Кельты в большинстве своем были народом христианским, в значительной степени просвещенным евангельской проповедью. Язык кельтов впитал в себя христианские понятия и образы. Христианство соединило в себе культуру греческого языка и двухтысячелетнюю историю богооткровения иудейского народа. В кельтской Шотландии и Ирландии, в отличие от поздних англосаксонских времен, просвещение касалось не только короля и придворных, но фактически всего народа. Люди в этих землях жили родами, и, как правило, глава рода выдавал земли для постройки монастырей и церквей миссионерам и священникам, которые просвещали народ. Христианские идеалы в значительной степени сформировали самосознание кельтского народа. Из монастырей Ирландии и Шотландии вышли многие миссионеры.
В силу названных причин борьба Артура, объединившего королей мелких земель, рыцарей, кельтский народ на освободительную борьбу с англо-саксами и римлянами, представляет собой борьбу не только за земли и владычество, но и за право жить по правилам своей культуры. Это мы увидим из фрагментов повествования Томаса Мэлори «Смерть короля Артура». Томас Мэлори написал книгу о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола в середине XV века. В 1485 году английский первопечатник Уильям Кэкстон издал книгу Мэлори под названием «Смерть Артура». Она стала своеобразной энциклопедией артуровского цикла. В приведенной в книге информации, автор, по его собственным словам, опирается на Французскую Книгу, которую он перевел. Историчность фигуры короля Артура до сих пор является спорной. Впрочем, хотя в корпусе повествования о короле Артуре встречается немало собирательных элементов, сохранившихся в кельтских и французских преданиях, археологические раскопки подтверждают, что он действительно существовал. Как бы то ни было, артуровский эпос оказал огромное влияние на самосознание британцев.
На стыке истории и мифа
Наиболее вероятное местонахождение рыцарского замка короля Артура – легендарного Камелота – местечко Саут-Кэдбери, графство Сомерсетшир. Там сохранились руины замка Кэдбери, который, как считают археологи, и послужил прообразом Камелота. Именно там в эпоху рыцарей находились крупнейшие укрепления бриттов и жил, как предполагается, король Артур, который мог собрать самую большую армию на острове. Первым эту гипотезу выдвинул Джон Лиланд, хранитель древностей при дворе короля Генриха VIII. Это утверждение подкрепляется и некоторыми археологическими данными – в 60-х годах XX века во время раскопок, проводившихся в этом районе археологом Лесли Элком, было обнаружено, что относящийся к железному веку форт Саут-Кэдбери был заново укреплен в V веке, то есть в то время, когда вполне мог существовать король Артур. Построили форт еще в I веке до н. э., а в 83 году н. э. он был захвачен римлянами.
Великий христианский король
Мудрость короля Артура – первая ассоциация, которая возникает при воспоминании его имени. Время его правления отмечено междоусобными войнами землевладельцев, рыцарей и королей. В этих войнах король Артур добыл себе непререкаемую славу своей смелостью и достойным поведением. По легенде, он объединил сильных и смелых за круглым столом, создав цвет рыцарства, и так решил проблему распрей. Рыцари должны были отличаться честью и доблестью. Вот что говорил об Артуре король Шотландский Ангвисанс: «Сэр, тебе надлежит занять место надо всеми христианскими королями, по твоей рыцарской доблести и доброму разумению, никогда тебя не оставляющему. Шотландия никогда не терпела урону с тех пор, как ты коронован королем, а когда нами правили римляне, они грабили наших старейшин и губили наши жизни». Даже римские сенаторы, приехавшие в Камелот в качестве послов для передачи требований римского правителя, свидетельствуют о нем: «… изо всех монархов, каких мы видели на свете, он – самый великий король, ибо мы видели на Новый год за его Круглым Столом девятерых королей и наилучшую рыцарскую дружину, какая существует на земле, ибо они всем взяли: и мудростью, и красноречием, и доблестью, и богатством».
А вот как король Артур вызывает на поединок императора Луция: «Поезжайте прямехонько к сэру Луцию (говорит он своим посланникам – А. О.) и передайте ему, что я повелеваю ему немедля удалиться из моих владений. Если же он откажется, пусть тогда готовит свое войско к бою, и мы своими руками разрешим этот спор, а это будет куда достойнее, чем разорять беззащитный народ».
Клятва короля Артура
Когда Артуру пришлось защищать свои земли, на которые напали пять соседних королей, разоряя все на своем пути, король дал следующую клятву: «Увы! – вскричал Артур, – ни на месяц не было мне покоя с тех пор, как я коронован королем этой страны. Теперь же не успокоюсь я до тех пор, покуда не встречусь с этими королями на поле честной битвы, в том я сейчас даю клятву: не будут мои верные подданные обречены бедствиям и погибели по моей вине. И потому пусть, кто пожелает, едет со мною, а кто не пожелает, пусть остается».
Характерно, что король Артур защищает свой народ от разорения путем честной битвы со своими врагами лицом к лицу. В первую очередь он подвергает опасности себя и этим доказывает свое первенство. Затем он зовет на бой только тех, кто хочет идти.
Возможно, здесь есть идеализация доблестей короля, но важно учесть, что именно эти сказания формировали представление о чести кельтского и позже европейского народа.
Клятва рыцарей Круглого Стола
В повествовании Томаса Мэлори рассказывается, чему Артур учил своих рыцарей: «…собрал у себя король Артур всех рыцарей и оделил их дарами и землями; и наставил он их никогда не совершать грабежей и убийств, бежать измены и даровать пощаду тому, кто испросит, – иначе утратят они навечно добрую славу и покровительство короля Артура; а также всегда заступаться за дам, девиц, благородных женщин и вдов, защищать их права и никогда не учинять над ними насилия под страхом смерти. И еще наставлял их Артур, чтобы ни один из них не подымал оружия для несправедливой войны – ни ради славы и ни за какие богатства земные». В этом поклялись ему все рыцари Круглого Стола, и молодые, и старые. И с тех пор каждый год, в день великого праздника Пятидесятницы, они повторяли свою клятву. Рыцарь, нарушивший эту клятву (а такие были), покрывал себя позором и, конечно, не мог больше оставаться среди рыцарей Круглого стола.
[caption id="attachment_5463" align="aligncenter" width="1100"]
В тени библейских образов
В рассказах о короле Артуре много библейских аллегорий, появление которых можно объяснить либо воспитанием на библейских сюжетах, либо сознательно выстроенными параллельными местами. Например, борьба Артура с великаном, мучившим его народ, очень напоминает сражение Давида с Голиафом. Он идет на неравную борьбу с великаном, который победил множество других рыцарей, вдохновляясь не уверенностью в своих силах, а победой Божией над злом. Артур так обращается к нему: «Ах ты, вор, да поразит тебя Тот, Кто владеет миром! Ибо ты мерзейший негодяй, когда-либо живший на свете, и кормишься по-злодейски, дьявол да заберет твою душу! По какой такой причине убил ты, мужлан, этих христианских младенцев? Многих ты сделал мучениками в этой земле! И потому теперь получишь и ты свою меру с помощью святого Михаила, которому принадлежит эта гора. Почему погубил ты прекрасную герцогиню? Готовься же, песий сын, ибо нынче ты умрешь от моей руки!»
Слух об этом вскоре прошел всюду, люди пришли к королю и благодарили его за то, что их враг уничтожен.
«За все это благодарите Господа, – сказал Артур, – а не смертного человека. Да смотрите, разделите все поровну, чтобы каждому досталась его доля».
А своему кузену сэру Хоуэллу Артур велел построить на той скале церковь во имя святого Михаила.
Другой фрагмент напоминает обличение пророком Самуилом Давида за его грех с Вирсавией. К трагедии и тяжким последствиям здесь привел даже не грех, а только неоказание милосердия. Один из героев повествования, король Пелинор, ехал по поручению короля Артура спасти увезенную силой даму. По дороге он встретил прекрасную светловолосую девушку с раненым рыцарем на коленях, которая горячо просила его о помощи, но король Пелинор слишком занят был своим делом и не помог. На обратной дороге он увидел только останки девушки и рыцаря. По прибытии ко двору короля Артура он поведал им эту историю. Королева Гвиневера, жена короля Артура, сильно порицала его, что он не спас жизнь этой девушки. А волшебник Мерлин сказал: «Да и как же не горевать вам столь жестоко, – сказал тут Мерлин. – Ведь эта девушка была ваша родная дочь, рожденная владетельницей Рульской, а рыцарь тот мертвый был ее возлюбленным, с которым должна она была обвенчаться, и был он юноша добрый, славный рыцарь и показал бы себя доблестным мужем. Он ехал ко двору Артура, имя же ему – Милес Ландский. На него напал с тыла и копьем его насмерть поразил некий рыцарь по имени Лорейн Свирепый, рыцарь коварный и трусливый. А она от великой горести и печали зарезалась его мечом. Звали же ее – Алина. Теперь за то, что вы не остановились и не оказали ей помощи, доживете вы до такого дня, когда лучший ваш друг предаст вас, попавшего в злейшую беду, какую только случится вам изведать. За этот ваш проступок судил вам Бог, что покинет вас в беде тот, на кого вы будете полагаться более, чем на кого-либо еще на свете, что оставит он вас и вы примете так свою погибель».
Людям того времени была очевидна связь греха – немилосердия, нелюбви к ближнему – с его последствиями в жизни человека. Эта связь почти утеряна нами сегодня.
Страха ради иудейска
«Сер Дамас – коварнейший из рыцарей, он лжив, он изменник и к тому же трус, каких свет не видывал».
Необходимым качеством рыцаря было умение распознавать зло, обличать его и открыто противостоять ему.
Сэр Дамас заточил хитростью в свою темницу много достойных рыцарей. Он хотел, чтобы они сразились за него с его братом, которого он обокрал. Но не нашлось среди рыцарей ни одного, желающего за него сразиться, и умерло от голода в темнице уже 18 рыцарей. Достаточно было одного желающего, чтобы отпустили всех, но они рассказали Артуру, который тоже попал туда: «Оттого, что Дамас этот – такой коварный предатель, мы не желаем за него сражаться даже под страхом смерти, хоть и совсем исчахли от голода и еле держимся на ногах».
Изнуренные люди перед лицом смерти не соглашаются на сделку с совестью. Смелость называть зло злом и стоять на этом до конца в более поздние времена была утрачена. Такие люди, как сэр Дамас, впоследствии могли занимать высокое положение в обществе, и их не обличали, но им служили. Не только в Британии. Служение «сэру Дамасу» исчерпывающе характеризует советский период нашей истории. Люди предавали друг друга иногда от страха, иногда ради выгоды, иногда ради удовольствия и желания разделаться с тем, кто лучше тебя.
Добровольный союз со злом, нечувствительность ко греху и его последствиям стали причиной величайшего слома человечности в XX веке, привели к тому, что Мераб Мамардашвили назвал антропологической катастрофой.
Рыцарь в женской ипостаси
Прекрасная дама – это женщина, сочетающая в себе добро и красоту. Добро предполагает ум и мудрость. Красота предполагает достоинство. Прекрасная дама – это не постная леди, не «синий чулок», какой не была, конечно, королева Гвиневера. Это та, которая могла соответствовать рыцарю в женской ипостаси. Понятия рыцарства и прекрасной дамы неотделимы друг от друга, они формировали своих носителей, задавали тон.
Часто можно слышать более поздние и особенно современные усмешки. Например, один историк описывал некую женщину примерно так: она была королевой куртуазной любви, то есть свои страсти и похоть прикрывала томными вздохами. Возможно, та женщина, о которой он это говорит, такая и была, но возможно и другое: в опыте современного человека нет понятий рыцарства, поэтому все, что ему непонятно, он хочет объяснить близкими знакомыми ему категориями. XX век знает подобные теории, приписывающие основной мотив поведения человека страху смерти, сексуальным, национальным проявлениям. Но, как гласит анекдот XIX века:
Сын спрашивает у папы:
- Пап, а от кого произошел человек?
Отец отвечает:
- Сынок! Человек произошел от Адама и Евы, и только Чарльз Дарвин – от обезьяны.
В случае, если женщина обладала дурными свойствами, на доброе отношение она уже не рассчитывала. Так, если к королеве Гвиневере рыцари посылали трофеи своих подвигов или людей, которые были покорены или спасены рыцарями, чтобы порадовать ее, посылали ей, умирая, поклоны (вообще надо отметить, что женщина играла очень заметную роль в общественной жизни), то к дурным женщинам отношение было другое. Вот пример.
По дороге сэр Гавейн говорит сэру Мархальту:
– Очень дивлюсь я вам, сэр рыцарь, вы столь доблестный, столь благородный муж, отчего же вам быть ненавистником дам и девиц?
– Сэр, – отвечал сэр Мархальт, – напрасно меня так называют, ведь это прозвание дали мне девушки из башни и прочие им подобные. Я сейчас открою вам, что за причина мне их ненавидеть: среди них есть злые волшебницы и чаровницы, и даже самого храброго рыцаря, могучего телом и доблестного духом, могут обратить они в жалкого труса, чтобы получить над ним власть. В этом причина моей ненависти к ним. А благородным дамам и девицам я всегда готов служить, как это и надлежит рыцарю».
«У кого есть любовницы, нет ему ни в чем удачи»
Перед рыцарем стоял вопрос о выборе пути брачного или безбрачного. Немногие выбирали безбрачный, но интересна аргументация, которую приводит достойнейший рыцарь сэр Ланселот в пользу безбрачного пути. Девушка, которой он помог, спрашивает его о причине его одиночества. Ланселот отвечает: «Прекрасная девица, – отвечал сэр Ланселот, – мне невозможно запретить людям говорить обо мне, что им нравится. Что же до женитьбы, то жениться нет у меня намерения, ибо тогда я должен спать с женой, оставить брань и турниры, походы и приключения. А любиться и тешиться с разными женщинами я не согласен, более всего страха Божия ради, ибо странствующим рыцарям не должно быть прелюбодеями и распутниками, иначе не будет им удачи и счастья на войне: либо одолеет такого рыцаря рыцарь попроще родом и званием, либо же, по несчастной случайности, себе на беду, он сам убьет человека лучшего, нежели он. У кого есть любовницы, тот несчастлив и нет ему удачи ни в чем».
Есть, правда, предание об измене королевы Гвиневеры королю Артуру, но это считалось великим падением.
Рыцари в изгнании
Распространение англов и саксов на территории Британии вытеснило рыцарскую культуру в Европу, во Францию. Предания о короле Артуре и рыцарях стали общеевропейским достоянием, передававшимся из уст в уста. На его ярких образах было воспитано не одно поколение, давшее начало западным христианским орденам. Англосаксы не могли воспринять рыцарское предание, поскольку не имели достаточного уровня культуры. Христианство, впрочем, со временем проникло во двор английской знати, но не распространялось среди народа.
Только несколько веков спустя интерес к артуровским сказаниям стал возвращаться на родину. Несмотря на все исторические перипетии, культура рыцарства оставила свой отпечаток на самосознании британцев. Это представление о чести, это образ героя – христианина, не безгрешного, но верного своему слову. Образа рыцаря и прекрасной дамы. Это понятие служения, которое дороже жизни. Ведь рыцарство – это то, без чего можно прожить, и даже удобнее, и уж точно безопаснее, но без чего жизнь теряет свой смысл и красоту. То, без чего народ теряет свою идентичность.
Вольтер и Алеша Карамазов
Есть ли в русской культуре что-то подобное? На каких образах воспитывался наш народ?
У нас было распространено почитание святых Бориса и Глеба, преподобного Сергия Радонежского. Но за редким исключением, вроде преподобного Сергия, монашество на Руси не ставило перед собой задачу воспитывать народ в духе христианства. Есть интересные предания о князе Владимире, крестителе Руси, есть сказания о богатырях. Но последовать их примеру проблематично.
Об острой нехватке на Руси достойных примеров для подражания говорит, в частности, Белинский в знаменитом письме Гоголю, написанном в ответ на его христианские рассуждения в «Выбранных местах из переписки с друзьями». Белинский пишет: «…неужели же и в самом деле Вы не знаете, что наше духовенство находится во всеобщем презрении у русского общества и русского народа? … Не есть ли поп на Руси, для всех русских, представитель обжорства, скупости, низкопоклонничества, бесстыдства? И будто всего этого Вы не знаете? Странно! По-Вашему, русский народ – самый религиозный в мире: ложь!»
Примером для подражания и настоящим последователем Христа Белинский, будучи человеком неверующим, считал Вольтера. Если бы это было частное мнение Белинского, это было бы его личным несчастьем, но Белинский был властителем дум. С его подачи Гоголя за его «Выбранные места» многие стали почитать сумасшедшим.
Поистине христианским прорывом в русской культуре можно считать образ Алеши Карамазова, созданный Достоевским. Алеша любит Бога и хочет уйти в монастырь, но идет «в мир, где мира нет», чтобы служить людям. Не без влияния Достоевского в годы жестоких репрессий в Советском Союзе и в нацистских режимах Европы распространяется такое явление, как монашество в миру, своего рода рыцарское служение христиан Богу и ближним.
