Причиной для высылки писателя из СССР послужила публикация в Парижском издательстве «ИМКА-Пресс» романа «Архипелаг ГУЛАГ», ныне, кстати, уже включённого в школьную программу. Обстоятельства, сопутствующие выпуску этой книги, а также события, развернувшиеся вслед за этим, сегодня кажутся уже чем-то абсолютно невероятным.
Итак, в 1959 году Александр Исаевич Солженицын написал рассказ «Один день Ивана Денисовича», опубликованный только в 1962 году. С этого момента со всех уголков СССР Солженицыну стали приходить письма от бывших заключённых, которые рассказывали о своей жизни в сталинских лагерях, созданных при Главном управлении лагерей (ГУЛАГ). Эти письма и стали основой для книги «Архипелаг ГУЛАГ», работа над которой шла в глубокой тайне. К примеру, основную часть рукописи Солженицын написал на хуторе бывшего министра эстонского правительства Арнольда Сузи. Дочь экс-министра Хелли на лыжах в рюкзаке привозила писателю еду, а назад увозила готовые страницы рукописи, которые потом прятались у различных доверенных лиц. И не напрасно: после присуждения писателю Нобелевской премии он находился под плотным «колпаком» КГБ: все разговоры в домах, где бывал писатель, прослушивались, чекисты таскали на допросы всех знакомых, требуя выдать тайники с архивом Солженицына.
Но и Солженицын владел навыками конспирации. Когда «Архипелаг ГУЛАГ» был дописан, Солженицын вместе с женой Натальей, плотно завесив все окна в доме, сфотографировал каждую страницу книги, а плёнки через Александра Андреева, внука писателя Леонида Андреева, он передал во Францию – в эмигрантское издательство.
На Западе книга хранилась до 1973 года, пока не произошёл несчастный случай. 66-летняя Елизавета Воронянская – доверенное лицо писателя – была задержана КГБ. После «конвейера», то есть непрерывного допроса, который продолжался пять суток, Воронянская выдала место хранения рукописи. Вернувшись домой, она повесилась. После этой трагедии Солженицын и дал разрешение опубликовать «Архипелаг».
В предисловии к первой публикации он писал: «Со стеснением в сердце я годами удерживался от печатания этой уже готовой книги: долг перед ещё живыми перевешивал долг перед умершими. Но теперь, когда госбезопасность всё равно взяла эту книгу, мне ничего не остается, как немедленно публиковать её».
* * *
Книга была опубликована в начале декабря 1973 года, вызвав настоящую бурю в СССР.
13 января 1974 года в газете «Правда» была напечатана статья «Путь предательства», где Солженицына впервые назвали «литературным власовцем». «Окна ТАСС» на улице Горького выставили большой плакат: уродцы с трубами и барабанами возносят «сочинения Солженицына», жёлтый череп, чёрные кости.
В ответ Александр Исаевич сделал заявление, в котором указывал на подтасовки фактов, совершаемые советскими органами печати: «Литературная газета» попалась на мародёрстве, на раздевании трупа: она цитирует захваченный экземпляр, 4-ю и 5-ю части «Архипелага», которые ещё не напечатаны, – в Госбезопасности делал выписки подозрительный «литератор»!
В Политбюро требовали показательной расправы. Так, Подгорный настаивал, чтобы Солженицыну дали максимальный срок с отбыванием в лагерях строгого режима в зоне вечной мерзлоты. К тюрьме или ссылке для писателя склонялись также Громыко, Шелепин и Косыгин. Однако шефу КГБ Андропову было важно сохранить на Западе репутацию гуманиста. Именно Андропов и предложил принудительно выдворить писателя на Запад, тем более что западногерманский канцлер Вилли Брандт не раз заявлял, что готов дать приют Солженицыну.
И вот 8 февраля Наталья Дмитриевна позвонила Солженицыну в Переделкино: принесли повестку с вызовом сегодня же в Прокуратуру СССР. Но Солженицын отправил бумагу обратно, приклеив к ней записку: «Я отказываюсь признать законность вашего вызова».
И днём 12 февраля был дан приказ об аресте Солженицына.
* * *
Как позже вспоминал полковник Олег Балашов, участник ареста Солженицына, дверь в квартиру открыла тёща писателя, мать Натальи Дмитриевны Солженицыной.
– Наш сотрудник объяснил, кто он такой: дескать, работник прокуратуры. Так, мол, и так. Тёща тут попыталась захлопнуть дверь, но сотрудник заклинил дверь ногой, и мы ворвались в квартиру. Каждый знал своё место, мы действовали согласно разработанному плану. Нас особо предупредили, что любые попытки совершить суицид должны быть пресечены. Поэтому мы, страхуясь, заблокировали доступ к колюще-режущим инструментам. В коридоре Солженицыну представитель Генеральной прокуратуры СССР зачитал документ о его принудительном приводе.
Солженицын держался достойно. Молча выслушав постановление об аресте, повернулся и ушёл переодеваться в библиотеку: у него уже давно был собран «чемодан зека» на случай ареста: чёрная шапка, телогрейка и рюкзак со всем необходимым в заключении.
Прямо из дома его доставили в тюрьму «Лефортово», а уже наутро его вывезли в «Шереметьево» – на вылет во Франкфурт-на-Майне.
– Когда мы появились в аэропорту «Шереметьево» и погрузились на борт лайнера, тут он только первый вопрос и задал: «Куда меня везут?» – вспоминал полковник Олег Балашов. – Мы ему отвечаем: «Александр Исаевич, прилетим – увидите!»
После приземления ему зачитали решение Президиума Верхового Совета СССР, что он лишается гражданства и выдворяется за пределы Союза. После чего его выпустили самолёта.
Все обстоятельства ареста и высылки Солженицын потом подробно описал в «Бодался телёнок с дубом».
* * *
Во Франкфурте писателя встречала сочувственная толпа человек в двести и представитель немецкого МИД. Германский бундестаг при заявлении канцлера Брандта о прибытии Солженицына в страну встал и долго аплодировал.
Писателя привезли в сельский домик нобелевского лауреата Генриха Бёлля под Кёльном. Оттуда Солженицын позвонил домой жене.
Вскоре дом Бёлля был буквально взят в осаду журналистами. И хотя Солженицына не особенно тянуло к немедленному общению с прессой, он вышел к микрофонам:
– Я достаточно говорил, пока был в Советском Союзе. А теперь – помолчу...
Правительство ФРГ предложило писателю поселиться в Германии, но он решил пока поехать в швейцарский Цюрих. Знакомство с Цюрихом было необходимо и для написания ленинских глав «Красного колеса» – перед революцией 1917-го Ильич жил в эмиграции именно здесь.
В Цюрихе он впервые встретился с Никитой Струве, издателем «Архипелага». Вскоре произошло и его знакомство с отцом Александром Шмеманом.
* * *
Всю неделю советские газеты печатали «отклики трудящихся» и письма деятелей культуры, приветствовавших «гражданскую смерть предателя». 14 февраля вышел приказ: изъять из всех библиотек все экземпляры произведений Солженицына.
