Октябрьские дни 1917 года до сих пор вызывают много споров. Внушительный вклад в конструирование сакральной мифологии «Красного» и «Великого» Октября внесла советская пропаганда – в живописи, кинематографе, литературе, театре мы найдём множество тому подтверждений. Ежегодно отмечался День Великой Октябрьской социалистической революции. Был учреждён орден Октябрьской Революции – одна из самых почитаемых наград в СССР. Орден представлял собой звезду, в центре которой расположен серебряный пятиугольник с изображением крейсера «Аврора» в момент выстрела. Вот так описывался выстрел в кратком курсе истории ВКП(б): «Крейсер “Аврора” громом своих пушек, направленных на Зимний дворец, возвестил 25 октября начало новой эры – эры Великой социалистической революции». В 1968 году крейсер был награждён орденом, на котором сам же и был изображён. Однако исследователи отмечают, что в реальности выстрела по Зимнему дворцу не было. По словам Никиты Кузнецова, «наиболее вероятно, что прозвучал холостой выстрел, который не мог нанести разрушений».
Никто лучше непосредственных участников и очевидцев не расскажет нам, как на самом деле проходила Октябрьская революция. Внимание составителя и научного редактора сборника Сергея Волкова было сосредоточено на двух ключевых событиях октября 1917 года в Петрограде и Москве – штурме Зимнего дворца и «московских боях».
Фото: Издательство «Посев»В сборнике опубликованы все известные мемуары очевидцев из числа русской эмиграции. Авторами воспоминаний выступают представители разных слоёв общества – офицеры, юнкера, крупные политические деятели и рядовые граждане (адвокаты, писатели, журналисты), которые наблюдали за событиями с разных сторон. Соответственно, и впечатления от одного события очень различаются. Собранные вместе, они создают наиболее полную картину происходившего.
Дарья Тимохина отметила, что многие тексты публиковались ранее в эмигрантской прессе, но те издания отличались малым тиражом и плохой сохранностью. Сегодня они доступны только в частных коллекциях или иностранных архивах. Не так давно Гуверовский институт войны, революции и мира (исследовательский центр Стэнфордского университета) начал работу по оцифровке эмигрантских газет в рамках проекта «Россия за рубежом». Но сборник «Октябрь 1917 года глазами очевидцев» был задуман ещё до того, как проект был обнародован.
Некоторые воспоминания сборника особенно ценны тем, что охватывают несколько месяцев. Они дают почувствовать атмосферу, царившую в обществе, наполненную чувством обречённости и нежеланием сопротивляться и предпринимать решительные действия. Люди, которые руководили армией накануне переворота, не были настроены решительно бороться с большевиками. Дело в том, что большинство высокопоставленных лиц оказались у власти после февральских событий 1917 года и не привыкли рассматривать большевиков как врагов. Если у властей настрой на суровую борьбу насмерть с большевиками не чувствовался, то у рядовых участников событий, напротив, была готовность сражаться до конца. Поэтому впоследствии у юнкеров, офицеров, женщин-добровольцев и многих других возникало чувство досады и недоумения от того, как произошла смена власти.
Фото: Издательство «Посев»«Для обложки сборника мы выбрали работу художника Ивана Владимирова “Взятие Зимнего дворца 25 октября 1917 года”, потому что она передаёт стихийность и неожиданность происходивших событий», – рассказывает Дарья Тимохина.
На картине мы видим в единой толпе представителей разных социальных групп: это и матросы, и крестьяне, и дамы, и дети. Картина передаёт и дух сборника, в котором представлены очень различные оценки очевидцев событий. Военные офицеры с самого начала понимали, что дело кончится плохо. И совсем другое ощущение было у политиков, которые до последнего месяца верили, что большевикам не дадут победить.
«Мало кто в 1917 году мог представить, что большевики задержатся во власти надолго, – резюмирует Сергей Волков. – Непонимание сущности большевизма и того, чем это грозит, было всеобщим. Даже спустя 20 лет многие эмигранты верили, что совсем скоро режим падёт и они смогут вернуться на родину. Осознание, что большевики надолго, пришло очень нескоро».
