Шах и шейх

Парадокс Исламской революции состоит в том, что её никак не должно было случиться.

Возглавлявший страну шах Мохаммед Реза Пехлеви поддерживал тёплые отношения с СССР, стараясь буквально во всём угодить советским товарищам, которым он был обязан властью: Мохаммед Реза Пехлеви стал шахом в сентябре 1941 года – после оккупации Ирана английскими и советскими войсками. 

Последний шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви

В то же время шах Пехлеви был абсолютным западником, открывшим дорогу не только американскому и британскому капиталу к богатейшим нефтяным ресурсам страны, но и западной культуре – к сердцам своих подданных. Более того, шахский Иран был единственным исламским государством, поддерживающим дружеские отношения с Израилем. 

Делегация СССР во главе с И.В. Сталиным во время встречи с шахиншахом Ирана Мохаммедом Реза Пехлеви (третий слева) в 1943 году

Впрочем, и для США тёплые отношения с Ираном играли особую роль, и значение этой страны для Вашингтона не исчерпывалось лишь тем, что Иран не поддержал арабское эмбарго на поставки нефти в США – нет, тогда Иран рассматривался вашингтонскими стратегами как реальный противовес Саудовской Аравии и «региональная сверхдержава», которая в решающий момент была бы способна взять на себя роль и «регионального жандарма», избавив тем самым США от необходимости делать «грязную работу» в странах Залива.

* * *

И Иран с радостью играл роль такого «полицейского». В 70-е годы только на американское вооружение было израсходовано более 26 млрд долларов. Для эксплуатации систем вооружения и военной техники монарх пригласил около 60 тысяч американских специалистов. При этом большая часть городов и провинций страны жили в ужасающей нищете: главные иранские дороги оставались без асфальта, большая часть страны обходилась без электричества, десятки тысяч жителей только в окрестностях Тегерана ютились в обитых жестью хибарах, повсюду можно было видеть массу нищих и бродяг.

Разумеется, любое проявление недовольства жестоко пресекалось. Поскольку многие оппозиционные политики были физически уничтожены или бежали из страны, единственной силой, противостоящей шаху, осталось радикальное исламское духовенство, одним из ярких представителей которого был священник из Кума Рухолла Хомейни. 

Мохаммед Реза Пехлеви с женой Сорайя Исфандияри-Бахтиари

Собственно, шах Реза Пехлеви сам сделал Хомейни главным оппозиционером, когда в  ноябре 1964 года он обвинил провинциального священника в антиправительственной деятельности и выслал из страны в Турцию. Оттуда Хомейни вместе с сыном Мустафой перебрался в Ирак, а затем в Париж. Постепенно вокруг Хомейни сформировалось ядро революционно-настроенных деятелей, которые верили, что только исламский путь способен обеспечить стране процветание и социальную справедливость.

В ответ на рост популярности Хомейни шах сделал ставку на национализм. Так, в 1971 году широко отмечалось 2500-летие персидской монархии в археологическом комплексе Персеполис. Следом шах решил заменить традиционный исламский календарь, сделав началом летоисчисления дату восхождения Кира Великого на царский престол. Хомейни тут же обвинил шаха в «отступничестве от веры» и призвал свергнуть «предателя».

* * *

Непосредственным началом Исламской революции принято считать события января 1978 года в Куме, когда демонстрация студентов против клеветнической статьи о Хомейни в государственной газете была расстреляна полицией. По различным данным, в ходе усмирения беспорядков погибло от 2 до 70 человек. Митинг памяти по жертвам полиции также привёл к новым человеческим жертвам, после чего волнения охватили все крупные города. 

Демонстрация студентов в Тегеране, 1978 год

Всё происходило словно по сценарию «цветных» революций. Так, именно в Тегеране впервые стали применяться так называемые «стены огня», когда поперек улиц раскладывались связанные горящие автопокрышки, мешающие полиции разгонять митингующих. Появился протест в форме самозахвата, когда группа людей занимает какое-либо публичное помещение, запирается там и покидает его лишь после выполнения их политических требований. Участились случаи и обычных нападений на полицейские участки и отделения политической полиции САВАК.

Наконец, в начале января 1978 года шах сдался и решил пойти на уступки, назначив новым премьер-министром доктора Щахпура Бахтияра, лидера либеральной нерелигиозной оппозиции.

Также он объявил о роспуске ненавистного САВАК, пытаясь такими образом умерить пыл исламских революционеров.

Но получилось наоборот: исламисты воспринимали каждую уступку со стороны властей как слабость шахского режима и ещё больше усилили натиск.

К примеру, в городе Шираз обезумевшая толпа не только разгромила штаб-квартиру отделения САВАК и «торжественно» сожгла все досье, но и буквально разрубила на части нескольких местных руководителей тайной полиции. Начались поджоги кинотеатров и нападения на пивные и винные заводы. 

Мохаммед Реза Пехлеви и президент США Ричард Никсон с Патрисией Никсон

* * *

Не в силах предпринять что-либо ещё, шах обратился за помощью к США, попросив оказать как финансовую поддержку, так и помощь по линии вооружений. Однако в 1976 году прагматичного Джеральда Форда сменил в Белом доме президент Джимми Картер, советники которого выступили против оказания помощи дискредитировавшему себя правителю. И США под угрозой санкций потребовали от Ирана выполнения требований оппозиции и освобождения политических заключённых.

Возможно, американским стратегам представлялось, что освобождённый иранский народ тут же начнёт строить многопартийную демократию по западному образцу, но всё произошло с точностью до наоборот: вышедшие из тюрем «оппозиционеры» тут же пополнили ряды  исламистов, считавших Америку «детищем сатаны».

Следом за США от шаха отвернулись и Европа, и собственные элиты, не желавшие терять контактов с Западом.

* * *

16 января 1979 года после 37-летнего правления шах Ирана Реза Пехлеви неожиданно оставил страну вслед за американскими советниками и военными специалистами. (Позже выяснилось, что он бежал в Египет, затем жил в изгнании в Марокко, на Багамах и в Мексике. где в июле 1980 года умер от лимфомы.)

Бегство шаха вызвало настоящий погром в центре города: толпы тегеранцев срывали со зданий барельефы, портреты и прочие символы последней иранской династии. Премьер-министр Бахтияр связался с Хомейни и попросил его вернуться в Иран для помощи в составлении новой конституции.

На Бахтияр недооценил революционного аятоллу.

Сразу после приземления Хомейни отказался от какого-либо союза с прозападной оппозицией, назвав «самого Бахтияра, его правительство, его парламент и всех его приспешников незаконными» и обещав «выбить зубы этому режиму».

На митинге исламистов от объявил о свержении правительства и назначении новых – исламских – министров. 

Демонстранты с портретами Рухоллы Хомейни

Что ж, когда премьер-министр Бахтияр осознал свою ошибку и отправил полицию для ареста Хомейни, было уже поздно: бойцы сил правопорядка массово переходили на сторону последователей аятоллы. На три дня Тегеран превратился в арену уличных боев между «хомейнистами» и лояльными правительству гвардейцами. Постепенно сторонники Хомейни взяли под контроль полицейские участки, военные части и начали раздавать оружие населению. В этих условиях фактического начала гражданской войны Высший военный совет армии Ирана объявил о своём нейтралитете, то есть фактически выступил на стороне исламистов.

Именно этот день и считается датой победы Исламской революции в Иране.