«Теперь раздаются голоса, в которых сквозит непонимание самых простых основ начавшегося улучшения политических отношений между Советским Союзом и Германией.
Вячеслав Молотов. Фото: Семейный архив Марии Косаревой / russiainphoto.ruНапример, с наивным видом спрашивают: как Советский Союз мог пойти на улучшение политических отношений с государством фашистского типа? Разве это возможно? Но забывают при этом, что дело идет не о нашем отношении к внутренним порядкам другой страны, а о внешних отношениях между двумя государствами. Забывают о том, что мы стоим на позиции невмешательства во внутренние дела других стран и соответственно этому стоим за недопущение какого-либо вмешательства в наши собственные внутренние дела... Вчера ещё фашисты Германии проводили в отношении СССР враждебную нам внешнюю политику. Да, вчера ещё в области внешних отношений мы были врагами. Сегодня, однако, обстановка изменилась, и мы перестали быть врагами. Политическое искусство в области внешних отношений заключается не в том, чтобы увеличивать количество врагов для своей страны. Наоборот, политическое искусство заключается здесь в том, чтобы уменьшить число таких врагов и добиться того, чтобы вчерашние враги стали добрыми соседями, поддерживающими между собою мирные отношения...»
* * *
Вторая важная новость – представленный наркомом обороны Ворошиловым новый закон «О всеобщей воинской обязанности», который отменил социальные ограничения для призывников и снизил призывной возраст.
Депутат Верховного Совета Мелихо Цараев в прессе писал: «В интересном, содержательном докладе товарища Ворошилова, как в капле воды, отразились большие перемены, которые произошли в жизни страны – передовой индустриальной державы мира. Красная Армия нынче не та что раньше, она оснащена теперь могучей, совершенной техникой. Докладчик называл цифры роста боеспособности армии. Цифры замечательные!
За последние девять лет у нас стало танков больше в 43 раза! Самолетов увеличилось в 6,5 раза, артиллерии – тяжёлой, средней и легкой – почти в 7 раз, мелкокалиберной, противотанковой и танковой артиллерии мы имеем больше в 70 раз. Пулеметов ручных и станковых – в 5,5 раза. На каждого бойца наша армия имеет 13 механических лошадиных сил. Крепнет флот. Он вырос на 130 процентов. И это всё за 9 лет!..
Депутаты с огромным вниманием слушали выступление наркома обороны. В нашей стране любят армию, любят военное дело. С какой огромной охотой идёт молодежь на военную службу! В какой праздничной, приподнятой обстановке проходит у нас призыв! Мы стоим за мир, но мы умеем воевать и любим воевать. Разве события у озера Хасан в прошлом году, а затем события у озера Буир – Нур в нынешнем году не показали всему миру мужество и отвагу красных бойцов?»
* * *
Событиям в Польше была посвящена крохотная заметка на последней полосе газеты «Правда» – в разделе международной хроники, где были опубликованы сообщения «Военные действия в Китае» и «Военные приготовления Англии, Франции, Голландии».
В заметке «Положение в Данциге» речь шла о выселении поляков из квартир в этом германском анклаве: «В ночь с 29 на 30 августа данцигская полиция приступила к выселению поляков из квартир в Данциге. Представители Данцигской таможни задержали голландский пароход, груженный лесом, предназначенным для польской фирмы в Данциге...»
Дело в том, что по Версальскому миру немецкий город Данциг был выведен из состава Германии под протекторат Лиги Наций. Германия была заинтересована в возврате города и безуспешно требовала у Польши предоставить экстерриториальный «коридор» в город. Польша отказалась, и тогда Германия довела ситуацию в городе до социальной катастрофы.
«Положение в Данциге становится все более напряженным, – писала «Правда». – Власти ограничили выдачу продовольствия в магазинах. Польские продуктовые карточки не выдаются. В течение последних суток Данцигская полиция произвела массовые аресты среди поляков. Среди арестованных – два польских таможенных инспектора Юрчинский и Черва. Производятся обыски в поездах, Данцигские власти уже прекратили движение поездов по маршруту Данциг-Гдыня...»
Молчала и мировая пресса. Только Польское радио без устали передавало Обращение Президента Республики Игнатия Мостицкого:
Игнатий Мостицкий. Фото: przystanekhistoria.pl«Сегодня ночью наш извечный враг начал дерзкие действия против Польского государства, я говорю это перед Богом и историей. В этот исторический момент я обращаюсь ко всем гражданам Польши в глубоком убеждении, что весь народ встанет на защиту своей свободы, независимости и чести под руководством главнокомандующего Вооруженными силами, а также даст достойный отпор нападению, как это уже неоднократно случалось в истории польско-немецких взаимоотношений. Весь польский народ, благословленный Богом на борьбу за святое и правое дело, встанет плечом к плечу с армией в бою за окончательную победу».
* * *
«Правда» с информацией о начале войны между Германией и Польшей вышла уже 2 сентября. Причём сообщение о начале войны в Европе было опубликовано не на первой полосе газеты – там рассказывалось о производственных успехах карагандинских горняков и молодёжи Уралмашзавода.
О начале войны читателям газеты сообщалось в разделе международной политики. Причём основными новостями рубрики, наряду с сообщением о начале военных действий между Германией и Польшей, в «Правде» стало выступление Гитлера в Рейхстаге, где он недвусмысленно обвинил именно Польшу в развязывании конфликта в ответ на германские инициативы о включении немецкого вольного города Данцига в состав Рейха.
«По словам Гитлера, первым ответом Польши на германские предложения была мобилизация, а вторым – усиление террора. В течение прошлой ночи произошёл 21 пограничный инцидент, ночью 31 августа число их выросло до 40. «Я сейчас намерен, – продолжал он, – говорить с Польшей тем же языком, каким Польша посмела говорить с нами». Если государственные деятели на Западе считают, что германо-польские отношения нарушают их интересы, германское правительство сожалеет о такой позиции, но германское правительство не остановится ни на один момент перед выполнением своего долга. «От западных держав мы ничего не требуем, – подчеркнул он, – и ничего от них не потребуем».
* * *
Советские читатели знали о готовящейся войне и без всякий сообщений – после войны в Испании война между нацистами и коммунистами стала вопросом времени.
В марте 1939 года в Москве прошёл XVIII съезд ВКП(б). Главный вопрос съезда – международная политика и подготовка к новой войне.
Журнал «Огонёк» писал: «С убийственной иронией товарищ Сталин разоблачил истинное значение фашистских агрессивных военных блоков, прикрываемых ширмами «осей» и «треугольников», смехотворными поисками «очагов» Коминтерна в степях Монголии, в горах Абиссинии, в дебрях испанского Марокко. Перед всем миром вскрыт истинный смысл англо-французской «политики невмешательства», означающей на деле попустительство фашистским агрессорам. Показан истинный смысл усилий англо-французской коалиции, имеющий цель спровоцировать конфликт между Советским Союзом и Германией...»
Газета «Красная звезда»: «Политика “невмешательства” и “нейтралитета” не имеет ничего общего с миролюбием. Эта политика сводится к обратному – к дальнейшему развязыванию второй империалистической войны. Деятели империалистических держав издавна считали венцом дипломатической премудрости уменье вести войну чужими руками. “Невмешательство” сводится к попытке возродить эту политику в условиях нашего времени. Сторонники политики “невмешательства” стремятся втянуть в войну другие государства, чтобы самим остаться в стороне от схватки».
* * *
Именно поэтому в 1939 году главным врагом Советского Союза считалась Англия. Третий Рейх воспринимался только лишь как наймит британских политиков.
Журнал «Огонёк»: «Германский фашизм предложил Лондону свои услуги по борьбе с большевизмом. В ряде авторитетных органов национал-социалистической печати мы находим мысль о готовности германского фашизма служить целям британской антисоветской интервенции. Гитлер в своём меморандуме заявляет, что германцы – это «народ без жизненного пространства», и потому Берлину нужны новые территории, где бы энергичная раса могла утверждать колонии. Прежде всего, в Африке и на территориях СССР и Восточной Европы. Но национал-империалистические реваншисты забыли уроки прошлого: когда вильгельмовские генералы бросили войска на Украину в 1918 году, наша страна была несравненно слабее, чем сейчас. Но ни террор, ни военная сила не помогли германским оккупантам удержаться на советской земле. И не помогут и сейчас...»
* * *
Польша же считалась союзницей Третьего Рейха – ещё в январе 1934 года министр иностранных дел Германии Константин фон Нейрат и польский посол Юзеф Липский подписали «Декларацию о мирном разрешении споров и неприменении силы между Польшей и Германией», более известную как «пакт о ненападении Пилсудского-Гитлера». Суть пакта была проста: Польша пропускает через свою территорию германские войска для войны против СССР с целью завоевания Украины и Белоруссии. В итоге Польша и Германия получают новые колонии на востоке, кроме того, Германия возвращает все отторгнутые по условиям Версальского мира районы, в том числе и Данциг с сухопутным «коридором».
В мае 1935 года преемником скончавшегося Пилсудского стал Игнаций Мостицкий, убеждённый сторонник восстановления Речи Посполитой «от моря и до моря».
И тут же в стране начинается массовая «полонизация» и подготовка военного похода на восток. В Польше были перепаханы бульдозерами все кладбища русских солдат Первой мировой войны, тысячи православных храмов были снесены (включая и кафедральный Александро-Невский собор в центре Варшавы, который уничтожили вместе с уникальными фресками Васнецова). Само употребление русского языка было запрещено.
Но начало похода всё время откладывалось – накануне большой войны нацистам требовалось консолидировать Германскую империю и решить все пограничные вопросы.
Для начала Гитлер занял в марте 1936 года демилитаризованную Рейнскую область – пограничный район, который на протяжении веков служил яблоком раздора с французами. Это была своего рода «проба пера»: командиры батальонов, введенных в Рейнскую область, имели приказ: при появлении французских войск немедленно и без боя отступить на свою территорию. Но Париж, охваченный экономическим и политическим кризисом, не обратил на захват Рейнской области почти никакого внимания.
Следом в июле 1936 года Гитлер выступил на стороне генерала Франко в Испании, охваченной гражданской войной. Примечательно, что в войне на стороне франкистов поучаствовала и Польша, которая поставляла в Испанию самолеты-истребители PWS-10, которые строились на фирме Podlaska Wytwornia Samolotow в Бяла Подляске.
* * *
В 1938 году фокус международной политики сместился с Пиренейского полуострова в Центральную Европу, где завязался новый конфликт: нацисты предъявили права на Австрийскую республику.
В ответ британский премьер-министр Невилл Чемберлен призвал осудить действия Германии, но дальше разговоров дело так и не пошло – в те годы правившая в Лондоне партия консерваторов придерживалась политики «умиротворения» Германии, рассчитывая использовать нацистов в борьбе против СССР.
Следом настала очередь и «судетского вопроса». Более того, Гитлер предложил и Польше принять участие в разделе Чехословакии.
Вот строки из письма польского посла в Берлине Липского министру иностранных дел Польши Юзефу Беку от 20 сентября 1938 года: «Канцлер Гитлер совершенно конфиденциально, подчёркивая, что я могу сделать из этого надлежащие выводы, довёл до моего сведения, что уже сегодня, в случае если между Польшей и Чехословакией дело дойдёт до конфликта на почве наших интересов в Тешине, рейх станет на нашу сторону...»
Юзеф Бек. Фото: из книги "Sprawa generała Zagórskiego"И Польша, как писал Черчилль, «согласилась с жадностью гиены».
* * *
30 сентября 1938 года – то есть уже на следующий день после того, как в Мюнхене главы Германии, Великобритании, Франции и Италии подписали «Мюнхенское соглашение» – Варшава направила в Прагу ультиматум с требованием признать юрисдикцию Польши над районом «Заользье» – так в Польше именовали восточную часть Тешинской Силезии с преобладающим польским населением. Чешская делегация, до этого вынужденная принять условия четырех мировых держав, лишь равнодушно подписала бумаги.
Уже 11 ноября 1938 года в День независимости Польши в Варшаве прошёл «Парад Независимости» с участием гитлеровских гостей. Польскими войсками командовал маршал Эдвард Рыдз-Смиглы – бывший офицер австро-венгерской армии. Берлин представлял военный атташе посольства полковник Богислав фон Штудниц – будущий первый комендант Парижа.
* * *
Итак, с Заользьем Польша приобрела более 800 квадратных километров территории и 227 тысяч новых граждан. Впрочем, выгода не ограничивалась территориальными приобретениями. Тешин, например, являлся центром производства кокса, одним из важнейших центров добычи угля. Уже в конце 1938 года бывшие Чехословацкие предприятия дали Польше почти 41% выплавляемого в Польше чугуна и почти 47% стали.
И в Берлине посчитали, что условия сделки полностью выполнены. А раз так, то пора бы и Польше выполнить свою часть договора и отдать коридор в Данциг.
Вот фрагмент беседы канцлера Адольфа Гитлера с министром иностранных дел Польши Юзефом Беком, датированный 5 января 1939 года: «Что касается самих германо-польских отношений, то он, фюрер, хотел бы ещё раз повторить, что в позиции Германии по отношению к Польше с 1934 года ничего не изменилось... Немецкая сторона считает необходимым урегулировать непосредственно в германо-польских отношениях проблему Данцига и коридора, которая представляет чрезвычайную сложность для Германии с эмоциональной точки зрения. По его мнению, здесь необходимо отказаться от старых шаблонов и искать решения на совершенно новых путях. Так, например, в вопросе о Данциге можно подумать о том, чтобы в политическом отношении воссоединить этот город – в соответствии с волей его населения – с германской территорией, при этом, разумеется, польские интересы, особенно в экономической области, должны быть полностью обеспечены... Данциг остается и всегда будет немецким; рано или поздно этот город отойдет к Германии…»
Но Польша вновь отделалась отговорками: «Польское правительство готово пересмотреть совместно с германским правительством вопрос о дальнейшем упрощении и облегчении железнодорожного и автомобильного сообщения между Восточной Пруссией и остальной частью Германии... Однако все уступки, производимые польским правительством, могут быть сделаны лишь в рамках суверенитета Польши, и ввиду этого не может быть поставлен вопрос об экстерриториальности путей сообщения...»
* * *
26 января 1939 года министр иностранных дел Германии Йоахим фон Риббентроп в беседе с министром иностранных дел Польши Беком сделал очередную попытку напомнить Польше о её обязательствах: «Я снова отметил, что фюрер желает добиться общего урегулирования германо-польских отношений путем заключения соответствующего договорного акта. Польская сторона должна понять, что пожелания немецкой стороны чрезвычайно умеренны, поскольку отторжение ценнейших частей германской территории и передача их Польше, осуществленные по Версальскому договору, и по сей день воспринимаются каждым немцем как огромная несправедливость, которая была возможна лишь во времена крайнего бессилия Германии. На Бека мои доводы, кажется, произвели впечатление, однако он снова сослался на то, что следует ожидать самого сильного политического сопротивления внутри страны... Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю; он тут же указал на якобы существующие опасности, которые, по мнению польской стороны, повлечёт за собою для Польши договор с Германией, направленный против Советского Союза. Впрочем, он, говоря о будущем Советского Союза, высказал мнение, что Советский Союз вскоре развалится вследствие внутреннего распада...»
Йоахим фон Риббентроп. Фото: Федеральный архив Германии / WikimediaПокладистость Бека имеет простое объяснение: буквально накануне стало известно, что в декабре 1938 года Франция и Германия в рамках реализации прежних «мюнхенских договоренностей» подписали пакт о ненападении, что автоматически означало открытие германской экспансии в восточном направлении. И министр иностранных дел Франции Бонне в своём циркулярном письме, в котором он информировал французских послов об итогах переговоров с Риббентропом, не мог сдержать ликования: «Германская политика отныне ориентируется на борьбу против большевизма. Германия проявляет свою волю к экспансии на восток!»
И Польша вновь решила напомнить о себе: дескать, господа немцы, не забывайте, что нам вы уже пообещали отдать Украину!
* * *
15 марта 1939 года Гитлер, расторгнув Мюнхенское соглашение, приказал вермахту занять Чехию. Наутро газеты сообщили, что бывшая Чехия под названием «Протектората Богемии и Моравии» перешла под контроль Третьего рейха.
Через неделю немцы нанесли новый удар – по Литве. В ночь на 23 марта 1939 года литовский министр иностранных дел Юозас Урбшис и его немецкий коллега Иоахим фон Риббентроп подписали договор о передаче Германии порта Мемель (ныне Клайпеда) – бывшего горла Восточной Пруссии.
В Европе эти новости вызвали настоящий шок: впервые окрепший и вставший на ноги Третий рейх решил открыто бросить вызов мировым гегемонам – Англии и Франции.
Испугались и поляки, осознавшие, что Германия попросту берёт их в клещи с севера и с юга.
И маршал Рыдз-Смиглы стал активно восстанавливать порванные связи со старыми союзниками. Уже 31 марта 1939 года премьер-министр Британии Невилл Чемберлен подписал Декларацию «О предоставлении гарантий Польше»: «В случае любой акции, которая будет явно угрожать независимости Польши и которой польское правительство соответственно сочтёт необходимым оказать сопротивление своими национальными вооруженными силами, правительство его величества считает себя обязанным немедленно оказать польскому правительству всю поддержку, которая в его силах...»
Через две недели – 13 апреля 1939 года – аналогичную декларацию подписала и Франция: «Франция и Польша дают друг другу немедленные и непосредственные гарантии против любой прямой или косвенной угрозы, которая нанесла бы ущерб их жизненно важным интересам...»
Еще одним подписантом должен был стать СССР – в советское посольство в Лондоне лично прибежал лорд Чемберлен: срочно нужен военный союз с коммунистами, чтобы спасти Польшу. Но Сталин предпочел сделать вид, что не заметил предложения Лондона. Дело в том, что уже тогда начинались тайные советско-германские переговоры о заключении пакта о ненападении, который позволил бы произвести новый раздел Польши.
* * *
Сложно сказать, как пошла бы история, если бы Сталин поддержал тогда инициативу Чемберлена защитить Польшу.
Невилл Чемберлен. Фото: Национальная портретная галерея / WikimediaКонечно, искушение было слишком велико. Руками немцев расправиться с поляками – давними и последовательными врагами Российской империи, которые сумели нанести унизительное поражение Красной Армии в 1920 году.
Кроме того, Сталин решил сделать ставку на то, что Гитлер, получив гарантии на востоке, обязательно полезет в войну с Францией, которая отобрала у немцев Эльзас-Лотарингию и месторождения Саарского бассейна. А война на Западе означала повторение кошмаров Первой мировой войны, которая чуть было не вызвала мировую революцию.
Искушение было слишком велико.
Сложно сказать, как бы повернулась история, если бы Сталин в тот момент думал об интересах державы, а не о мести полякам. И не о планах мировой революции.
Но ответа на этот вопрос мы не узнаем уже никогда.
