Пётр Аркадьевич понимал, что надвигающаяся революция погубит государство
События, произошедшие в 1905–1907 годах, показали, что в Российской империи наступил кризис законности и порядка. Чиновники понимали, что спасти государство можно, лишь прибегнув к крайним мерам: жёстким и непопулярным решениям. Но только Столыпину хватило мужества взвалить на свои плечи тяжёлую ношу ответственности.
Вверх по карьерной лестнице
Пётр Аркадьевич, родившийся 14 апреля 1862 года, происходил из знатных дворянских родов – Столыпиных и Горчаковых. Он был троюродным братом поэта Михаила Лермонтова, по материнской линии являлся праправнуком генералиссимуса Александра Васильевича Суворова. Столыпин женился в 22 года. Его супругой стала фрейлина Ольга Нейдгардт, являвшаяся дочерью обер-гофмейстера Императорского двора. Родственники пророчили Петру Аркадьевичу блестящее будущее. И не ошиблись, хотя он их всех удивил. В 1884 году Столыпин, студент Петербургского университета, начал карьеру в Министерстве внутренних дел. В те времена выбор, прямо говоря, был странным по меркам аристократии. Однако Столыпина это не смутило. И он быстро начал продвигаться по карьерной лестнице.
Правда, несколько раз Столыпин всё-таки уходил в другие ведомства, но возвращался обратно в МВД. Здесь он чувствовал, что находится на своём месте. И в 1901 году стал статским советником. А вскоре уехал в Гродно, получив место губернатора. И как беспринципный защитник закона и порядка он впервые столкнулся с нарушителями покоя империи – тайными повстанческими сообществами, которые состояли из польской аристократии. Пытаясь обуздать мятежников, Столыпин параллельно серьёзно взялся за вопрос, касавшийся образования крестьян. Он считал, что это не привилегия дворянства, а необходимость. И в беседе с одним из местных помещиков Пётр Аркадьевич сказал: «Бояться грамоты и просвещения, бояться света нельзя. Образование народа, правильно и разумно поставленное, никогда не приведёт к анархии».
Всего через два года министр иностранных дел Плеве, восхищённый работой Столыпина, перевёл его в Саратов. Это был не просто новый вызов для Столыпина, это стало проверкой на прочность. В отличие от Гродно, в Саратове недовольные не прятались по подпольям, а устраивали настоящие бунты. В 1904 году по всей губернии прокатилась волна разрушительного крестьянского недовольства.
Гродненский губернатор Петр Аркадьевич Столыпин 1902 года. Фото: общественное достояниеДальше – больше. Постепенно мятежи и акции протеста накрыли всю страну. Затем было Кровавое воскресенье. Демонстрации, акции, митинги и забастовки усилились. На империю надвигался апокалипсис.
Волнения в Саратовской губернии
Сложная обстановка была и в Саратовской губернии. Столыпин, что называется, не хотел выносить мусор из избы и пытался погасить пламя собственными силами. А в качестве «пожарных» он использовал местных монархистов.
По приказу Столыпина город был поделён на 3 части, в которых находились опорные пункты черносотенных дружин для поддержания порядка. Отряды формировали из купцов, мещан, помещиков и даже представителей духовенства. Становились черносотенцами и приезжие крестьяне, которые трудились дворниками и извозчиками. И когда начинался протест дружинники выходили на улицы с корзинами, наполненными камнями. Если обстановка накалялась, они бросали их в протестующих.
Однако погасить пламя быстро у Столыпина не получилось. Уже летом 1905 года Саратовская губерния превратилась в одну из самых горячих точек в империи. У Петра Аркадьевича не осталось выбора. И он распорядился ввести в мятежные районы солдат. При этом он лично посещал бунтующие сёла и деревни, разговаривал с местным населением. Если возникала стена непонимания, Столыпин прибегал к угрозам. Он обещал казаков, каторгу и Сибирь. Иногда такой подход работал, иногда – нет. Более того, однажды Столыпина даже пытались застрелить. Но обошлось.
Столыпин на станции Булгаковка Вольского уезда Саратовской губернии, июль 1904 года. Фото: РОССПЭНГоловной боли губернатору добавляла и местная интеллигенция, разделявшая идеи мятежников или же просто им сочувствующая. И Столыпину приходилось «резать по-живому». Он запретил Санитарное общество, разогнал съезд медиков, планировавших забастовку. Лидеров арестовали, на них были наложены штрафы. Однако пик бунтов в губернии пришёлся на осень. Вновь прибыли войска. Полилась кровь. Погиб и генерал-адъютант Виктор Сахаров, которого застрелила эсерка Анастасия Биценко.
Но всё же к концу года Столыпину удалось нормализовать обстановку в губернии. Заодно помог он потушить пожар и в соседней – Самарской. Пётр Аркадьевич прошёл тест. Да, где-то его меры были слишком жёсткими и прямолинейными, но нужного результата он добился. Главное – Столыпин заявил о себе как о человеке слова и дела.
Был и ещё один важный момент: Столыпин использовал не только кнут, но и пряник. Он упрямо гнул свою линию, касавшуюся всеобщей доступности образования, занимался благоустройством городов, сёл и деревень. Повсеместно шло строительство школ и больниц. Кроме этого, он боролся с коррупцией, не обращая внимания на статус и связи провинившихся чиновников.
Министр внутренних дел
В 1906 году Столыпин возглавил МВД. На тот момент человек, занимавший эту должность, являлся вторым лицом в государстве. И ответ он держал только перед императором. Пётр Аркадьевич получил контроль над судами и тюрьмами, почтой и телеграфом, пожарной службой и полицией, жандармерией и земствами. Колоссальная власть подразумевала и огромную опасность. Два бывших министра – Плеве и Сипягин – погибли от рук террористов. Дурново ушёл сам, не дожидаясь расправы. Вот на такое наследие и пришёл Столыпин, который параллельно стал ещё и председателем Совета министров.
Сосредоточив в своих руках огромную власть, Пётр Аркадьевич направил её на борьбу с революцией. Он был уверен, что все народные волнения – это преступления не только против порядка, а ещё и самого государства. В разговоре с британским послом Артуром Николсоном Столыпин сказал: «Было важно показать людям, которые имеют подрывные цели, что правительство готово и способно противостоять им».
Вот только в самом парламенте к Столыпину относились враждебно. И его выступления в I Думе в апреле 1906 года прерывались. Депутаты были против аграрной реформы, о чём открыто заявляли. В стране опять вспыхнули бунты. И Николай 8 июля распустил I Думу, поскольку возложил ответственность за мятежи на депутатов.
Министр внутренних дел Петр Столыпин с супругой. Фото: РОССПЭНСтолыпин остался верен себе. И 13 марта 1907 года во время выступления перед II Думой он заявил: «Когда дом горит, господа, вы вламываетесь в чужие квартиры, ломаете двери, ломаете окна. Когда человек болен, его организм лечат, отравляя его ядом. Когда на вас нападает убийца, вы его убиваете. […] Нет законодательства, которое не давало бы права правительству приостанавливать течение закона, когда государственный организм потрясён до корней; которое не давало бы ему полномочия приостанавливать все нормы права. Это, господа, состояние необходимой обороны […] Бывают, господа, роковые моменты в жизни государства, когда государственная необходимость стоит выше права».
Эта речь стала своеобразным ответом на жёсткие действия министра, к которым ему пришлось прибегнуть до этого, – например, подавление восстания в Свеаборге и Кронштадте. Поскольку одними из зачинщиков мятежа являлись эсеры, они не простили Столыпину успеха. И приговорили к смерти. 12 августа 1906 года на Петра Аркадьевича было совершено покушение.
Столыпин отреагировал молниеносно – он возродил военно-полевые суды, появившиеся ещё при Александре II. Произошло это 19 августа, а решение правительства провели в чрезвычайном порядке. На то были основания. По статистике, в период с 27 апреля по 9 июля от рук террористов погибло 194 человека. Правда, Столыпину пришлось пойти на крайние меры – он воспользовался статьёй 87 Основных государственных законов, которая позволяла государю принимать указы в единогласном порядке, минуя согласование с парламентом. Естественно, Петра Аркадьевича за это критиковали. Но он не сомневался в своей правоте. И как-то сказал: «Конечно, статья 87 – средство крайнее, средство совершенно исключительное. Но, господа, она даёт по закону возможность монарху создать выход из безвыходного положения».
Так в империи вновь заработали военно-полевые суды. Они рассматривали дело в течение 48 часов, а на исполнение приговора (он не подлежал обжалованию) отводились сутки. Суд состоял из 4 офицеров, которых назначал начальник гарнизона. Ни о каком адвокате речи не шло. Военно-полевые суды занимались рассмотрением тяжких и особо тяжких преступлений. А судили они только тех, кого поймали с поличным. При этом забастовки под юрисдикцию военно-полевых судов не попадали.
В конце 1906 года эсеры попытались ликвидировать генерал-губернатора Москвы Фёдора Дубасова, поскольку он являлся ответственным за подавление восстания в Москве. Сам Дубасов выжил и попросил императора сохранить жизни преступникам. Однако Столыпин повлиял на Николая II – и эсеров всё равно казнили.
Генерал-губернатор Москвы Фёдор Дубасов. Фото: РГАВМФЖёсткие меры принесли плоды. К началу 1907 года количество революционных выступлений пошло на спад. Сократилось и число вердиктов, вынесенных военно-полевыми судами. В правительстве требовали их полной отмены, но Столыпин был категорически против. Из-за этого у него произошёл конфликт с кадетами во II Думе. Дошло до того, что парламент встал в оппозицию к правительству. А 3 июня 1907 года Николай II в очередной раз распустил Думу.
Но Столыпин, как когда-то в Саратовской губернии, действовал не только кнутом. Он вспоминал: «Реформы во время революции необходимы, так как революцию породили в большей мере недостатки внутреннего уклада. Если заняться исключительно борьбой с революцией, то в лучшем случае устраним последствия, а не причину, залечим язву, но поражённая кровь породит новые изъязвления. Это было бы роковою ошибкою – там, где правительство побеждало революцию (Пруссия, Австрия), оно успевало не исключительно физической силою, а тем, что, опираясь на силу, само становилось во главе реформ».
У Столыпина было много идей. Он предлагал сделать начальное образование обязательным и всеобщим, утвердить неприкосновенность личности и жилища, внедрить систему социального страхования (мера поддержки, крайне необходимая для рабочих). Хотелось ему открыть Академию государственной службы, где проходили бы подготовку чиновники высшего звена. Однако его замыслы застряли в думских дебрях.
5 сентября (по новому стилю) 1911 года Пётр Аркадьевич погиб от рук террористов. Сам Столыпин предчувствовал гибель. Однажды он сказал: «Меня убьют, и убьют члены охраны». Так и произошло. Пётр Аркадьевич всеми силами, правдами и неправдами пытался остановить приближавшийся апокалипсис. И расплатился за этой собственной жизнью.
