Что за день календаря 23 февраля?

Русские люди запомнили февраль 1918 года как время, когда только что созданная Красная армия начала сдавать немцам город за городом. 

Как известно, большевики пришли к власти в России во время продолжающейся Первой Мировой войны. Русская армия к этому моменту стояла на границах Прибалтики и Польши, не сдав за 4 года войны ни пяди русской земли. С другой стороны, к моменту большевистского переворота армия была в значительной степени разложена вредительскими действиями Временного правительства, которое в угоду крайне левым силам проводило в армии «демократические» реформы в армии, побуждая солдат участвовать в политической борьбе, контролировать своих офицеров и т.д. Результаты этой политики наглядно показало Июньское наступление 1917 года, в ходе которого солдаты Русской армии, после нескольких дней боёв, начали массово оставлять позиции и дезертировать. 

В августе 1917 года военное выступление верховного главнокомандующего страны Лавра Корнилова против разлагающей армию политики Временного правительства потерпело поражение. Корнилова арестовали, а верхушка армии, не желающая видеть, как правительство хоронит шансы России на победу в войне, не стала защищать Временное правительство даже в дни большевистского переворота. Символом сопротивления большевикам в 1917 году стали не генералы и офицеры русской армии, а юнкера, выпускники военных училищ приблизительно 18-летнего возраста.

Немецкие войска под командованием генерала фон Эйхгорна заняли Киев, 1918 год. Фото: общественное достояние

Сами большевики до своего прихода к власти приложили значительные усилия для деморализации русских солдат на фронте, призывая их к оставлению боевых позиций и братанию с немцами. Всё это позволило русскому философу Николаю Бердяеву ещё в августе 1917 года утверждать, что в сложившейся для России ситуации всякий пацифизм и интернационализм, который пропагандируют в массах большевики, это стремление к победе немцев, потакание германскому империализму. 

Придя к власти, большевики столкнулись с неожиданной проблемой: старая армия фактически перестала существовать, а новую им нужно было выстраивать с нуля. Но сделать это не представлялось возможным, ведь абсолютное большинство населения страны их власть не признавало. Именно из-за непопулярности большевиков в обществе Красная армия до лета 1918 года оставалось – сложно поверить – добровольческой. Единственной боеспособной силой в ней были Латышские стрелки. Именно поэтому латыш Иоаким Вацетис стал позднее первым главнокомандующим советской армией.

После Октябрьского переворота мнения большевиков о заключении мира с немцами разделились пополам. 

Большевики-романтики (к примеру, Лев Троцкий) считали, что мирный договор, заключённый на плохих для Советской России условиях, не нужен, поскольку после его заключения большевики лишатся популярности среди европейских пролетарских масс. Революционная Россия, по мнению Троцкого, должна всем революционным рабочим мира показать, что с их эксплуататорами, капиталистами, она договариваться не будет – ведь она заботится обо всём мировом пролетариате, поскольку являет собой первый в мире пример коммунистического государства. Наоборот, среди европейских рабочих Россия должна проводить агитацию, результатом которой будет мировая революция в ближайшие 5 лет – тогда большевикам отдадут не только, Россию, но и Европу. 

Лев Троцкий. Фото: Архив Ивана Владимировича Егорова / russiainphoto.ru

Большевики-реалисты, которых возглавлял Владимир Ленин, считали, что мир нужно заключить любой ценой, во что бы то ни стало – только это позволит сохранить власть, которую только что чудом захватили большевики. Иначе, по его мнению, «крестьянская армия, невыносимо измученная войной…  свергнет социалистическое рабочее правительство» (то есть правительство Ленина). Владимир Ленин романтиком не был, он был гением захвата и удержания власти, поэтому всякий раз, когда его убеждения вредили сохранению этой самой власти, он, не оглядываясь, от них отказывался. Особенно явно эта его черта проявилась в годы НЭПа, когда Ильич согласился на фактический возврат России к капитализму, чтобы удержать власть над массами, потерявшими в результате политики большевиков все средства к существованию. Можно предположить, что именно эту уникальную черту Ленина («ври, когда это выгодно») лучше всего перенял у него Иосиф Сталин. 

Владимир Ленин. Фото: Российский государственный архив социально-политической истории / russiainphoto.ru

Первый советский декрет «О земле», как известно, призывал все европейские народы к миру без аннексий и контрибуций. Декрет, разумеется, не имел цели положить конец войне в Европе. Издавая его, большевики преследовали другую цель: они старались заполучить популярность среди европейского пролетариата, уставшего от войны. Именно к европейским рабочим, солдатам и крестьянам большевики обращались в тексте документа с призывами бороться со своими правительствами ради заключения мира. Фактически это и был призыв к низам о мировой революции. Так, практически в первый день после Октябрьского переворота, Ленин и компания стали для мировой дипломатии нерукопожатными. 

Во главе ставки русских войск в то время стоял царский генерал, герой войны Николай Духонин. На требования Ленина провести с немцами сепаратные договоры о мире он ответил отказом, за что революционные солдаты его убили, жестоко надругавшись над телом. На его место большевики поставили члена партии Николая Крыленко, который был готов подписать что угодно. Перед смертью Николай Духонин успел отпустить из армейской тюрьмы участников Корниловского выступления, в числе которых были будущие руководители Белого движения, генералы Лавр Корнилов и Антон Деникин, сразу уехавшие на Дон собирать антибольшевистские силы. 

Генерал Николай Духонин. Фото: project1917.ru

О суде над солдатами, растерзавшими Духонина, Троцкий выразился так: «Было бы бессмысленно и преступно передавать дело в руки судебных чиновников старого закала. Если необходимо, можете передать дело революционному суду, который должен быть создан демократическими солдатскими организациями при Ставке и руководствоваться не старой буквой, а революционным правосознанием народа». Убийц, разумеется, даже не стали искать.

В конце ноября 1917 года в Брест-Литовске начались переговоры с немцами. Советскую делегацию представлял Адольф Иоффе, позже его сменил Лев Троцкий. До января 1918 года было заключено перемирие. Сразу стало понятно, что для заключения мира большевикам придется уступать обширные территории, которые армия в ходе войны не сдала. Для начала, немцы требовали Украину, Польшу и Прибалтику. Троцкий был против, Ленин по-прежнему считал, что только так большевики смогут удержать власть.

«Романтики» стали давить на Ленина, считая, что такой договор подписать невозможно. Только не нужно думать, что они беспокоились о России: их волновало лишь то, как они будут выглядеть в глазах мирового пролетариата. В каком-то смысле даже Ленину сохранение территорий было важнее – он понимал, что никакой мировой революции может не случиться и большевики останутся лишь с тем, что выбьют у немцев прямо сейчас. Тем не менее, именно сохранение своей власти он считал приоритетом. 

Георгий Плеханов в те дни заметил: «Ленин всю Россию отдаст, лишь бы оставили ему маленький клочок земли – хотя бы один Московский уезд для социалистического опыта. Ленина можно уподобить тем московским князьям, которые ползали на брюхе перед татарскими ханами, желая удержать за собой свои княжества. Ленин так же, цепляясь за власть, ползает на брюхе перед Вильгельмом».

Антибольшевистская демонстрация в Петрограде, весна 1917 года. Фото: из книги С. П. Мельгунова «Как большевики захватили власть»

Троцкий не только отрицал возможность заключения мира, но и занял умилительную позицию «ни войны, ни мира», уповая на то, что даже если большевики ничего не подпишут, то немцы продолжать войну не станут, поскольку их солдаты откажутся наступать на государство рабочих и крестьян, вспомнив о своём классовом происхождении. Да и без Троцкого противников договора в партии было большинство, поэтому у Ленина не выходило продавить свое мнение о необходимости срочного мира. В конце концов, видя, что большевики ничего подписывать не собираются, к середине февраля 1918 года, немцы уведомили советскую делегацию, что возобновляют военные действия.

Российскую империю немецкая военная машина, воюющая в полную силу на протяжении четырех лет, не только не смогла разгромить, но и к началу 1917 года отдала ей инициативу. Чтобы победить Советскую Россию, истощённой, через 8 месяцев окончательно проигравшей войну германской армии потребовалось всего пять дней. За это время немцами были взяты большая часть Украины, Белоруссии и Прибалтики. Скорость продвижения германских войск примерно соответствовала скорости поезда, который с небольшими остановками едет с запада на восток. Сделать большевики ничего не могли, только издали 21 февраля вдохновлённый Троцким декрет «Социалистическое отечество в опасности!», который отсылал к «завоеваниям» Французской революции, давал приказ о расстреле контрреволюционеров и созданию заградотрядов на фронте.

Что же произошло 23 февраля? Немцы прислали большевикам ультиматум, в котором всё было сказано предельно просто: либо мы получим то, что хотим, либо от вашей власти ничего не останется. Ленин согласился на позорный мир сразу. От несогласных с германским ультиматумом большевиков он требовал «ценой любых потерь сохранить островок уже существующей пролетарской власти». Поскольку даже самые мечтательные члены ЦК к этому моменту на практике убедились, что армия их защищать не будет, его требования были приняты. 

23 и 25 февраля Ленин писал в газете «Правда» о Красной армии: «с другой стороны, мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о неисполнении приказа уничтожать всё и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве».

Спустя годы большевики выдумали, что 23 февраля Красная армия якобы оказала сопротивление немцам, обратила их в бегство. Этим и объяснили появление памятного Дня защитника Отечества. Однако, даже сами большевики всегда признавали, что дата символическая. Да и Ленин в 1918 году прекрасно понимал, что никакого героического сопротивления немцам большевики в эти дни не оказали. Скажем, нарвскую линию, о которой Ильич пишет в Правде, защищал знаменитый пропагандист свободной любви большевик Павел Дыбенко – его солдат спустя месяц нашли с реквизированным спиртом где-то под Самарой, они убежали с фронта в первый же день.

Афиша празднования годовщины Красной Армии в Пскове. Фото: Официальный сайт Государственного архива Псковской области

Обиженный на всех Троцкий на переговоры с немцами не поехал, уйдя с должности наркома иностранных дел. Поехал Георгий Чичерин. Свое дипломатическое кредо в 1920 году этот большевик выражал такими словами: «Мы отдали Эстонии чисто русский кусочек, мы отдали Финляндии – Печенгу, где население этого упорно не хотело, мы не спрашивали Латгалию при передаче ее Латвии, мы отдали чисто белорусские земли Польше. Это всё связано с тем, что при нынешнем общем положении, при борьбе Советской Республики с капиталистическим окружением верховным принципом является самосохранение Советской Республики как цитадели революции... Мы руководствуемся не национализмом, но интересами мировой революции». 

В соответствии с ультиматумом немцев, по Брестскому миру, заключённому Георгием Чичериным 3 марта 1918 года с Германией, Россия отдала Украину, Белоруссию, Прибалтику и даже Крым. На тот момент это была приблизительно треть населения страны, около 56 миллионов человек. Зато власть Ленин удержал.