Ленин был принципиальным противником альянса с «буржуазными» силами России, на что указывают «Апрельские тезисы». Такая позиция контрастирует с той, которую занимали эсеры и меньшевики, допускавшие коалиции с кадетами и другими «февралистскими» партиями. Меньшевистский идеолог Георгий Плеханов в те дни писал, обосновывая необходимость широкого революционного союза: «Гражданская война, вспыхни она в лагере победителей, позволит лишь реакции поднять голову и, может быть, даст ей возможность восторжествовать ещё раз». Для большевиков же задачей номер один было всемерно содействовать хаосу и развалу российского государства, используя для этого стихию крестьянского бунта и солдатской вольницы. Чётко эту позицию озвучил Феликс Дзержинский: «Задача настоящего момента – разрушить старый порядок. Нас, большевиков, ещё не так много, чтобы выполнить эту историческую задачу. Надо предоставить возможность действовать революционной стихийности стремящихся к освобождению масс. В своё время мы, большевики, укажем массам путь, по которому надо следовать. Через Военно-революционный комитет обретают голос массы, восстающие против классовых врагов, против врагов народа. Мы здесь только для того, чтобы ... направить в нужное русло действия масс, в которых говорит ненависть и законное желание угнетённых отомстить своим угнетателям».
Георгий Плеханов. Фото: общественное достояниеИ тут мы наконец-то встречаем термин, о котором стоит поговорить подробнее.
«Враги народа», «буржуи» и «кровопийцы»
Бескомпромиссность и неспособность к конструктивному политическому диалогу отличала большевиков с самого начала. Однако социальный радикализм был свойственен и другим левым силам России. В частности, как утверждает историк Борис Колоницкий, широкое использование термина «враги трудового народа» было запущено эсерами в марте 1917 года. Подобная характеристика обозначала «кровожадных капиталистов, буржуев, сосущих у народа кровь».
«Буржуи», пожалуй, стали самым широко распространённым обозначением противников тех, кто причислял себя к социалистическим партиям. В простонародье эта терминология получила несколько вариаций: помимо, собственно, «буржуев», были ещё «биржуи» (то есть коммерсанты, связанные с биржей) и «баржуи» (состоятельные хозяева барж). Распропагандированные социалистами представители низов слали письма в Петроградский Совет, в которых излагали своё видение будущего общества «без буржуев»: «Свободные 20 миллионов русских буржуа делают остальные 160 миллионов такими рабами, какими они никогда и не были. Свобода должна существовать только для 160 миллионов, остальные 20 миллионов должны подчиняться большинству...Только палкою введём справедливость на нашей земле».
Как итог совместных усилий левых сил, с новой семантикой начали знакомиться даже дети. В качестве примера можно привести детский рисунок 1917 года, с припиской: «Теперь мы стали узнавать кокие такие буржуи» (орфография сохранена).
Фото: Государственный исторический музейДело доходило до абсурда. «Буржуем» можно было назвать даже рабочего, если он не поддерживал большевиков, и наоборот, «буржуем» не являлся состоятельный управляющий «Сименс и Шуккерт» большевик Леонид Красин. Парадоксальность ситуации уловил современник Николай Кабанов, в своей работе «Что такое “буржуй”» (1917) отметивший следующее: «Называют “буржуями” многих часто только за то, что они образованы, живут чисто, ходят в барском костюме, а не в рабочей блузе, хотя живут, иногда еле перебиваясь и исключительно своим трудом... Выходит так: кто бы ты ни был, но если ты принадлежишь к социал-демократической партии, если ты считаешься социалистом, ты не “буржуй”; а если ты не принадлежишь к социал-демократической партии, если ты не считаешься социалистом, ты буржуй».
Одновременно в России получил распространение памфлет немецкого социал-демократа Вильгельма Либкнехта «Пауки и мухи» (1883), в котором есть такие пассажи: «Пауки – это баре, дворяне, капиталисты, духовенство, эти соблазнители, грабители и паразиты всевозможных степеней и рангов... Пауки – это попы и монахи, затемняющие разум, отравляющие душу верующих людей, под видом религии проповедующие рабскую покорность сильным мира сего, предающие анафеме бедных тружеников за малейшую попытку улучшить своё положение борьбой с кровопийцами рабочего люда». Данный памфлет заканчивался призывом «вышвырнуть кровопийц из их гнезд». Реализовать этот лозунг в России, к сожалению, у радикалов получилось в отличие от той же Германии.
Официально понятие «враг народа» вошло в юридический лексикон большевиков в ноябре 1917 года, когда был принят направленный против партии кадетов Декрет СНК СССР «Об аресте виднейших членов ЦК партии врагов народа и предании их суду Революционного трибунала».
Впрочем, уже скоро выяснилось, что «врагами народа» могут быть не только представители «эксплуататорских» классов, но и крестьяне и рабочие, если они протестуют против «рабоче-крестьянской» власти. Вот, к примеру, выдержка из телеграммы Ленина в Пензенский губисполком 11 августа 1918 года: «Товарищи! Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес всей революции, ибо теперь везде “последний решит[ельный] бой” с кулачьём. Образец надо дать... 1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийцев... Сделать так, чтобы на сотни вёрст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков».
Григорий Зиновьев. Фото: общественное достояние