Продолжение. Предыдущую часть читайте по ссылке.
Поначалу октябрьский большевистский переворот в Петрограде никак не повлиял на подготовку к выборам в Учредительное собрание.
Во-первых, именно необходимостью обеспечить выборы большевики и оправдывали свою борьбу за власть. Демонстративно покидая Предпарламент 7 (20) октября, Троцкий так объяснил политику партии: «Буржуазные классы, направляющие политику Временного правительства, поставили себе целью сорвать Учредительное собрание!»
И на следующий день после переворота сам Ленин заявил на II съезде Советов своб приверженность идеалам демократии:
– Как демократическое правительство, мы не можем обойти постановление народных низов, хотя бы мы с ними были не согласны… И если даже крестьяне пойдут и дальше за эсерами, и если они даже этой партии дадут в Учредительном собрании большинство, то и тут мы скажем, пусть так!
И газета «Правда» приветствовала делегатов Съезда – участков вооруженного восстания: «Товарищи! Вы своею кровью обеспечили созыв в срок хозяина земли русской – Всероссийского Учредительного Собрания».
Более того, принятый в тот же день Декрет о земле содержал специальный пункт о том, что окончательно и в полном объеме вопрос о земле может быть разрешен только всенародным Учредительным собранием.
* * *
Во-вторых, легкость, с которой большевикам удалось провести захват власти, вызвала в партии настоящую эйфорию. И уверенность, что также легко партия может одержать победу и на выборах.
Однако, на местах были совсем иные настроения. Об этом писал в своем дневнике будущий член Учредительного собрания эсер Питирим Сорокин (кстати, будущий основатель социологического факультета в Гарварде):
Питирим Сорокин. Фото: общественное достояние«Я отправился в Вологду организовывать кампанию по выборам в Учредительное Собрание. Крестьянские собрания в трех районах Вологодской губернии единодушно назвали меня как кандидата; партия эсеров в Вологде сделала то же самое… В этом городе состояние умов значительно лучше. Хотя большевизм имел здесь определенное влияние, но большинство населения, особенно крестьянство, нацелено антибольшевистски. Я выступил с рядом речей, посетил местные крестьянские конференции…»
Очевидно, Ленин понимал шаткость позиций партий и неприятие методов большевизма в глазах избирателей.
Лев Троцкий вспоминал: «В первые же дни, если не часы после переворота Ленин поставил вопрос об Учредительном собрании.
– Надо отсрочить, – предложил он, – надо отсрочить выборы. Надо расширить избирательные права, дав их восемнадцатилетним (с очевидным расчетом на армию). Надо дать возможность обновить избирательные списки. Наши собственные списки никуда не годятся: множество случайной интеллигенции, а нам нужны рабочие и крестьяне. Корниловцев, кадетов надо объявить вне закона».
Но даже однопартийцы Ленина начали возражать: выборы и так откладывались уже несколько раз. Зачем еще тянуть время?!
Взять же и просто так отменить выборы в Учредительное собрание большевики не могли – иначе они бы столкнулись с консолидированной атакой всех своих противников, после которой они вряд ли смогли бы удержать власть. Даже их единственные союзники – левые эсеры – поставили созыв Учредительного собрания условием своего одобрения переворота и вхождения в состав Совнаркома, что обеспечило большевикам видимость общественного одобрения их переворота.
* * *
Действительно, даже большевики были уверены, что переходный период от свержения монархии до выборов в Учредительное собрание, растянувшийся в России на десять месяцев, весьма сильно затянулся.
Например, во Франции Национальное учредительное собрание было созвано еще накануне штурма Бастилии в июле 1789 года – собственно, именно созыв Генеральных штатов, депутаты которых и объявили себя учредительным собранием, и стал началом Великой французской революции.
Франкфуртское национальное учредительное собрание было созвано в мае 1848 года – всего через два месяца после восстания в Берлине, когда король Фридрих Вильгельм IV, застигнутый врасплох, уступил всем требованиям демонстрантов, включая разрешение на парламентские выборы, конституцию и свободу печати.
Рисунок Людвига фон Эллиота «Франкфуртское национальное учредительное собрание». Фото: общественное достояниеНо в России явно не торопились с выборами.
Прежде всего, сами разработчики закона о выборах стремились создать самый передовой и самый демократический документ.
До этого выборы в парламент Российской империи регламентировались «Положением о выборах в Государственную Думу» от 6 августа 1905 года (а также двумя указами государя о внесении дополнений в «Положение о выборах»). Впрочем, эволюция избирательного законодательства нисколько не затронула базовых принципов формирования парламента в сословном обществе: многоступенчатости выборов и существования имущественного ценза. Ни о каком равном избирательном праве и речи быть не могло – права голоса были лишены женщины; мужчины моложе 25 лет; лица, обучавшиеся в учебных заведениях; военнослужащие; лица, подвергавшиеся судебным преследованиям, связанным с ограничением или лишением прав состояния; лица, исключенные из среды сословных обществ но приговорам последних; иностранные подданные.
От всех этих принципов было решено постепенно отказаться. И «Положения о выборах членов Всероссийского Учредительного собрания» действительно во многих отношениях опередил свое время.
Так, в первом пункте первой главы «Положения» говорилось: «Учредительное собрание образуется из членов, избранных населением на основе всеобщего, без различия пола, и равного избирательного права, посредством прямых выборов и тайного голосования, с применением начала пропорционального представительства».
Таким образом, право голоса получали все граждане, которым ко дню выборов исполнилось 20 лет. Для военнослужащих возрастной порог был еще ниже: они имели право голосовать, достигнув возраста последнего досрочного призыва.
Кроме того, были отменены имущественный ценз и ценз оседлости, благодаря чему в выборах впервые могли принять участие сезонные работники и крестьяне, уходившие на заработки в города. Это позволяло проголосовать даже представителям кочевых народов.
Для сравнения: всеобщее избирательное право вводилось в России в тот момент, когда, например, в Великобритании – стране с одной из древнейших парламентских традиций в мире – правом голоса обладали лишь около 30% населения. А женщины обладали правом голоса лишь в Норвегии, Дании, Финляндии, Австралии и Новой Зеландии.
Но разработчики «Положения о выборах» не учли, что такой прогрессивный закон был слишком сложен для тогдашней России.
Например, жители ряда сел Сибири наотрез отказались давать своим женам право голосовать. «Нам это равноправие женщин кажется чем-то странным, и мы ни в каком виде не допускаем женщин к выборам, – гласило решение одного из сельских сходов. – Просим Временное правительство нам в вину этого не ставить, что мы женскому полу равноправия не даем, в чем и подписуемся».
Неудивительно, что Питирим Сорокин писал, что всеобщий закон о выборах «так же годится для современной России, как вечернее платье для прогулки на лошади».
* * *
Кроме того, постоянно возникали разного рода трудности с практической стороны организации голосования.
Самые большие проблемы касались комплектования избирательных комиссий на местах: в воюющей стране катастрофически не хватало юридически грамотных, а зачастую и просто грамотных людей. Поэтому к работе в комиссиях стали привлекать судей и учителей. Туда, где их не было, их «выписывали» из соседних губерний.
Трудности были и с материальным обеспечением работы комиссий.
Всевыборы явно перемудрили и с обеспечением тайны голосования: придя на выборы, избиратель получал конверт, в который должен был вложить список, за который он голосовал. Более того, чтобы принять участие в выборах, каждый избиратель должен был заранее зарегистрироваться на избирательном участке и получить образцы бюллетеней всех партий и объединений, участвовавших в выборах в данной местности. В итоге во многих губерниях образовался колоссальный дефицит бумаг и конвертов, а таке клея для заклеивания конвертов.
Да и сами избиратели подчас не совсем понимали, что им надо делать в кабинах с этими конвертами, клеем и ножницами.
Газета «Петроградский листок» писала: «Одна избирательница, провозившись довольно долго в кабине, и свои списки, и конверт бросила тут же в мусорную корзину, уверенная, что этим исполнила свой гражданский долг».
* * *
Тем не менее, в отдельных губерниях военный переворот большевиков только подстегнул желание как можно скорее провести выборы.
Питирим Сорокин писал: «Выборы в Учредительное Собрание – вызов страны Большевистской Революции. Если большевики правы – они получат большинство голосов...
В течение последней недели я выступал на двенадцати митингах. Трудящиеся находятся на первой стадии «отрезвления», большевистский рай начинает тускнеть…»
* * *
В Петрограде выборы начались 25 ноября (все даты по новому стилю) в 9 часов утра. Прием бюллетеней закончился в 2 часа дня 27 ноября, после чего начался подсчет голосов.
Но в других регионах страны выборы растянулись на три месяца: если на Камчатке своего депутата выбирали 11 ноября, и он отплыл на «большую землю» с последним пароходом навигации 1917 года – в противном случае он просто уже не добрался бы до Петрограда в том году, то в городе Мерв (сейчас это Мары в Туркменистане), куда списки избирателей доставляли на верблюдах, выборы из-за всевозможных проволочек были назначены лишь на декабрь 1918 года. В это же время, как ни парадоксально это звучит, прошли выборы и на Кубани.
Агитационная листовка. Фото: общественное достояние* * *
Уже к концу выборной кампании стало ясно, что большевикам не выиграть эти выборы, И методы политической агитации тут же изменились.
Питирим Сорокин писал: «Сегодня я выступал на митинге служащих. Едва я закончил, председатель крикнул:”За вами пришли, бегите через эту дверь”. Я выскочил на улицу и был быстро увезен на автомобиле, который держали для экстренного случая эти простые герои.
Игра в “кошки-мышки”. Ладно, пусть я буду мышью. Мы будем схвачены, но прежде чем это случится, мы сделаем то, что диктуют нам разум и долг...
Подготовка и выпуск газеты затруднены. Вторжения в редакцию и типографию стали обычными. Большевистские солдаты уничтожают экземпляры и даже печатные машины. Формально мы подчиняемся приказу прекратить выпуск наших газет, но они немедленно появляются снова под слегка измененными названиями: “Воля народа”, запрещённая вчера, выходит сегодня как “Воля”, затем как “Народ”, “Чаяния народа”. Газета “День” появляется как “Утро”, “Полдень”, “После полудня”, “Вечер”, “Ночь”, “Черная полночь”, “Один час”, “Два часа”. Важно то, что наши газеты в конечном счете выходят. Читатели, которые не смогли достать газету утром, читают ее ночью…
Сегодня я вновь едва избежал ареста. Как только я вошел во двор, банда преследователей двинулась за мной: одни вошли в редакцию, другие остались в воротах. К счастью, они не знали меня в лицо… Один из наших рабочих появился в дверях. Я подозвал и объяснил ему мое положение. “Минутку”, – сказал он и через некоторое время пришел с документами, удостоверяющими меня как работника типографии. В воротах мы у были остановлены, у нас потребовали документы. Мы их показали, и охранник грубо сказал: “Проходи”. Так вновь мышь ускользнула.
Интересно, что эти преследования осуществляются теми же людьми, которые совсем недавно громче всех выступали за свободу прессы...
В течение последней недели трижды рабочие спасали меня от ареста. На митинге на трубочной фабрике мое выступление было прервано группой лиц, кричавших: “Наконец-то мы поймали тебя! Ты арестован!” Я крикнул в ответ: “Я арестован, если эти рабочие согласны”. “Руки прочь от товарища Сорокина”, – заревела аудитория. Пока одни рабочие оттесняли солдат, другие окружили меня и помогли скрыться…
Опубликованы первые результаты выборов: большевики биты! Они вместе с левыми эсерами далеко позади правого крыла партии и в меньшинстве в Учредительном Собрании. Я и другие товарищи из Вологодской губернии получили около 90% всех голосов.
Прошлой ночью мы организовали крайне экстравагантный праздничный банкет. Каждый из нас принес по куску хлеба и колбасы, консервированные персики и чай с сахаром…
Я выступаю каждый день, посещаю заседания лидеров, которые разрабатывают законы, декреты и политику Учредительного Собрания. В промежутках я по-прежнему играю роль мыши, прячущейся от кота…»
Продолжение следует.
