Историческая наука во все времена давала большой простор для манипуляций и авантюр с целью поддержания выгодной режиму идеологии. Не исключение и сегодняшняя Россия, где за «официальную» историю отвечают идеологи и политтехнологи, вкладывающие в уста политиков необходимые исторические мифы.
«Здесь меня смущает отличие даже от сталинских времён, когда исторические концепции поручалось формировать профессиональным историкам. Сейчас этого нет. Теперь исторические позиции озвучивает Владимир Путин, Сергей Нарышкин, Сергей Иванов и Владимир Мединский», – делится своими опасениями историк Николай Сванидзе.
Практически в каждом своём публичном выступлении президент обращается к историческим темам, даёт свою трактовку событий. Например, на пресс-конференции в 2019 году Путин пообещал написать статью о причинах Второй мировой войны, «Мюнхенском сговоре» и пакте Молотова–Риббентропа. По мнению Сванидзе, эта статья обязательно станет «программной» – будет изучаться в школах, вузах, общепринятая позиция в стране будет именно такая, и профессиональному цеху будет непросто добиться озвучивания своих позиций и трактовок.
Николай Сванидзе. Фото: Евгения ДавыдоваНовые поправки в Конституцию подтверждают важность исторической политики для государства. На законодательном уровне планируется закрепить один из методов этой политики – борьбу с «фальсификацией истории». Теперь государственные исторические войны будут легализованы.
Как исправляют историю
Одним из новых методов управления трактовками стала «война архивов», одной из сторон исторической дискуссии опубликовываются данные архивов, чтобы опровергнуть публичные заявления оппонента, отмечает руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского центра Карнеги Андрей Колесников. Так, Министерство обороны вступило в старый спор о том, насколько оправданным было невмешательство Красной армии в вооружённую борьбу восставших поляков – Армии Крайовой (подпольщиков, боровшихся против немецкой оккупации). Советские войска находились по другую сторону Вислы напротив варшавского района Прага, но не оказали помощи повстанцам.
Также государство избавляется от некоторых исторических памятников, которые могут бросить тень на выбеленный исторический облик современной России. «В Твери местная администрация решила демонтировать мемориальные доски со здания Медицинской академии, где в марте 1940-го были расстреляны поляки. Чиновники выразили сомнение насчёт подлинности этих событий», – говорит Колесников.
Ещё один инструмент – конкуренция жертв. В августе 2019 года в урочище Сандармох – месте массовых расстрелов и захоронений во время сталинского Большого террора 1937–1938 годов – проводились раскопки Российского военно-исторического общества. Организация утверждала, что в урочище похоронены красноармейцы, расстрелянные финскими оккупантами, а не жертвы репрессий. «Глупо мериться трупами, имеющими разное происхождение. Мне кажется, это моральная практика, которая будет употребляться чаще», – заключает Колесников.
Возвращаются в современную официальную риторику и советские идеологические клише – например, миф о расстреле поляков в Катыни немцами, а не сотрудниками НКВД.
Точки зрения, альтернативные официальной, искореняются. Этим, в частности, объясняется борьба с неправительственными историческими организациями (например, с «Мемориалом»), которые объявляют иностранными агентами, разоряют штрафами – отмечают участники дискуссии.
Председатель Совета правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов. Фото: Иван АбатуровШколы держат оборону
Власть, которая пишет свою победоносную версию истории, не единственный субъект в борьбе за смыслы. На том же поле боя находятся школьные учителя, не желающие преподавать историю однобоко, в государственной трактовке. В 2007 году правительство лоббировало две книги для учителя: «Новейшая история России 1945–2006 гг.» и «Обществознание. Глобальный мир в ХХI веке». Их тогда выпустило издательство «Просвещение». В этих учебниках оправдывались сталинские репрессии, а исторический период 1900–1945 годов был пропитан идеей изоляционизма, подводящей школьника к мысли, что «железный занавес» – вынужденная мера, которая уберегала Россию от влияния извне. Корректируют государственную «историю побед» и неправительственные организации, гражданские инициативы, которые проводят акции памяти, добиваются установки памятников, рассказывающих о неудобных исторических событиях.
«Мемориал» уже 20 лет проводит всероссийский конкурс исторических школьных работ «Человек в истории. Россия – ХХ век». «На него четыре года не прекращает свои нападки государство», – отмечает историк Никита Соколов. В 2019 году на сайте организации вышло заявление о том, что учителей и победителей конкурса вызывают на беседы с ФСБ и чиновниками. В 2016 году на церемонии награждения победителей жюри конкурса облили зелёнкой. Бросают тень на организацию и её деятельность судебные разбирательства по делу главы Карельского отделения «Мемориала» Юрия Дмитриева. В июне 2018 года против него было возбуждено новое уголовное дело о насильственных действиях сексуального характера.
Уголовное дело в отношении главы Карельского отделения «Мемориала» Юрия Дмитриева вызвало широкий общественный резонанс. Фото: MediafondДве памяти
Оплотом альтернативного взгляда на исторические события, более профессионального и отделённого от государства, стало «Вольное историческое общество». В 2017 году общество представило доклад «Какое прошлое нужно будущему России». Это была попытка объяснить исторические процессы в нашей стране. Социологическое исследование, проведённое историками, доказало существование «двух памятей»: государственной и народной. Память народа формируется людьми и проявляется в виде интереса к истории семьи, города, края. Сюда же относятся акции «Бессмертный полк» (когда это была ещё общественная инициатива) и проект «Последний адрес».
«Исследование „Вольного исторического общества” во главе с социологом Григорием Юдиным показало, что соотношение сил – 50 на 50», – обнадеживающе замечает Соколов.
Историк Никита Соколов. Фото: Wikimedia Commons / TempusПо его мнению, не придерживается государственной идеологемы культурный и образовательный Ельцин-центр в Екатеринбурге, который вполне корректно освещает события 1990-х годов. Под давлением общественных инициатив государство не решается совсем игнорировать тёмные страницы истории страны. Так, был возведён памятник жертвам политических репрессий «Стена скорби». Историк Иван Курилла утверждает, что данный пример показывает неспособность государства «зачистить пространство» от конкурентов.
Ленин в километре от Кремля
Конкурентами, по мнению эксперта, являются и коммунисты (памятники Ленину, доставшиеся нам от Советского Союза, стоят повсеместно), Православная церковь, которая «захватывает пространство», возводя храмы, кресты на перекрёстках дорог, и общество, организуя акции вроде чтения имён у Соловецкого камня и поддерживая такие инициативы, как таблички «Последнего адреса».
Историк Иван КуриллаЭто всё сильные акторы, которые контролируют историческое пространство, но доминирующего в нашей стране до сих пор нет, отмечает Курилла. «Наша страна парадоксальна: государство смогло оформить пространство вокруг Кремля, но уже в километре от него стоит Ленин, а в другом направлении висят таблички „Последнего адреса”. <…> Историческая память в России – до сих пор пространство больших битв. Государство хочет казаться всевластным, но оно таким не является», – заключает Курилла.
