Писатель Виктор Ремизов недавно выступал на фестивале «Живые книги» в Твери и там его спрашивали про Путина и Сталина. Сейчас же мода на сравнение, а тут Виктор Владимирович заявляет, что ему, мол, Кобу жалко. Ведь как это может быть, что родился на свет хорошим человечком, бегал с мальчишками по двору, смышлёным был, стихи писал и вдруг стал зверем. Как это? Конечно, жертв его политики жалко больше, но и его самого жаль. Ему говорят, это что у вас христианская позиция? А он отвечает, а какая ещё может быть?
Ремизов в своей бессмертной книге «Вечная мерзлота» столкнулся с необходимостью написать Сталина, подступал к нему с разных сторон, но в итоге бросил затею. Столько о нём сказано, каждая ямочка на рябом лице диктатора уже много раз подробно описана. Вождь мелькает у него только в эпизоде, зато в отражениях мыслей и судеб героев романа, он расписан объёмно, ярко и содержательно, с учётом эволюции взглядов, так сказать. Одно из таких отражений сверкнуло и в истории моей семьи.
Моя двоюродная бабушка Люба в этом году будет отмечать своё 80-летие. Её саму репрессии никак не коснулись, в семье об этом ничего не говорили. Детство у неё было трудным послевоенным. В семье же её очень берегли, холили и лелеяли, даже по дому толком помогать не давали. Но один эпизод очень живописно характеризует дух времени.
Перед новым 2023 годом бабушка вспоминала, как в год смерти Сталина они отмечали день рождения её мамы. Она помнит, что в школе тогда плакали все и плакали искренне. Дома тоже был траур, но не личный, скорее от давления среды.
Известно, что Иосиф Сталин скончался 5-го марта в результате инсульта. На следующий день гроб выставили для гражданской панихиды в Колонном зале Дома Союзов. Несколько дней к мертвецу тянулись люди, а похоронили его только 9-го числа.
Все помнят, что и в день похорон случилось несчастье – давка в Москве в районе Трубной площади. В своих мемуарах Лилиана Лунгина описала это так:
– Толпа начиналась уже у самых наших ворот. Но пока ещё не очень густая, и через неё можно было как-то пробраться. Мы дошли до Самотёки. А у Самотёки дорога идёт вниз, это как бы котлован такой. Холодно было. И над Самотёкой стояло какое-то облако. Дождь не дождь, что-то такое странное. Сима спросил: «Что это такое? Что это висит над Самотёкой?» А какой-то дядька рядом стоит и говорит: «А вы не понимаете? Это они так трутся друг об друга, это они потеют, это испарение». И действительно, присмотревшись, мы увидели, что людское месиво в ложбине Самотёчной делает шаг вперёд — шаг назад, как в мистическом ритме какого-то танца. Они топчутся на месте, тесно прижавшись друг к другу. И поднимается от них марево в небо. И тут Сима сказал: «Э, нет, туда мы не пойдём, это без нас». И мы с большим трудом как-то выбрались и через два-три часа добрались до дома. Итоги все знают: 400 с лишним человек было растоптано в этот день.
Днём раньше у Любиной мамы Ефросиньи был праздник, она отметила свои 38 лет, как мне сейчас. Они жили тогда в Днепропетровске в доме на несколько квартир. К вечеру собрались гости, на стол легла скатерть, выпивка и закуски, а на окна повесили плотные одеяла, чтобы никто, не дай Бог, не увидел их торжества. Чтобы никто не подумал, что они празднуют смерть государственного лидера и не донёс на них куда следует. Это было в воздухе.
Сталин – это историческая и совершенно инфернальная фигура, но сталинизм – это дух, который в этих эпизодах явственно описан. Этот дух пережил своего патронуса, и сегодня найдётся немало безумных, кто нет-нет, а призывает его снова, забывая, что всякий дух ищет себе воплощения.
Фото: Дмитрий Киселев/КоммерсантъЧто можно ему противопоставить?
Если Ленин принёс в молодое, бурлящее энергией общество Российской империи разделение на классы, объявив одних клятыми врагами для других, то Сталин довёл это размежевание до совершенства. Пьянящий морок доносительства практически опустошил людское доверие друг ко другу, а кровавая безбожная политика ударила по основам человечености – христианской вере. В итоге сегодня все как мантру повторяют друг за другом диагноз: атомизация российского общества. Да, но почему корни этой болезни не прирастают в умах соотечественников к росткам?
Поэтому первое что нужно сделать для упокоения Сталина – это восстановить преемство русской истории, разорванной в советское время. А это будет возможно только тогда, когда народ начнёт срастаться внутри себя в нечто целое и живое. Этот процесс начинается с личности, а стало быть с простого шага доверия.
В суете и гонке истории эти слова могут показаться бредом, но только в том случае, если человек тешит себя надеждой на достаточность политических изменений. Те, кто понимают глубину наших проблем и видят духовные основы жизни, знают, что в этом мире внутренние усилия человека часто противоположны его житейскому опыту.
Поэтому рецепт таков: хочешь окончательно похоронить Сталина, начни доверять ближнему.
