– Канонизация христианина, в данном случае патриарха Тихона (Беллавина), предполагает, что церковные люди могут найти в его жизни и вере пример для подражания. Что вы видите в патриархе Тихоне такого, на что следует равняться современному человеку?
– Когда разговариваешь с людьми в разных аудиториях – и в церковной, и в светской академической, даже когда общаешься со студентами духовных школ, видно, что к патриарху Тихону у всех сформировалось разное отношение, иногда довольно критическое. Но как раз в том, что может вызывать критику у людей активных, но малоцерковных или даже маловерующих, для христианина часто раскрывается серьёзное достоинство личности патриарха Тихона. И здесь я прежде всего хотел бы сказать о его человеческих качествах, таких как скромность, неприхотливость в быту, дружелюбие, которые в нём не пошатнулись, когда он стал патриархом в один из самых тяжёлых периодов Российского государства – 1917–1925 годах.
Константин Обозный. Фото: sfi.ruВ его судьбе несомненно видно действие Божье. И показательно, что патриарха не выбрали большинством голосов, а именно жребием – по доверию к воле Божьей, которая гораздо тоньше человеческих предпочтений, влияния авторитетов, выстраивания каких-то сложных планов. Ведь по количеству голосов патриархом должен был быть митрополит Антоний (Храповицкий), но вот Господь предлагает другое развитие истории – истории церкви и истории народа.
Одно из важных качеств его святости – верность Богу и ответственность за то, что он делает. Святейший патриарх Тихон не был человеком безгрешным и безошибочным. И у него тоже – особенно это видно после 1917 года – были периоды, когда он вынужден был идти на компромиссы, когда проявлялась его человеческая немощь и даже какое-то внутреннее смятение. Но, несмотря на это, он сохранял верность Христу и Церкви и с большой чуткостью относился к тому, что Господь от него хочет. Он имел мужество признавать свои неверные решения, прислушиваясь к собратьям. Яркий пример – когда в 1924 году под давлением ГПУ патриарх Тихон вынужден был поехать в Москву к начальнику 6-го отделения Евгению Тучкову и дал согласие на то, чтобы включить в Высший церковный совет представителей обновленческой Живой церкви во главе с Красницким. Но как раз в этот момент в Москву после ссылки приезжает митрополит Кирилл (Смирнов), который уже знает, что намечается такой союз с обновленцами, и до того, как пройти регистрацию в ГПУ, он едет к патриарху, увещевает его не идти на подобный компромисс и говорит свои знаменитые слова: «Ваше Святейшество, о нас, архиереях, не думайте. Мы теперь только и годны на тюрьмы». Тогда патриарх Тихон принимает это обличение и вычёркивает предложенных Тучковым обновленческих кандидатов. То есть патриарх признавал свои ошибки и старался их исправлять, проявляя благоговейное отношение к воле Божьей. После него мы не видим такого. Теперь есть расхожая фраза: «Патриарх назад не ходит».
Ещё одно качество патриарха Тихона, очень ценное для святого, – открытость и готовность к общению с любым человеком, будь это мирянин, клирик, епископ или человек другой веры. Этому его научило епископское служение в Северной Америке, где православные – одна из небольших конфессиональных групп. Он хорошо понимал, что церковь созиждется народом Божьим, она и есть этот народ. Как мы знаем, и в Америке, и в России он приветствовал образование братств и мирянских союзов, с большой надеждой и доверием относился к тому, что делают миряне в церкви и для церкви.
Патриарх Тихон. Фото: Государственный исторический музей-заповедник «Горки Ленинские»При всей своей простоте, даже такой простоватости, которая кого-то и смущала, патриарх Тихон хорошо опознавал и чувствовал явление святости в этом мире. В самый тяжёлый период жизни, когда он был освобождён из-под стражи, но давление ГПУ продолжалось и церковь терзал обновленческий раскол, патриарх принимает целый ряд очень важных решений, и одно из них – об этом мало кто знает – принятый на заседании Синода под председательством патриарха Тихона документ о том, что особым первенством чести пользуется мнение епископов и клириков, которые находятся в местах заключения. Тем самым он готов был показать, что даже его точка зрения может быть подвергнута критике и умалена перед словом его братьев во Христе, находящихся в тюрьмах и лагерях. Известно, что и в некоторых проповедях у него было слышно, что Христос с теми, кто сейчас находится в самых тяжёлых ситуациях, – при смерти, под пытками, в узах.
– В одном из интервью в Заостровье отец Павел Адельгейм говорил мне: «Я пришёл в церковь архимандрита Бориса (Холчева), я пришёл в церковь архиепископа Ермогена (Голубева), моё поставление восходит к патриарху Тихону». Как человек, который много лет дружил с отцом Павлом, могли бы вы предположить, какие качества церкви, по его мнению, олицетворяли эти люди и патриарх Тихон?
– Для отца Павла такой безусловной ценностью была их верность духу и решениям Поместного собора 1917–1918 годов. Батюшка очень часто на него ссылался, читал документы собора, рассказывал о его участниках, особенно тех, с которыми ему удалось встретиться в жизни. И мне запомнилось, как однажды мы приехали к нему на какой-то праздник – может быть даже, на его день рождения, пили чай, и он прочитал довольно пространный документ – историко-каноническую справку архиепископа Ермогена (Голубева), которая была написана в 1967 году к 50-летию Поместного собора. Намечались торжества в связи с выборами патриарха Тихона, но архиепископ Ермоген написал, что нужно идти дальше, посмотреть, какие были решения Поместного собора, и не просто их вспомнить, а приложить усилия, чтобы они воплощались в жизнь. Отец Павел говорил, что как бы наследует от своего наставника эту приверженность идеалам собора 1917–1918 годов. Он считал важным реализовывать в церковной жизни приходской устав 1918 года – и выборность епископата, и сохранение за Поместным собором высшей власти в Российской церкви. Для отца Павла было важно, что патриарх Тихон был одной из ключевых фигур собора, что рукополагавший его архиепископ Ермоген, как и другой его учитель архимандрит Борис (Холчев), своё поставление ведут от патриарха Тихона. Батюшка в этом плане чувствовал такое духовное родство, которое выражается в открытости к человеку, даже к маловерующему или, может быть, даже настроенному критически к церкви, к Евангелию. Открытость и готовность с этим человеком разделить свою радость, своё главное упование – мне кажется, эти черты свойственны людям такой закваски, как патриарх Тихон и отец Павел.
Священник Павел Адельгейм. Фото: Лев Шлосберг/РИА Новости– В связи со сказанным сейчас хочется спросить о решении последнего заседания Синода по поводу 30 октября – Дня памяти жертв советской власти. Там есть некая двойственность, когда, с одной стороны говорится, что Русская церковь «помнит не только прославленных ею святых, но и всех невинных жертв репрессий», а с другой, решили молиться в этот день «о всех православных христианах, безвинно богоборцами убиенных или безвинно пребывавших в заключении». И мне интересно вот это разделение: виновные-невиновные и православные-неправославные, пострадавшие. Насколько, по-вашему, патриарх видел свою церковную ответственность за всех людей, а не только за «невиновных» из числа православных?
– Времена патриарха Тихона – как бы мы ни ругали синодальную эпоху, в том числе её закат – отличаются от нашего времени именно каким-то обновлённым пониманием общности вообще всех христиан. При всём том, что окончательная свобода вероисповедания в Российском государстве пришла только в период Временного правительства. Для становления патриарха Тихона, как я упоминал, принципиальным было его епископское служение в Северной Америке, где он не только встречался со своей паствой, но и с англиканами, и с другими протестантами, и с местными язычниками – алеутами и другими народностями. Поэтому если мы посмотрим послания патриарха Тихона, особенно начиная с января 1918 года, то увидим, что, его слово гораздо шире таких узко конфессиональных рамок. Уж я не говорю про его письмо летом 1921 года, когда начался страшный голод в России, вообще ко всем христианам, в том числе западным, где он говорит, что страна, которая многих спасала и кормила, теперь сама умирает от голода и просит помощи.
Патриарх был человеком, для которого нет этих жёстких конфессиональных рамок, что не отменяет его любви и хорошего знания православной традиции. Известны случаи, когда некоторые клирики начинали эксперименты, в том числе в области литургической, и здесь реакция патриарха могла быть принципиальной и жёсткой. Несомненно, все слова и действия патриарха Тихона показывают, что он заботился о всём народе в целом. И брал на себя ответственность за всех, кто готов был слышать евангельское слово и ещё не был одурманен пропагандой большевиков. Он нёс в своём облике, в своём служении, в своей проповеди слово примирения, мира и соединения всех людей, как мы сейчас говорим, доброй воли, а это очень и очень ценно.
