим войскам.
Угроза подейстовала – тяжёлые пушки бронированного крейсера были для пехотных частей немцев весьма грозным оружием. Тем не менее, стараясь остановить русские корабли, немцы попытались захватить мощные береговые батареи на островах Нарген и Вульф, прикрывавшие вход в порт с моря. Но немецкие отряды диверсантов, попытавшиеся перейти по льду на острова, были замечены часовыми и уничтожены.
Ледокол Ермак* * *
Через пять дней плавания – 27 февраля 1918 года – караван крейсеров и военных транспортов Балтийского флота встал на внутренний рейд Гельсингфорса, где находилось ещё 170 различных судов, приписанных к Балтфлоту. Все корабли благополучно пережили переход, за исключением подводной лодки «Единорог», затонувшей после повреждения корпуса от сжатия льдом. Впрочем, все моряки с «Единорога» были успешно спасены.
Однако спасение самого Балтийского флота всё ещё оставалось под вопросом. В Гельсингфорсе русских моряков ждали финские националисты, которые – уже после предоставления Финляндии независимости в начале 1918 года – стали нападать на оставшиеся в стране русские гарнизоны и склады. В январе финны попытались даже захватить Выборг, но атака была отбита.
Ещё больше финны жаждали захватить военные корабли и базы снабжения Балтфлота. В декабре 1917 года финские националисты решились даже на серию нападений на экипажи судов, после чего линкор «Гражданин» (бывший «Цесаревич») и крейсеры «Диана» и «Россия» перешли из Гельсингфорса в Кронштадт.
Поэтому Щастный сразу же по прибытии в Гельсингфорс отдал приказ готовиться к перебазированию флота в Кронштадт.
Конечно, некоторую фору во времени давала развернувшаяся гражданская война в Финляндии, где местные революционеры объявили о создании «Финляндской социалистической рабочей республики». Тотчас же националисты при поддержке германских войск и «нейтральной» Швеции объявили войну против мирового коммунизма, но Гельсингфорс пока ещё оставался под контролем «Рабочей республики».
Моряки Императорского ФлотаТем не менее положение кораблей в Финляндии с каждым днём становилось всё более тревожным. В листовках, разбрасывавшихся по городу, сообщалось о скором приходе германских войск, которые вырежут всех русских солдат и матросов. «Спасайтесь! Бегите! – писали авторы прокламаций. – Всё равно вывести корабли не получится!».
Вице-адмирал И.Я. Стеценко вспоминал: «Предатели вели в команде агитацию: "Флот не выдержит этого похода, корабли погибнут, не лучше ли остаться? " Говорили, мол, братишки, чего вы сидите на холодных и голодных кораблях, демобилизация давно уже прошла, теперь можно свободно уходить с военной службы и с кораблей, дома ждут жена, дети, земля, что без толку сидеть, пора и за хозяйство браться... Начались увольнения от службы под разными предлогами. Командиры самовольно покидали суда. Усложняло обстановку ещё то, что среди офицерства было немало представителей финской знати, которые особенно изощрялись в проведении подрывной работы. Перед самым выходом флота из порта мичман Роусс – финский барон – явился на миноносец и заявил команде, чтобы она убиралась с корабля, прибавив при этом: "Никуда вы флот не уведёте, всё это теперь наше". Но барона команда с корабля выгнала».
* * *
Уходить из Финляндии Щастный решил в три этапа.
Первый караван повёл 12 марта ледокол «Ермак»: расчистив выход из порта, он вывел в море главные ударные силы Балтийского флота – линейные корабли «Гангут», «Полтава», «Севастополь», «Петропавловск», крейсеры «Адмирал Макаров», «Богатырь» и «Рюрик». За ними шли военные транспорты, нагруженные припасами и вооружением.
Не обошлось и без печального инцидента. Капитан транспортного парохода «Михаил», получив радиограмму о захвате немцами артиллерийских батарей на острове Гогланд, способных обстреливать корабли на выходе из гавани, испугался и решил сдаться немцам. Однако военные крейсеры догнали «Михаила» и арестовали всю команду.
Переход занял 5 суток. Уже утром 17 марта первый караван Балтийского флота вошёл на Большой кронштадтский рейд.
После Ледового походаПереход первого отряда кораблей Балтийского флота в Кронштадт привёл немецких генералов в ярость. Само присутствие линкоров в Кронштадте подрывало весь план завоевательного похода на Петроград.
В ответ германское командование направило в Финляндию подразделения диверсантов, поставив перед ними задачу захватить ледоколы – без ледокольного сопровождения русские военные корабли не смогли бы и выйти из гавани.
Немцам помогали и бывшие финские офицеры, некогда служившие на кораблях и в штабе флота. В частности, уже упоминавшийся мичман Роусс помог немцам захватить ледокол «Тармо». Участвовавшие в заговоре командир ледокола Кауппи и его старпом спрятали финских диверсантов в каютах. Когда же «Тармо» вышел в море, диверсанты выскочили из кают и, перестреляв всех русских моряков, увели ледокол в Ревель.
Точно таким же образом были захвачены ещё два ледокола.
Тем не менее эвакуация флота проходила по плану. Второй эшелон вышел из Гельсингфорса 25 марта: ледокол «Аванс» вёл линейные корабли «Республика» и «Андрей Первозванный», за ними шли миноносцы «Волга» и «Лена», транспортные корабли.
Переход был сложным, поскольку без ледоколов линкору «Андрею Первозванному» пришлось самому пробивать путь во льдах. Но уже 10 апреля второй эшелон благополучно прибыл в Кронштадт.
Наконец 11 апреля в море вышел и третий эшелон – самый большой по численности, включавший в себя 172 корабля. Вместе с ними Гельсингфорс на штабном корабле «Кречет» покинул и капитан Алексей Щастный. Как и полагается русскому морскому офицеру, он покинул порт Гельсингфорса последним, когда на подступах к городу уже шли бои с наступающими германскими войсками.
* * *
За спасение флота капитан Алексей Щастный 1 мая 1918 года был представлен к награждению орденом Красного Знамени.
Но вместе с орденом он получил и секретный приказ от Троцкого: народный комиссар военных и морских дел приказывал тайно приступить к уничтожению кораблей Балтийского и Черноморского флотов. Всё в соответствии с Брестским мирным договором.
Капитан Алексей ЩастныйУничтожение кораблей Троцкий совсем не случайно поручил именно Щастному – новый командующий Балтийским флотом, пользовавшийся безграничным доверием моряков, внушал Троцкому неподдельный страх. Тем более что ещё перед походом общее собрание флота выразило дворянину Щастному «неограниченное доверие».
И Троцкий увидел в Щастном будущего военного диктатора России. Ещё по опыту Великой французской революции он хорошо понимал, что за романтиками Робеспьерами всегда приходят практики Наполеоны.
И тогда Троцкий решил нанести упреждающий удар. Но для начала он должен был лишить Щастного авторитета в глазах моряков.
Но сломать волю капитана было совсем не просто.
Щастный отказался выполнять приказ. Более того, он ознакомил с приказом Троцкого простых матросов. И 11 мая на кораблях минной дивизии, которые стояли на Неве в Петрограде, прошёл митинг моряков, которые постановили гнать большевиков из города поганой метлой. Резолюция митинга гласила: «Петроградскую коммуну ввиду её полной неспособности и несостоятельности предпринять что-либо для спасения родины и Петрограда распустить и вручить всю власть морской диктатуре Балтийского флота».
22 мая в Петрограде прошёл и 3 съезд делегатов Балтфлота, на котором моряки подтвердили свою позицию: никакого уничтожения кораблей! Флот будет уничтожен только после боя.
28 мая 1918 года народный комиссар по военным делам Лев Троцкий вынес постановление: «Ввиду того, что бывший начальник Морских сил Щастный вёл двойную игру, с одной стороны, докладывая правительству о деморализованном состоянии личного состава, а с другой стороны, стремился в глазах того же личного состава сделать ответственным за трагическое положение флота правительство… считаю необходимым подвергнуть аресту и предать чрезвычайному суду».
В тот же день вызванный в Москву «на доклад» Алексей Щастный был арестован.
20 июня революционный трибунал вынес смертный приговор, и в ту же ночь капитан Щастный был расстрелян во дворе Александровского военного училища.
* * *
Моряков же Балтийского флота Троцкий наказал уже после завершения Гражданской войны, организовав кровавое подавление «Кронштадтского мятежа». Более тысячи матросов было убито при штурме, свыше 4 тысяч моряков было захвачено в плен и расстреляно по приговору Ревтрибунала, а около 8 тысяч моряков бежали в Финляндию, откуда они с таким трудом выбрались.
