Для молодого поколения понятие цензуры сегодня абстрактно. «Мы родились тогда, когда советская цензура стала уже предметом изучения, а не реальности, – говорит куратор выставки Марина Савранская. – Мы можем познать ее только теоретически».
Цензурный контроль был скрыт от общества, попытки упоминания о цензуре неизбежно пресекались. Эту атмосферу секретности организаторы попытались передать в выставочном пространстве в «Мемориале». Чтобы понять, о чём идёт речь, посетителю нужно приложить некоторые усилия: что-то открыть, включить свет, отдёрнуть чёрные занавески, что-нибудь достать – на поверхности ничего нет. Все эти действия символизируют способы обхода цензуры через сокрытие смыслов.
Изданный Главлитом СССР секретный «Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в открытой печати, в передачах по радио и телевидению» (1976)На каждую букву русского алфавита организаторы подобрали слово, за которым спрятаны истории, иллюстрирующие фантастическую мелочность, патологическую придирчивость и хладнокровную безжалостность советской цензуры. У посетителей есть возможность увидеть всё, что скрыто, и погрузиться в истории, рассказанные через публикации советской прессы, фрагменты советских фильмов и песен и другие документы эпохи. Экспозиция выстроена не хронологически. Путь по выставке можно начать от алфавитной кассы. Например, советская цензура берёт свое начало с буквы Д – Декрета СНК о печати. За ней следует буква Г – создание Главлита, запрет литеры прячет за собой твёрдый знак и так далее.
Выставку в «Мемориале» невольно сравниваешь с одной из постоянных экспозиций Музея немецкого кино «Deutsche Kinemathek» в Берлине. В зале, посвящённом кино Третьего рейха, размещены шкафы с выдвижными ящиками, в которых установлены мониторы. Если посетители хотят посмотреть страшное и жуткое пропагандистское кино Третьего рейха, то они выдвигают ящики и приступают к просмотру. Всё закрыто, потому что смотреть на это стыдно: ощущается как бы чувство стыда устроителей выставки за представленный материал. Но не выставить его нельзя. Нечто подобное представляет собой и экспозиция в «Мемориале».
Советскую цензуру иногда сравнивают с террором, главным её символом стал красный карандаш. Предварительному просмотру подвергались произведения всех форматов: рукописные, печатные, изобразительные, музыкальные и визуальные, как создаваемые в стране, так и ввозимые из-за границы. Актёр и режиссёр Андрей Смирнов (он выступил на открытии выставки) хорошо помнит, как столкнулся с цензурой, будучи ещё совсем молодым, сразу же после выпуска из университета. «На каждой съёмочной площадке сидел генерал, который писал на нас абсолютно безграмотные доносы», – рассказал он. Одна из картин Смирнова пролежала на полке 20 лет, а некоторое его фильмы переснимались вплоть до абсолютного искажения авторского замысла. Режиссёра также на несколько лет отстраняли от работы. Но Смирнов приспособился работать в условиях цензуры и «резал тут и там», тем самым спасая свои киноленты. И таких умелых «хирургов» в СССР было немало.
Нарком внутренних дел Николай Ежов, который стоял рядом со Сталиным, был арестован и расстрелян. Цензура отредактировала фотографию
В советские времена бытовали разговоры: при цензуре, мол, авторам ещё лучше пишется. У некоторых даже сложилось мнение, что если бы не цензура, то мир не знал бы многих литературных шедевров. Представители германского фонда имени Фридриха Эберта считают иначе. Они называют настоящим страданием для человека запрет на выражение собственных мыслей. В наше время трудно представить себе, что чувствовал Василий Гроссман, когда ему сказали, что его роман «Жизнь и судьба» печататься не будет. Ему было важно обратиться к читателям. Роман был опубликован только во времена перестройки.
За небольшим пространством выставки стоят сотни разрушенных жизней и уничтоженных произведений. Организаторами была проделана огромная работа, чтобы собрать из тысяч примеров самое важное и показательное. Но границы экспозиции не позволяют показать всё, всех и сразу. Как и границы этой публикации. Сама выставка – это лишь начало разговора о советской цензуре, который на её фоне продлится в «Мемориале» до 22 августа. Цензура в советской журналистике, например, – это отдельная тема. До 1990 года свобода массовой информации существовала как привилегия, которую раздавали члены Политбюро ЦК КПСС. C их согласия определённые материалы можно было напечатать, скажем, в «Московских новостях», но больше нигде.
Казалось бы, «Мемориал» рассказывает о том, что никогда уже не сможет повториться. В прежнем виде – да. Но история циклична: появившийся недавно реестр запрещённых сайтов и контроль комментариев и репостов в социальных сетях говорят о возрождении старых практик в новой цифровой реальности.
