Версия официальная
О Курской битве сказано и написано очень много. Кровопролитное сражение, впечатляющее своими масштабами, стало переломным в ходе Великой Отечественной войны. Генерал-полковник Олег Александрович Лосик вспоминал: «История войн… не знала другого такого танкового сражения, какое развернулось под Курском.С нашей стороны в контрнаступлении участвовали особенно крупные танковые силы. В составе фронтов имелось пять танковых армий, 14 отдельных танковых и механизированных корпусов, а также значительное количество отдельных танковых бригад и полков, насчитывающих около 5 тысяч танков и самоходно-артиллерийских установок. Это в 7 раз больше, чем в контрнаступлении под Москвой, и почти в 5 раз больше, чем под Сталинградом».
Такую оценку дал и начальник штаба 48-го танкового корпуса генерал Фридрих Вильгельм фон Меллентин: «Этой операции суждено было стать величайшей танковой битвой в истории войн». Два мощных кулака врезались друг в друга. Обе стороны понимали, что именно здесь сейчас решается судьба всей войны. Если Третий рейх одержит победу, то он сможет продолжить наступление, если же сильнее окажется СССР, то Красная армия добьётся жизненно важного перелома. Поэтому сражение было особенно жестоким и кровопролитным.
— Гибло наших больше, потому что мы лезли напролом, смелостью наши парни брали, смелостью! Таранили танки, танковый десант, с машины слезет — и в рукопашную, — вспоминал участник сражения Виктор Владимирович Максимов.
Советские солдаты ведут огонь на Курской дуге. Фото: Наталья Боде / РИА Новости— Вот мы снова на Курской Дуге. Первый бой. Жутко видеть идущие на тебя «тигры» и «пантеры» с крестами и свастикой. Мы ударили по ближнему вражескому танку из орудия, он сразу загорелся. Пулемёты закончили дело, расстреляв экипаж, который покидал горящую машину. А для нас главная задача — в горячке боя не подставить врагу свой борт. Тогда пропал! Броня нашего танка накалилась, а тут ещё стреляные гильзы падают, часть пороха в кабине догорает. Дышать нечем, два вентилятора едва успевают дым разгонять. Мы бьём, и по нам стреляют… На поле всё больше горящих танков — вражеских и наших. Горят трупы, в оставленных танках рвутся снаряды. Ад кромешный! От этих взрывов башни весом восемь тонн летят, как фанерные. За несколько метров. Командир кричит: «”Фердинанд” слева!». Выстрел! И горит вражеское чудовище. И тут по нашему танку долбануло. Да так крепко, что в глазах потемнело, и мы все оглохли. Я оглянулся на командира и вижу, что он сидит, шевелит губами, а я ничего понять не могу. Смотрю в триплекс: ствола у нашего танка нет, снарядом снесло, башню заклинило, не поворачивается. Кое-как добрались мы до своих. Посмотрели на свою изуродованную машину, погоревали. Но потом увидели, что не одни мы такими из боя вышли, — вспоминал участник сражения Сергей Иванович Соколенко. Казалось бы, точка.
Всё понятно: 23 августа советские войска победили и перешли в наступление. Третий рейх дрогнул. Всем стало понятно, что в войне наступил коренной перелом и теперь уже фашистам пришлось отступать. Но… Чем дальше от нас 9 мая 1945 года, тем больше появляется самых разнообразных, скажем так, «альтернативных» точек зрения. Пятьдесят лет назад маршал Советского Союза Иван Баграмян писал: «Фальсификаторы истории, тщетно стремясь умалить значение нашей победы под Курском, Орлом, Белгородом и Харьковом, пытаются представить Курскую битву как заурядную операцию, ничем якобы не выделяющуюся среди других». Например, в газете «Die Welt» была опубликована статья, посвящённая Курской битве под названием «”Победа” Красной армии, которая на самом деле была поражением» («Der “Sieg” der Roten Armee, der in Wirklichkeit eine Niederlage war»). В ней были собраны мнения немецких историков о грандиозной битве.
Версия альтернативная
— В битве под Прохоровкой советские войска потерпели сокрушительное поражение, — уверен историк Матиас Уль. — Однако их командование преподнесло итог сражения как победу и сообщило об этом в Москву. В свете окончательной победы Красной армии в Курской битве это выглядело потом достаточно правдоподобно. Также есть версия, что немцы сами «подарили победу» Красной армии, поскольку слишком поздно развернули операцию под названием «Цитадель». Мол, если бы удар был нанесён в мае, то Советский Союз не смог бы противостоять серьёзно в этой битве. Но вмешался Гитлер, который хотел нарастить силы, поэтому наступление задержалось.
У этой гипотезы есть и противники, причём с немецкой стороны. Наиболее авторитетным является Роман Тёппель — историк, мемуарист, писатель, автор книги «Курск 1943. Величайшая битва Второй мировой войны», использовавший в своём исследовании архив генерала-фельдмаршала Эриха фон Манштейна.
Генерал-полковник Герман Гот и генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн за обсуждением, 21 июня 1943 года. Фото: Федеральный архив Германии «Многие генералы вермахта, выступавшие за проведение Курской битвы, потом стали утверждать, что идея развернуть это сражение принадлежала исключительно Гитлеру, — пишет Тёппель. — Однако это не так. Как раз Гитлер был поначалу против Курской битвы. С идеей провести операцию ”Цитадель” выступил командующий 2-й танковой армией генерал-полковник Рудольф Шмидт. А затем в её необходимости убедили и Гитлера».
Эту точку зрения поддерживает и российский историк Юрий Мухин: «У немцев в 1943 году была альтернатива Курской битве — они могли быстро откатиться за Днепр, очень сильно выровняв фронт, и зарыться на левом берегу в землю. И требовать переговоров о мире или перемирии. Но они полезли под Курском решать войну в свою пользу. И не в Гитлере дело — здесь все фельдмаршалы пытались доказать ”иванам” своё превосходство».
Высказал Тёппель своё мнение и о дате проведения операции: «В ряде военных мемуаров приходится читать, что если бы немцы начали эту операцию в мае 1943 года, то она бы прошла успешно. Но это совершенно не соответствует действительности: в мае начать её было невозможно, поскольку погодные условия на Восточном фронте этого не позволяли: беспрерывно шли дожди». Стоит ещё немного рассказать о сражении под Прохоровкой. Ведь именно здесь некоторые западные историки видят искажение действительности. Главным же идейным вдохновителем всех сторонников альтернативной версии является немецкий историк Карл-Хайнц Фризер.
Оценивать то сражение, конечно, сложно, настолько разнятся данные советских и немецких источников. Понятно точно лишь одно: битва действительно была масштабная, жестокая и кровопролитная. Перевес сил был на советской стороне. Но, по версии Фризера, всё превосходство было нивелировано ошибками советских командиров, которые сами не верили в то, что битва может закончиться для них победой. И поэтому их действия носили хаотичный характер. В качестве доказательств Карл-Хайнц приводил воспоминания участников сражения.
Вот воспоминания Рудольфа фон Риббентропа (сына министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа), командовавшего ротой: «…Пройдя 100—200 метров, мы были потрясены: перед нами появились 15, 20, 30, 40, а затем и просто бессчётное число русских Т-34. Теперь эта стена танков шла на нас. Машина за машиной, волна за волной, наращивая невероятное давление, на максимальной скорости двигалась на нас… Танки на максимальной скорости прошли пик высоты 252,2, они двинулись вниз по склону, атакуя две немецкие танковые роты, которые стояли в низине, и открыли по ним огонь. Русские хотели уничтожить немецкие танки, используя своё численное превосходство. Очевидцы стали свидетелями атаки камикадзе, на которую шли русские: если бы их атака продолжилась, то, раздавив танки нашего батальона, они бы тем самым осуществили прорыв фронта, что повлекло бы за собой самые плачевные последствия для немцев.
Экипаж немецкого танка Waffen SS заряжает гранаты во время боя на Курской дуге в июле 1943 года. Фото: Федеральный архив Германии Однако в считаные минуты всё изменилось, и, казалось бы, неизбежный успех обернулся для атакующих катастрофой. Причиной этого была невероятная неосторожность. Русские забыли про свои противотанковые рвы. Вышеупомянутые препятствия 4,5 м в глубину были вырыты советскими сапёрами ниже уровня высоты 252,2 по всей линии немецкой, а теперь советской атаки. Все новые Т-34 шли на холм, а затем набирали скорость и обрушивались в свои же противотанковые рвы, прежде чем увидеть нас… Большая часть этих танков была расстреляна. Это был ад из огня, дыма, убитых и раненых, а также горящих Т-34. На противоположной стороне рва было только две немецкие танковые роты, которые не смогли бы остановить эту стальную лавину, но теперь они вели стрельбу не по движущейся цели. Вскоре в бой ввели четыре танка «Тигр», которые находились на левом фланге дивизии».
Ещё Фризер вспомнил 29-й танковый корпус, который был заранее обречён на полное уничтожение из-за отсутствия разведки. В одном из интервью на вопрос «Кому принадлежит победа в сражении под Прохоровкой?» Карл-Хайнц ответил: «С тактической точки зрения победили немецкие войска, а для советских этот бой обернулся преисподней. С оперативной точки зрения успех русских заключался в том, что немецкое наступление было на время остановлено, хотя изначально Красная армия планировала уничтожение двух танковых корпусов противника. Стратегически это была неудача русских, так как под Прохоровкой планировалось развернуть 5-ю гвардейскую танковую армию, которая впоследствии должна была играть главную роль в летнем наступлении».
С мнением Фрейзера не согласен доктор исторических наук, обозреватель журнала «Историк» Олег Назаров:
— Победа Красной армии под Курском избавила от иллюзий и союзников СССР по антигитлеровской коалиции, которые третий год тянули с открытием второго фронта. Они бы делали это и дальше, но Курск показал, что Советский Союз в состоянии разгромить Третий рейх и его сателлитов в одиночку. Это сулило такие перемены в Восточной и Центральной Европе, мысль о которых избавила президента США Франклина Рузвельта и премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля от меланхолии.
Есть и ещё одна версия, в которой Гитлер обвиняется в провале операции, потому что приказал «тормознуть» наступление из-за высадки англо-американских войск на Сицилии и как можно быстрее перебросить в Италию танковые части из-под Курска. Об этом писал американский историк Роберт Пейн. Он писал: «Гитлер отменил битву за Курск, так как его потери в танках достигли головокружительных размеров. Но была и другая, возможно, даже более важная, причина: 10 июля союзники высадились в Сицилии». Тёппель с этим не согласен, считая, что этот миф запустил в своих мемуарах Эрих фон Манштейн, чтобы свалить вину за поражение в Курской битве на фюрера.
Так кто же победил?
— Курская битва была колоссальным событием — с обеих сторон в ней участвовало около 3 миллионов человек. Более 850 тысяч с нашей стороны. Потери бронетехники — более 7,5 тысячи единиц. «Мы сражались с очень опытным и подготовленным противником, — уверен российский историк Валерий Замулин. — Говорить, что события не было, трупами закидали, – глупости. В интернете встречаются спекуляции, якобы под Прохоровкой мы проиграли, потому что большие потери. Глупости… Критерий оценки победы опирается на количество выполненных боевых задач. Немцы свои задачи не решили, а мы — наоборот. И это сражение считается выигранным нами».
С этим согласен и другой российский историк — Александр Исаев: «Прохоровка сузила возможности немцев вести какие-либо операции на юге (Курской Дуги). Возможности что-то делать на юге с учётом понесённых с первого дня (операции «Цитадель») потерь у (командующего войсками на южном фасе Эриха фон) Манштейна не было».
Такого же мнения придерживается и куратор Военно-исторического музея бундесвера в Дрездене Йенс Венер: «Главный результат Курской битвы заключается в том, что после поражения в ней у немцев больше не было возможности развертывать крупные наступательные операции. Это было последнее масштабное наступление вермахта на немецко-советском фронте в период Второй мировой войны, после которого нацистская Германия окончательно утратила инициативу на Восточном фронте».
У Романа Тёппеля несколько иное мнение на этот счёт: «Курская битва была крупнейшим и одним из самых кровопролитных сражений Второй мировой войны, но ни в коем случае не решающим. Ведь самое позднее уже в 1942 году, после провала операции ”Барбаросса” и двух неудачных германских наступательных операций на Восточном фронте, а также с вступлением в войну США, после сражения у атолла Мидуэй, в результате которого инициатива на тихоокеанском театре военных действий перешла к американцам, стало ясно: эту войну Германии не выиграть».
***
По мнению многих историков (как российских, так и западных, и в том числе немецких), главным результатом Курской битвы стал перехват инициативы у Германии. Если до этого момента фашистские военачальники придерживались чёткого плана и старались методично его выполнять, заставляя ошибаться советских командиров, находящихся под колоссальным давлением опытного противника, и бездарного, не боящегося больших потерь собственного верховного командования, то потом всё изменилось. Уже Красная армия уверенно шла вперёд, а противник в панике метался и допускал оплошности.
– Наша армия за каждый день сражения на Курской Дуге теряла до 10 тысяч бойцов. Мы сражались с очень грозным врагом. Победить «Тигр» не так-то просто. Не каждый снаряд брал его лобовую 22-сантиметровую броню. «Тигр» был к тому же оснащён четырьмя крупнокалиберными пулемётами, которые били точнее наших. И к началу Курской битвы нам по-настоящему ещё никто не помогал. Мы бились один на один. Другой бы народ не выстоял, наш победил! Мы были молодыми, необстрелянными и противостояли войску, которое прошло хорошую школу, — вспоминал ветеран Соколенко.
Данные о потерях сильно разнятся в зависимости от источников. Например, в 12-томной энциклопедии «Великая Отечественная война 1941—1945 годов» написано: «Советские войска потеряли более 863 тыс. человек, в том числе более 254 тыс. безвозвратно, свыше 6 тыс. танков и САУ, почти 5 300 орудий и миномётов, 1 626 боевых самолётов». Потери Третьего рейха были меньше: по разным источникам, от 130 до 420 тысяч человек было убито или пропало без вести, от 1 500 до 2 900 танков и около 1 700 самолётов было уничтожено или выведено из строя.
Кладбище немецких солдат возле станции Глазуновка. Орловская обл. Фото: Министерство обороны РФ Хотя цифры полностью на стороне Германии, но именно после Курской битвы Третий рейх был лишён возможности продвигаться дальше. Не помогла и новая техника, на которую так рассчитывали фашисты. Тяжёлые танки «Тигры» и «Пантеры», а также тяжёлые противотанковые самоходные орудия «Носорог» и «Фердинанд» могли изменить ход истории. Советский Т-34 являлся лучшим средним танком того времени, но противостоять им у него вряд ли бы получилось, к моменту сражения на Курской Дуге у Германии уже не хватало производственных мощностей и ресурсов, чтобы противостоять антигитлеровской коалиции. До полной победы было ещё очень далеко. Германия не собиралась ни прекращать войну, ни уходить с русской земли.
— Иронией истории является то, что советские генералы стали усваивать и развивать искусство оперативного руководства войсками, получившее высокую оценку немецкой стороны, а сами немцы под давлением Гитлера перешли на советские позиции жёсткой обороны — по принципу «во что бы то ни стало», — считает немецкий историк Манфред Pay. Благодаря сосредоточению немецких войск на Курской Дуге англо-американские войска смогли действовать в Италии, тем самым ускорив процесс распада фашистского блока. В сентябре 1943 года Италия оказалась «вне игры». Авторитет СССР как лидера антигитлеровской коалиции значительно укрепился. В августе 1943 года в аналитическом документе комитета начальников штабов США отмечалось: «Россия занимает во Второй мировой войне доминирующее положение и является решающим фактором в предстоящем поражении стран оси в Европе».
