Пенсионный фонд России решил, что хранить выплатные пенсионные дела на умерших граждан России нет смысла. Было подписано соответствующее распоряжение, касающееся «сокращения дефицита площадей». Это значит, что в нынешнем году нужно будет очистить 30 %, в следующем – 60 %, ну а в 2023 году полностью ликвидировать все «бумажки».
По факту, ПФР попытался спровоцировать так называемую третью макулатурную волну. Первая произошла в 1920–1930-х годах, то есть когда советская власть укрепилась. Тогда были уничтожены важнейшие церковные архивы. Вторая волна накрыла нашу страну в период с 1980-го по 2000 годы. Хаос перестройки «сожрал» архивы предприятий, военкоматов. При этом вторые экземпляры метрических книг, которые хранились в ЗАГСах, также были уничтожены. А вот теперь нависла угроза третьей волны, способной «смыть» и выплатные дела умерших людей, живших в период с 1890-го по 1950-е годы, то есть более 20 миллионов документов. Ликвидации подлежит абсолютно всё, в том числе реальные «похоронки», военные дела, личная информация фронтовиков, их семей и так далее.
Для непосвящённых может показаться, что ничего страшного не произойдёт. Подумаешь, какие-то старинные бумажки. Но на самом деле под этими «бумажками» скрывается полный портрет советского гражданина. По ним виден и понятен весь ход его жизни: где учился, работал, когда женился. Интересно вот что: каждый регион волен поступать с архивными документами так, как ему виднее. Никаких конкретных указаний нет, главное – в положенный срок освободить площади.
– Да, людям нужно объяснять, для чего необходимы архивные данные. Дело в том, что там есть информация о каждом человеке. А после массовой утилизации всё это исчезнет. Те же документы, которые уцелеют, через некоторое время пропадут из-за отсутствия реставрации, – поделился руководитель «Архивного дозора» Виталий Семёнов. – Нам пришлось научиться говорить на народном языке, чтобы донести до людей нужную информацию. Раньше, например, меня постоянно спрашивали о том, как составить генеалогическое древо, что такое генеалогия и так далее. Сейчас же вопросы касаются именно архивного мира. Значит, работа была проделана не зря. Запрос на архивные данные есть, и он растёт благодаря как раз и «Архивному дозору».
Возможно, инициатива ПФР прошла бы тихо и незаметно, но вмешался «Архивный дозор» во главе с Виталием Семёновым. Активисты встали на защиту важных документов.
– Всё началось с Архнадзора. Тогда, лет 20 назад, в Москве и по всей России началось бесконтрольное уничтожение старых зданий, – рассказал Виталий Семёнов. – Стало понятно, что если люди не объединятся, то будут жить среди новостроек и торговых центров. То же самое произошло и с архивным миром примерно 2 года назад. Тогда прошли первые громкие судебные дела. А в 2019 году появился «Архивный дозор».
По словам Семёнова, раньше архивы представляли собой отдельно взятый мир. И чтобы туда добраться, требовались свои люди, всё решали связи. Прошли годы, исчез Советский Союз, но сотрудники архивов не хотели перестраиваться. А в генеалогию пришло много новых людей, и такое положение вещей их сильно раздражало.
– Ещё хуже дела обстоят в музеях, – поделился Семёнов, – где тоже хранятся важные документы. Нам, например, в одном из музеев удалось обнаружить паспортизацию воинских захоронений, которая была проведена на несколько десятков лет раньше, чем та, которая доступна в онлайн-базах.
Трудовые книжки. Фото: facebook.com/groups/arhizorro
Архивы под семью печатями
Виталий Семёнов рассказал, что ситуация с архивами в мире неоднозначная. Например, в восточных странах дела обстоят ещё хуже, чем у нас. В Узбекистане любые документы засекречены, а посторонний человек в архив может попасть только в том случае, если добро на это даст МИД. Такая же ситуация и в Туркменистане. А в Казахстане постепенно становится лучше – «Архивный дозор» активно сотрудничает с представителями этой страны. В Европе дела обстоят гораздо лучше.
– У них на 80 % реализовано то, за что мы боремся в России, – рассказал Семёнов. – Люди могут свободно копировать те документы, которые им нужны. Просто достали телефон и скопировали. И им не нужно заполнять миллиард бумажек, ждать несколько недель. А копирование у нас стоит дороже, чем в Европе. Это старый советский формат, которым российские архивы очень дорожат. Кстати, копировать бесплатно у нас в стране нельзя. Госархив не может этого разрешить на законных основаниях. Этот факт сильно влияет на количество научных работ. Например, в Волгоградской области копирование одной странички стоит 120 рублей. Такой же прайс и в Тверской области. Вообще чем беднее регион, тем выше цены на копирование. Плюс это создаёт неудобства по времени: всё очень долго, поскольку на эти манипуляции выделяется определённое количество часов в неделю. Можно заказать копирование в самом архиве, но тогда придётся ждать от 6 месяцев до полутора лет.
Такую нерасторопность архивов Виталий Викторович объясняет тем, что в советское время они относились сначала к НКВД, затем к Совету министров. Соответственно, на протяжении многих лет там не было посторонних людей. А те люди, которые сейчас во главе Росархива, как раз вышли из той среды. И они не умеют и не хотят работать в современных условиях. «Они мечтают вернуть 1988 год. Но этого не будет», – заверил Семёнов.
Но неужели всё так плохо и просвета не видно? Виталий Викторович так не считает. Он уверен, что постепенно ситуация с архивами в нашей стране станет лучше.
– У нас те архивы, которые мы заслужили, – уверен Семёнов. – Сейчас проходит очень много различных мероприятий, посвящённых генеалогии. Но никто, кроме «Архивного дозора», долгое время не поднимал болезненную тему состояния архив. Про генеалогию говорили так, как будто мы живём в прекрасной маленькой стране. А человеку, заниматься генеалогией нужно не в этих архивах. Но теперь ситуация начинает постепенно меняться, поскольку этим заинтересовались массы.
Сейчас ситуация во многом зависит от людей, поскольку «архивные дяденьки» и «тётеньки» никому не обещали быть хорошими. В нашей стране проблем хватает чуть ли не во всех сферах, поэтому наивно полагать, что с архивами будет всё в порядке. Люди – важная сила. Чем больше будет образованных, неравнодушных граждан, интересующихся архивным миром, тем лучше. Когда десять, сто, тысяча человек спросят у губернатора, почему нет в регионе реставрационной мастерской, тем быстрее станут меняться архивы. Само государство их лучше, к сожалению, не сделает. Это могут сделать люди, а их должна интересовать эта проблема.
«Архивный дозор» ведёт борьбу по многим направлениям, касающимся сохранности архивов. Написано много писем, в том числе Владимиру Путину и Сергею Шойгу. Работа ведётся едва ли не с каждым регионом. И поводов для отчаяния нет. Постепенно, по чуть-чуть, но «Дозору» удаётся спасать важные архивные документы.
– По Пенсионному фонду, думаю, удастся остановить уничтожение архивов. Получится наладить дела и по другим направлениям деятельности «Архивного дозора», – рассказал Виталий Викторович. – На мой взгляд, такое целенаправленное уничтожение бумажной памяти о нашей стране само подводит нас к конспирологическим версиям о том, что недокументированным прошлым проще управлять и делать его простым, удобным. Если углубляться в эту конспирологию, можно превратиться в сумасшедшего профессора Фоменко. Но если представить, что это спецоперация, – исполняется она гениально.
